— Вот значит как, — нахмурилась принцесса Бьянка. — Ну что ж, не пожалейте об этом.

Она развернулась и отправилась обратно на кухню, напоследок обдав меня ароматом жасминовых духов. Теперь мне еще и угрожают! Сомнения относительно того, доживу ли я до свадьбы короля, становились все более обоснованными.

— О-у! Ядовитая штучка! — Это как всегда сзади подкрался рыжий. Кто еще может отпускать такие комментарии в самый неподходящий момент?

Я обернулась и одарила наглеца самым своим недружелюбным взглядом.

— А с тобой я не разговариваю. И вообще, прекрати подслушивать!

— А ты правда даешь нашему величеству советы? — Повар проигнорировал мою отповедь. — Или это очередная попытка наладить личную жизнь?

Я не буду на это отвечать, иначе дело обернется чьей-то преждевременной кончиной.

— Ты сначала свои попытки сосчитай. А теперь — марш на кухню! — Ко мне вернулся дух начальственности.

Вот именно поэтому я против панибратства с подчиненными.

Подождав, пока пройдет раздражение, вернулась на кухню. Принцессы Бьянки уже не было, а рыжий старательно делал вид, что помогает вылавливать рыбью голову из варева нашей босоножки. В дверях стояла Марика. Интересно, что горничная забыла на кухне?

— Ники, это правда, что ты сегодня каталась на лошади с тем кочевником? — едва добравшись до меня, спросила Марика громким шепотом, так, что, казалось, слышит вся кухня. Рыжий, так точно навострил уши и начал коситься в нашу сторону.

— Тише ты! — Моя рука поспешно ухватила сплетницу за рукав. — И что с того, что каталась?

— А подробности, подробности расскажи! — едва не завизжала неугомонная.

На нас посматривала уже половина кухни. Взгляд Кита был крайне осуждающим.

— Давай я тебе потом все расскажу. Не здесь.

— Ники, знаю я твои обещания.

— Хорошо, приходи ко мне сегодня ночевать, заодно разберемся, кто у меня под домом уже вторую ночь скребется.

Марика резко замолкла.

— Хорошо, но только ради тебя.

Ну не любила она таких сомнительных приключений.

Если бы я знала, чем все это кончится, подала бы в отставку еще утром. Кухонные развлечения принцесс вылились в массовую добровольно-принудительную дегустацию. Принудительную — потому что за общим столом все равно надо было что-то съесть. Добровольную — потому что каждый мог сам выбрать блюдо, которым собирался отравиться. Но, похоже, мне кусок в горло не полезет — собравшиеся за столом министры, сваха, дворецкий и прочие придворные кидали на меня испепеляющие взгляды, ведь именно в мою светлую голову пришла эта пагубная идея. М-да, с такой работой точно никогда не стать всеобщей любимицей при дворе.

Наверное, единственным, кто испытывал полное удовлетворение от происходящего, был сэр Ульвен. Он уже успел обложиться бланками для выставления оценок и с видом бывалого эксперта разглядывал через пенсне каждое блюдо. Главное — потом не допустить его с этими бланками к нашим труженицам-кулинарам.

Я вздохнула — еще несколько часов, и этот долгий вечер подойдет к концу. Рядом нарисовался рыжий, который был весь день тишайшим и послушнейшим существом. Осознание собственной вины делает подчиненных практически идеальными.

— Ты меня уже простила или мне продолжать ходить на задних лапах? — Кит склонился над моей частью стола и ловкими движениями рук стал переставлять тарелки, отодвигая одни блюда на самый дальний край и заменяя их другими.

— Будешь прощен, если скажешь, что сегодня можно есть, а что не стоит, — ответила я, гадая, какие блюда он сейчас поставил поближе ко мне: съедобные или нет. Если съедобные — то действительно раскаивается, если нет — то коварно мстит.

— Ты знаешь, что на этой информации я сейчас мог бы заработать не одну сотню ладов? — разулыбался повар.

— Да уж, они тебе понадобятся, если придется искать новое место работы.

Что-то он слишком расслабился.

