— С удовольствием, ваше величество. — Ответ прозвучал в лучшем жанре дворцового подхалимажа.

— Сегодня мне подали странный завтрак, — сказал король, спускаясь со мной в сад. — Могу я увидеть главного повара?

Я поперхнулась и закашлялась. Так и знала, что блюдо под кодовым названием «чесоточный кальмар» не пройдет незамеченным. Сдать сейчас повара было бы малодушно, и потом, все равно автор творения выплыл бы наружу. У моего таланта не было ни единого шанса остаться безымянным.

— Ваше величество, повар сегодня с утра приболел.

«Пусть он только больше ничего не спрашивает», — молилась я замковым домовым. Напрасно. Оказалось, что меня недолюбливают не только люди, но и духи.

— И кто же распоряжался на кухне? — удивился монарх.

— Вообще-то я.

Ратмир II совсем не по-королевски хрюкнул и весело рассмеялся.

Интересно, мне можно считать, что я помилована? Или необходимо еще полчаса в слезах и рыданиях вымаливать прощение?

— Хорошо, что вас наняли управляющим, а не поваром, — отсмеявшись, сказал он. — Ну, оставим это.

Точно, оставим. Интересно, его величество уже знает про мою затею с обедом и ужином? Что-то мне подсказывало, что после моего «кальмара» начинание не найдет бурного отклика в королевской душе.

— Леди Николетта, вы не забыли о моей несколько деликатной просьбе? Я бы хотел продолжить наш разговор.

Еще бы я не помнила о той просьбе! После слов его величества в день бала я едва не стала седой. Сначала вообще подумала, что король сделал мне предложение. Но потом сквозь потрясенные вопли тщеславия в мозг продралась здравая мысль, что это всего лишь шутка, призванная сгладить неловкость. Наш монарх мастак на двусмысленные фразы. В общем, к тому моменту, когда я смогла соображать в нормальном режиме, Ратмир II уже сбивчиво объяснял, что всего лишь хотел услышать от меня подробности о своих потенциальных невестах. Видимо, сваха не баловала его лишней информацией. Представляю свое выражение лица на тот момент: будь на месте короля рыжий, мне бы со стыдом пришлось эмигрировать из страны. Но Ратмир II либо был снисходителен к маленьким женским слабостям, либо по своей рассеянности просто их не замечал. Я не гордая, меня устраивали оба варианта.

— Что вы хотели узнать, ваше величество?

— Что вы знаете о леди Сабине?

— О, немного. Слуги жалуются, что она устраивает истерики по три раза на дню по всяким пустякам. А так все нормально.

— Леди Инора?

— Отличная женщина. Только, женившись на ней, вы сразу приобретете двух приемных сыновей.

Странно, что ее вообще пригласили на смотрины — пробел в вековых традициях. Королевской невестой может стать любая незамужняя девушка в подходящем возрасте. И ни слова про наличие детей. Наивные люди были наши предки.

— Леди Мальина?

— Стащила за обедом две серебряные вилки и хрустальную пепельницу. Нам стоит заострять на этом внимание?

— Нет, спишите как подарок, — вздохнул отчаявшийся монарх.

— Простите за любопытство, но его величество желает выбрать невесту из нашего дворянства?

Зря он вообще решил меня спрашивать. Я могу найти, что сказать плохого о любой из девиц, даже о себе. Пожалуйста: невоспитанна и постоянно сует нос не в свое дело. Так что быть королю холостяком, если он и дальше намерен меня спрашивать.

— Я подумал, что это лучший вариант. Грелада сейчас находится в довольно удобном политическом равновесии, поэтому у нас уже столько лет не было войн. Любой династический брак может это равновесие разрушить. А вы хотели мне кого-то посоветовать? — В серых глазах короля запрыгали смешливые лучики.

Что я делаю?! Смотреть его величеству прямо в глаза — верх неуважения!

— Ваше величество, не могу вам что-то советовать! Я всего лишь временно заменяю управляющего, — вгляделась в пейзаж, старательно делая вид, что ситуация меня нисколько не смущает.

— Так уж и временно?

Я не видела, но слышала, что король улыбается.

