Старший оставил Шениора и Миртс сразу же, как только закрыл портал, переложив заботу о гостях на двух молоденьких куниц, тоненьких, как тростинки и одинаково коротко остриженных – так что было не разобрать, кто это – девушки или юноши. Не разговаривая, знаками они пригласили следовать за собой, и отвели Шениора и Миртс в свободные кельи, расположенные друг напротив друга в коридоре, кажущемся бесконечным. Потом Шениор остался один – в небольшой, сухой и чистой комнате. Долго стоял, прислушиваясь – а не щелкнет ли закрываемый замок, но нет – никто и не подумал его запирать.

«Чувствуйте себя, как дома, ваше высочество,» – сказал на прощание Старший, и Шениору почудилась в его словах насмешка. Но лицо вампира было непроницаемо. Что можно прочесть по маске? Ровным счетом ничего…

Шениор взял со стола свечу, поднял ее повыше. Тусклый, подрагивающий свет озарил циновки на полу, что, вероятно, должно было служить постелью, полку на стене, где лежало несколько аккуратных свитков пергамента и табурет. Под столом дэйлор обнаружил глиняный сосуд, который ему оставили, должно быть, в качестве ночного горшка на первое время. Шениор усмехнулся. Все-таки занятная штука – память предков! Ведь никогда раньше не видел таких смешных пузатых кувшинов с двумя ручками по бокам – а откуда-то уже ведомо и название, и предназначение.

Дэйлор поставил свечу на стол, потянул на себя входную дверь – она легко поддалась. Значит, он не был здесь пленником… Шениор высунулся в коридор, поглядел в одну, в другую сторону – никого. Только темнота. Потом подумал о Миртс. Захотелось расспросить про Старшего, о том, давно ли вампир правит Гнездом, и как вообще такое стало возможным. Шениор на цыпочках пересек коридор и постучался в дверь кельи напротив.

– Кто там?

Голос Миртс звучал устало.

– Это я, Шениор. Можно войти?

Молчание.

– Нет. Утром поговорим. Иди спать, пожалуйста. Не нарушай порядков Гнезда.

Уж такого ответа Шениор никак не мог ожидать. Но, пожав плечами, он решил, что все-таки Миртс лучше знает, что можно делать в Гнезде куниц, а чего лучше не делать. Поэтому он вернулся к себе, лег на циновки и закрыл глаза.

Итак, невзирая ни на что, он остался жив. Не иначе, как по воле Дэйлорона. Но что делать дальше? Взять себе другое имя, забыть о том, кто ты – и стать обычным воином? Или выждать – и вернуться, чтобы править Дэйлороном? И Шениор пожалел, что ему даже не с кем посоветоваться. Память предков, прочно угнездившаяся в крови – это, безусловно, хорошо, без них он ничем бы не отличался от безмозглой личинки. Но как же не хватает тех знаний, что приходят только с годами! Да еще эти проклятые мысли о том, что не просто так умер король Дэйлорона, а что кто-то подсобил ему в этом. И тем самым лишил его, Шениора, всего… Кроме жизни – да и то по стечению обстоятельств…

«Знать бы, как все это было на самом деле,» – думал дэйлор, – «тогда, быть может, я бы сообразил, что делать дальше… как поступить правильно, как не сорваться в пропасть…»

И, даже если лорд Каннеус и нынешний король невиновны в смерти д’Амес, немудрено, что они захотели от него, Шениора, избавиться. А кому понравится, когда правишь ты себе спокойненько, и вдруг объявляется невесть откуда дэйлор, не просто объявляющий себя наследником короны – да еще и на самом деле оным являющийся!

«Может быть, и правда – забыть обо всем, и остаться здесь? На всю жизнь?»

Он мысленно оборвал себя, вспомнив, что уже наметил себе одно дельце за пределами Дэйлорона. Да, да, как он мог забыть? Женщина с теплыми глазами, с ласковыми, мягкими ладонями. Он помнил, она мурлыкала ему глупые песенки, в которых он не понимал ни слова, но от которых становилось хорошо и светло, как купала в корыте с теплой водой, а потом вытирала мягкой тряпочкой… что-то нехорошее случилось с ней, и ему следовало еще выяснить, что именно. И обязательно помочь, защитить – как когда-то она защищала крошечную серую личинку от всех опасностей мира…

Сон подкрался незаметно – и Шениор открыл глаза уже оттого, что в келье стало очень светло. Хитрая система зеркал в отверстиях на потолке – чего он не заметил ночью – позволяла солнцу беспрепятственно проникать в толщу горы.

