— И кресло передвинули, — завершил ее мысль Паладин.

— Да, временно передвинули. Но нет ничего более постоянного, чем временное. Крышу починили, а кресло так и осталось стоять на новом месте.

— А где оно стояло раньше?

— Прямо здесь, где я нахожусь.

Аквилеро и дель Пьёро опустились на пол и начали его простукивать.

— С ума сойти! — рассмеялась призрачная девушка. — Двое благородных Светлых передо мной на коленях. Только ради этого стоило умереть!

— Есть пустота! — воскликнул Дамиан, пропустив мимо ушей насмешку призрака.

— Дай-ка, — потребовал Паладин и стал производить различные манипуляции вокруг гулко простукиваемого места до тех пор, пока не раздался щелчок открываемой ниши.

— Пожалуй, Джетта ошиблась, считая, что ты не в состоянии своровать булочку со стола, — с уважением признал Дамиан.

— Вообще-то, формально она права, — признался Ансельмо, вынимая изнутри футлярчик, — по части воровства булочек я не очень. С детства ненавижу мучное. Это что, Жезл Силы?! — воскликнул он, обнаружив внутри металлический цилиндрик размером меньше его мизинца. — Жезлик Силочки — максимум, на который он может претендовать!

— Сельмо, нам еще золото тащить, — напомнил Аквилеро, — а ты хотел еще и Жезл весом килограмм в десять? Радуйся.

— Я радуюсь. Пропорционально размерам артефакта, — Паладин повернулся к привидению: — Благодарим за помощь.

— Одной благодарности будет мало, — напомнила Агуэда.

— Однозначно, — согласился Дамиан. — И да пребудут с нами Боги. Сельмо, я помогу забросить мешок на спину. Тебе руки нужно беречь.

И Светлые, с поклажей на плечах, поковыляли в личный кабинет Главы.

Джетта и Чиро тщательно закрепили веревку на углу двускатной крыши.

— Будь осторожна и не лезь на рожон, — попросил ее Чиро. — Я понимаю, что мои просьбы уйдут в пустоту, но всё же.

— Слоник, давай без сантиментов, — буркнула Джетта. — Будем надеяться, что Боги играют за нас, Светлые не облажаются, и ты, как обычно, окажешься на высоте, — тихо проговорила Джетта и начала спускаться вниз. Она зависла возле чердачного окошка, аккуратно вырезала квадратик стекла возле задвижки, вынула его и бросила внутрь усыпляющий амулет. Темная несколько вечеров наблюдала за чердаком и не заметила света внутри. Но это, увы, не гарантировало, что внутри никого нет. Душегубство не входило в профиль воровки.

Выждав пару положенных минут, она отворила окно и влезла. Чердак был завален разным хламом, кое-где тронутым мышами. Других обитателей не обнаружилось. Когда городские часы пробили два, Джетта осторожно отомкнула замок чердачной двери и бесшумно спустилась по лестнице. У нее целый час на то, чтобы выторговать себе несколько драгоценных секунд. Магический клей, крепящий эльфийскую струну поперек дверного проема, растительное масло на пол, золотые монеты, аккуратно разложенные в коридоре прислуги. Нехитрые, но безотказные приемчики. Воровка смазала маслом петли окна возле хранилища, аккуратно распахнула его створки. Закрепила канат. И стала ждать.

Наконец за окном послышалось цоканье копыт и «светляк» вырвал из темноты Паладина. Джетта коротко маякнула ему своим огоньком. Забросила в рот шарик бодрящего средства. Надела плотные, двухслойные кожаные перчатки. А теперь не подведи, Дева Ночи.

Раз — дверь распахнута. Два — в стекло летит камень. Три — рука хватает жезл. Джетту пронизывает дрожь, заставляя на миг остановиться сердце. Перчатки лишь немного ослабляют мощь удара. За дверью слышен оглушительный свист. Четыре — она раскусывает оболочку зелья и выдергивает себя из ступора. Пять — мчится к окну и бросает жезл Паладину. Шесть — скатывается вниз по канату. Слышен стук открываемых дверей, вопли и брань первых жертв, грохот копыт по мостовой. И Джетту накрывает вторая волна магической атаки. Семь — она всё-таки теряет сознание и уже не чувствует, как чьи-то руки ловят ее и несут в ближайшую темную подворотню…