— Уж мне ли не знать своего отца, ваше величество. Через месяц-другой ему настолько наскучит деревня, что он примчится сюда.

Медленно, но верно мы выходили к более оживленным дорожкам. Встречные придворные кланялись королю и неодобрительно косились на меня, словно я таскала мясо из их миски с похлебкой. Когда же мы попались на глаза свахе, леди Карпила даже сломала от досады свой кружевной зонтик, навоображав себе неизвестно что.

— Ну хорошо. Тогда продолжим нашу игру в мяч. — Ратмир II одним взмахом руки отослал обратно сваху, которая с решимостью, достойной сторожевой собаки, направилась в нашу сторону.

Удивительно, но король даже пытался шутить. Может, он не такой уж и тюфяк, как я о нем всегда думала?

— Что вы скажете о принцессе Шанхры?

Беру свои слова обратно.

— Принцесса Бьянка, в отличие от остальных, не слишком общительна.

Да, она не гоняется за привидениями, не ловит раковины в королевском пруду, в нее не вселяются призраки, и ей нет дела до нашего барда и садовых крысолаков. Она идеальна и поэтому мне не нравится.

Расставшись с королем (перед этим предусмотрительно проводив его до дворца), я, заинтересованная разговорами прислуги о том, что на выгоне для лошадей происходит что-то в крайней степени занимательное, направилась именно туда.

Посмотреть было на что. Непостижимым образом сговорившись с ярлом Амеоном, принцесса Анит решила опробовать такое экзотическое средство передвижения, как верблюд. Избранному верблюду почему-то эта идея совсем не нравилась, и он жался от принцессы по всему загону, пока ярл собственноручно не взял его за поводья и не заставил лечь на землю.

Предчувствуя зрелищность процесса, я устроилась на невысокой ограде выгона, чем испортила развлечение трем горничным и двум садовникам, которые не посмели и далее бездельничать в моем присутствии. Остались только конюхи, но каждый делал вид, что он здесь по делу — не то что я.

Принцесса Анит с ловкостью, которой часто не подозреваешь в высоких людях, взобралась на верблюда. Если у кого и возникали сомнения в разумности данного шага, так это именно у последнего: животина постоянно поворачивала свою светлую морду на наездницу и каждый раз чему-то громогласно возмущалась. Не обращая никакого внимания на все протесты горбатого, ярл Амеон свистнул, отдав команду вставать. Вставал верблюд странно, сначала выпрямив задние ноги, отчего принцесса оказалась сидящей едва ли не вниз головой. Присутствующие ахнули: учитывая пышный бюст наездницы, под такой тягой встреча с землей была неминуемой. Я даже прикрыла рукой глаза, чтобы не видеть падения, а заодно и успеть сообразить, кого и к какому доктору послать в первую очередь.

Открыв глаза, обнаружила, что верблюд уже становится на передние ноги, а его царственная ноша все еще на нем, причем удивительно хорошо держит равновесие. Судя по всему, ярл Амеон сказал принцессе несколько комплиментов — та улыбнулась, а затем бойко послала верблюда вскачь. Так, Николетта, не завидуем. Ты тоже довольно ловко сидишь на изгороди, но, к сожалению, красивые, статные мужчины в невероятно подходящей им одежде для верховой езды не будут делать тебе по этому поводу комплиментов.

Я вздохнула. И о чем только думаю?

Хотя подождите, мне всего девятнадцать, и голова по определению должна быть забита всякой ерундой, а уж никак не организацией хозяйства при дворе.

Вдоволь накатавшись по выгону на верблюде, который на поверку, казалось, ни в чем не уступал привычным скакунам (в скорости уж точно), принцесса Анит спрыгнула с него так, будто половину жизни провела в пустыне. Отлично, а сейчас по правилам этикета, а в совокупности еще и по закону подлости, голубоглазый предмет моих воздыханий скажет ей пару милых пустяков. О том, как она отлично держится в седле, о ее похвальном бесстрашии и об осанке, которая заставляет трепетать мужские сердца. Конечно же всего этого я слышать не могла, зато прекрасно себе представляла. И конечно же трепетали мужские сердца отнюдь не по осанке. Ну вы поняли.