— Женскому коварству нет пределов, — посетовал прохиндей. — Ладно, есть можно пироги, дичь, у кого-то неплохо получилась запеканка, мышка из Катона приготовила постный набор — там просто травиться нечем. Лучше не трогать куриные крылышки, жюльен, вон те подозрительные лепешки и осьминогов, хотя я подозреваю, к осьминогам и так никто не отважится даже руку протянуть. Все остальное на твой страх и риск.

— Отлично, — сказала я, оглядывая блюда, которые он поставил поближе ко мне, — значит, все-таки раскаивается.

— И ты больше не будешь грозить мне всеми смертными карами?

— Сегодня не буду, — великодушно сказала я. — А теперь потихоньку подойди к столу короля и передай ему все то, что только что перечислил мне.

Смотрины смотринами, но безопасность главы государства — прежде всего. Остальные пусть уповают на свое везение.

— Ники, у тебя, скорее всего, просто начинают сдавать нервы. И немудрено — в такой-то обстановке. — Марика деловито взбивала свою подушку перед тем как лечь в кровать. — Ну скажи на милость: кому понадобилось бы скрестись в твою дверь?

— Если бы знала, то тебя бы не звала. — Тоскливый вздох. Готовиться ко сну пока не хотелось. — Ты же понимаешь, я не из робких, все осмотрела, за дверью вчера никого не было.

— Если ты не из робких, тогда что я тут делаю? — Подруга с видимым удовольствием запрыгнула на мягкую перину.

— Хотя бы подтвердишь, что управляющая не страдает слуховыми галлюцинациями.

Марика, не оценив доверенных ей обязанностей гаранта моего здравого рассудка и хихикнув, отвернулась к стене и почти тут же засопела. Отлично! Ее что, спать сюда приглашали? Могла бы хоть для приличия со мной пободрствовать.

Я взяла со стола подсвечник и спустилась вниз, в гостиную, чтобы перед сном еще полчасика скоротать за какой-нибудь не слишком утомительной книжицей. Не успела сесть, как во входную дверь заскреблись…

Нет-нет, галлюцинациями здесь и не пахло. Скреблись с парадного входа, со знанием дела: громко, страшно и нагло. Я тут же потушила свечу и на цыпочках прокралась в прихожую. В углу стояло самое грозное оружие против ночных татей — метла. Крепко ухватившись за ее черенок, подошла к двери. Звуки не прекращались. Стала прислушиваться более внимательно. Видимо, через некоторое время скребун решил, что его выступление слишком однообразно, гаденько хихикнул и начал тихонько подвывать.

На этом мое терпение лопнуло. Одним движением я сняла щеколду и, резко распахнув дверь так, что она гулко ударила обо что-то твердое, с размаху опустила метлу на скребуна, даже не успев разобрать, кто передо мной. Что-то тяжелое покатилось вниз по ступенькам крыльца. Ой, зря свечу погасила — попробуй сейчас разгляди, что там копошится в темноте.

Выставив перед собой метлу, я храбро подошла к ступеням. Пусть только двинется — такой вой подниму, что сюда весь замок сбежится. Нечто внизу завозилось, выругалось несколько раз, а затем село на пятки и со стоном приложило ладонь ко лбу. В неверном свете луны я увидела знакомые усы.

Метла опустилась, руки уперлись в бока.

— Так вот, значит, кто меня тут по ночам пугает! Ты хоть понимаешь, что и у моего терпения есть предел? Испытывать его по два раза на дню — занятие рискованное.

— Николетта, я же просто пошутить хотел! — взмолился сэр Кит, потирая уже начинающую расти шишку на лбу.

— Что, вчера не нашутился? И охота тебе две ночи подряд не спать, по чужим домам скрестись?

— Да не я это был, не я! — с досадой закричал повар. — Я вообще, может, сюда тебя посторожить пришел. Только вот не удержался, решил попугать.

— Ага, не удержался! А эту здоровую вилку ты всегда с собой носишь, а не заранее прихватил с кухни, чтобы сподручнее было царапать мою дверь! Кстати, если она поцарапана — завтра придешь красить! — Замах метлой, чтобы нагнать побольше страха на наглеца.

— Николетта, подожди! — Рыжий на всякий случай отполз на пятой точке подальше. — Хорошо, я с самого начала решил тебя напугать, но вчера скребся не я! Поверь мне!