Ансельмо дель Пьёро гнал коня к резиденции Главы. За Темную он был спокоен — возле дома оставался Аквилеро. Там, где не справится ее острый ум, спасет его острый клинок. Задача Паладина была простой: разломать жезл, забрать артефакт, а верхнюю часть, используя в качестве болта*, подбросить в открытое окно, по возможности — в нежилую комнату. Хотя на самом деле это было не так важно. Вопрос был лишь в скорости обнаружения подарочка. После бешеной скачки и переноски тяжестей руки Паладина немного дрожали. Но от него не требовалось стрелять белке в глаз. Окно — достаточно крупная цель, чтобы попасть в нее и с дрожащими руками. Украшенный драгоценностями жезл влетел в оконный проем и глухо стукнул в доме о твердую поверхность. Успешно справившись с очередной частью бредового плана, Паладин должен был мчаться к месту встречи — постоялому двору на окраине, где компания оставила свои вещи. Вместо этого он свернул в ближайший проулок и стал ждать развития событий.

__________

Прим., а то вдруг кто не знает?

Болт — короткая, тяжелая (по сравнению с лучной) стрела для арбалета.

Тем временем Слон гулял в таверне в компании горожан и, глядя на очередную кружку в руках, размышлял о том, как опасна для здоровья роль Народного Героя. Особенно по утрам. Вот уже четвертую ночь он исполнял свой долг в различных питейных заведениях города. Хвала Богам, что последнюю.

— … Светлые вообще вольготно живут, — рассуждал Чиро. — А всё почему? Потому что почти каждый их город имеет личный оберег Богов. Но Монте-Кримен, говорят, в этом смысле тоже неплохо смотрится.

Он же и говорил, собственно. Все четыре ночи напролет он рассказывал об этом всем, кто с ним пил или просто проходил рядом.

— Да, — пробасил хмельной толстяк слева. — У нас таких целых два. Или три? А может, даже четыре.

Чиро усмехнулся про себя. В ушах народа все новости умножаются на три, как хорошие, так и плохие.

— Я слышал, — развивал тему сухопарый мужик справа, — что один из них замурован в Ратуше. А тот Светлый, которому ты морду начистил, хотел его у нашего Сената выкупить. Но те ему отказали.

— Нет, всё не так, — в разговор влез еще один собутыльник. — Этот хотел выкупить другой амулет, у Бьёрена. А тот — мужик с понятиями, прогнал. Но с нашим Главой решил сговориться какой-то другой Светлый. У меня там племяшка работает на побегушках. Так она рассказывала, что ее хозяин после встречи с ним такой довольный был. А вчера от гнома вернулся мрачнее тучи.

— А кто ему помешает продать тот амулет, который в Ратуше? Все знают, что он за деньги мать родную продаст… — пришло на ум толстяку.

Дверь в питейное заведение распахнулась, и шум гульбища перекрыл вопль ввалившегося:

— Братцы! Глава обокрал Бьёрена! У него в доме нашли доказательства! Сейчас вора тащат судить к Ратуше!

— К Ратуше! К Ратуше! — раздавались пьяные голоса.

— К Ратуше! — кричал Чиро вместе с ними. Поскольку этого он и добивался. — Там вторая святыня!

Поток посетителей хлынул на улицу, где было почти так же многолюдно, как днем. Над городом разносился звон тревожного колокола. Народ с факелами в руках стекался на главную площадь. Чиро постарался пробраться поближе к основному действу.

Возле ворот Ратуши стоял городской Глава. Нужно сказать, что держался он молодцом. И вид негодующего гнома рядом его нисколько не пугал. Между тем, Бьёрен вопил во всю глотку:

— Требую справедливости! Люди вольного города Монте-Кримен, я требую справедливости!

Вдруг рядом с ними, в прямом смысле этого слова — из воздуха, с хлопкОм — появился мужик в мантии. Его приветствовал гул толпы. Несложно было догадаться, что это городской маг. Он поднял посох, и шум стих.

— Что тут у вас? — недовольно спросил он.

— Он украл у меня Рубиновый Глаз! — обвинил Главу ювелир.

— Всё же выяснил, что это было, — недовольно пробурчал маг. — Я так и знал: как только кто пронюхает, начнутся неприятности

— Я тут не причем. Части жезла мне в дом подбросили, — возразил Глава.