В дверь осторожно постучали.

– Миртс?

– Тебя хочет видеть Старший. Я отведу тебя к нему.

Голос был мужской.

Шениор торопливо поднялся, мимолетом подумал о том, как это Старший бодрствует днем, когда в силу природы своей должен спать крепким сном.

Затем он долго шел вслед за высоким дэйлор, который двигался с грацией дикого зверя, пока не очутился у арки, завешенной темно-алыми шторами.

Провожатый коротко поклонился и, развернувшись, зашагал прочь, оставив Шениора наедине с бархатным водопадом, где кровавыми искрами играли солнечные лучи.

– Проходите, Ваше Высочество, – прозвучал насмешливый голос, чуть приглушенный разделявшей их преградой, – и, ради предков, не бойтесь вы меня так. Честное слово, смешно смотреть на это.

Шениор невольно улыбнулся. Да, он прав, этот Старший… Должно быть, действительно смешно смотреть на сына короля, который до дрожи в коленках боится вампиров, но изо всех сил старается этого не показывать. В то время как даже самая молоденькая куница знает, что Старший – это учитель и советчик, хозяин Гнезда…

Страх схлынул. Осталось только жгучее любопытство.

И дэйлор, решительно раздвинув шторы, шагнул вперед.

В комнате царил мягкий, золотистый сумрак – таким приятным освещение бывает в солнечный день в лесной чаще. Боковые стены были сплошь заставлены книжными полками; таинственно искрились надписи на корешках фолиантов. Посреди комнаты стоял великолепно сервированный стол, накрытый на двоих, у дальней стены – кушетка, на которой, закинув ногу на ногу, сидел Старший. Вампир был облачен в длинный стеганый кафтан приятного синего цвета и шаровары такого же цвета. На ногах – странные башмаки, без задников, но с уродливо загнутыми вверх носами.

В общем, дэйлор не увидел ничего страшного или отталкивающего.

Он остановился у порога и сдержанно поклонился. Кем бы ты ни был, хозяин есть хозяин – и ему надо выказать должное уважение.

Старший, в свою очередь, улыбнулся и ответил на поклон легким кивком.

– Прошу вас, присаживайтесь. Завтрак стынет, а вы, скорее всего, голодны.

Шениор бросил еще один взгляд на стол. И чего тут только не было! Запеченная птица, заяц, рассыпчатая каша, печенье, булочки, кувшины с вином… Рот наполнился слюной, а желудок умоляюще сжался в комок.

– Благодарю.

Шениор еще раз степенно кивнул и, с показной неторопливостью, уселся за стол. Поглядел на застывшую маску Старшего.

– Вы не составите мне компанию?

– Мне нравится ваше чувство юмора, ваше высочество. Что ж, пожалуй, я присоединюсь.

Он сел напротив, нетерпеливо побарабанил пальцами по столешнице, затем налил себе в бокал воды.

– Завтракайте, Ваше Высочество. Я не очень голоден. Если бы был голоден, ни за что не позвал бы вас…

Сапфировые глаза на миг подернулись багровой дымкой, но уже в следующий миг очистились, засверкали прозрачной глубиной.

Шениор уставился в пустую тарелку. Дурак, дурак… Надо же думать, что и кому говоришь! Стараясь не смотреть в бесстрастное лицо вампира, положил себе заячью грудинку, каши, и плеснул воды в бокал.

– Вас может интересовать вопрос, отчего я бодрствую сейчас, – с легкой усмешкой обронил Старший, – но такому старому n’tahe, как я, вовсе не обязательно спать днем. День отнимает наши силы, не более того.

Шениор проглотил кусок мяса. В желудке стало тепло и приятно.

– Я благодарен вам за то, что разрешили мне пожить здесь, – сказал он, – не знаю, что бы я делал… Куда бы пошел… Видно, я пришелся не ко двору… Вы ведь мне верите? Верите в то, что я действительно…

Улыбка сползла с лица Старшего.

– Разумеется, верю. Иначе вас бы не было здесь. И – поставьте себя на место нынешнего короля. Что бы вы делали на его месте?.. Но, хочу заметить, есть много способов исчезнуть, и Гнездо – далеко не единственный.