Удар пришелся в левую скулу, начисто испарив двухорудийную башню лазеров главного калибра. Вырвав из «шляпки» огромный кусок, на остатках энергии сгусток перебил одну из опор жилого кольца, и обессиленный, рассеялся в пространстве.

Аш-Шагури так и не объяснили, почему «Белерофон» потерял ход. Ответ был прост. За сто тридцать лет конструкции линкора ослабли, и сотрясение сдвинуло две из шести маршевых дюз с фундамента. Теоретически, ускоряться линкор мог. После перебалансировки рабочего тела, и перестройки выхлопа. Несколько минут для опытного экипажа, но на древнем «Белерофоне» в основном служили мобилизованные космонавты пассажирского флота.

- Третий залп, попаданий не отмечено. – Консультант едва сдерживался что бы не расплыться в улыбке.

Из вчерашнего доклада аш-Шагури уяснила, что микроскопическая пылинка на таких скоростях несет в себе энергию ручной гранаты. Когда сгусток налетал на нее, выделившаяся при столкновении энергия разрывала магнитный кокон, и нагретая до невообразимых температур плазма начинала стремительно расширяться. Практически мгновенно, так, что в корабль ударяло до предела рассеянное облако. В докладе было много цифр, но запомнилось ей только одна. На квадратный метр обшивки приходилось около десяти граммов тротилового эквивалента. Этого не хватало даже поцарапать краску.

- Интересно, когда аспайры поймут, что дело нечисто? – озвучила свои мысли аш-Шагури.

- Единственное попадание пока что можно отнести на счет вероятности, госпожа президент. – тут же повернулся к ней консультант, - Я думаю, у нас еще пара минут в запасе.

- Значит останется четверть часа, - посмотрела на табло с часами аш-Шагури. – Предложивший идею пылевой завесы достоин награды. Жак, внесите это в протокол!

- Ну вот, теперь их темп огня упадет до выстрела в минуту. – все таки улыбнулся капитан первого ранга.

Эту новость собравшиеся встретили бурными аплодисментами. Аш-Шагури физически чувствовала, как отпускает людей смертное напряжение. Полтора месяца страха перед врагом выплескивались сейчас в аплодисментах. Самое страшное оружие аспайров оказалось неэффективным!

Аплодисменты не стихали целую минуту, до тех самых пор, пока скромно сидевший в углу командного пункта наблюдатель не сообщил.

- Седьмой залп!

Аш-Шагури жестом призвала к тишине. За четыре предыдущих раза она успела запомнить, как выглядели облачка с пояснениями, и сейчас заметила в них явное отличие. Консультант тут же подтвердил ее правоту.

- Они бьют «дробью». – Заметив непонимание в глазах президента военный консультант тут же пояснил. – Орудия аспайров могут стрелять противокорабельными зарядами массой около ста грамм, или же плазменной дробью. Ее гораздо больше, но против тяжелым кораблям она совершенно бьесполезна. Кинетическая энергия дробинки не сможет пробить даже броню новых фрегатов.

- Смысл? – коротко поинтересовалась ащ-Шагури.

- Аспайры наверняка поняли, что дело нечисто…

- Я бы тоже это поняла, - прервала его аш-Шагури, - Но причем тут «дробь»?

- Они не знают, что именно мы применили, и выстрел дробью должен показать возможности нашей защиты.

- Насколько пыль эффективна против «дроби»?

- Скоро узнаем. – Он прикоснулся к уху, - Наведите телескоп на «Белерофон»!

Изображение старого линкора вывели на одну из стен, как по незнанию называла переборки аш-Шагури. Похожий на гриб «Белерофон» занимал большую часть стены, и когда таймер подлетного времени достиг нулевой отметки, на «шляпке» мигнуло и исчезло несколько десятков искорок. Судя по масштабу, каждая такая искорка имела метра два-три в диаметре.

- Повреждения минимальны… - начал было консультант, но замер на полуслове, прислушиваясь к бормотанию в наушнике. – Аспайры изменили конфигурацию залпа! Огонь сконцентрирован на линкорах, по два залпа на каждый, сначала дробь, потом противокорабельные заряды. Бьют узкими пучками!

Секунду аш-Шагури осмысливала услышанное, потом задала один единственный вопрос.

- Почему они не маневрируют?

- Это старые корабли, госпожа президент, они не успеют выйти из конуса поражения. Им рекомендовано отстрелить еще контейнер, и… Положиться на везение.

Старина «Белерофон» был одним из тех линкоров, по которым ударили сразу все мобильные орудия аспайров. В среднем по десять орудий на каждый. В каждый летело по две волны зарядов, плазменная дробь, а за ней полновесные, противокорабельные.

Линкоры отстрелили еще контейнеры, вот только били по ним сейчас сразу с двух векторов. И если угол между орудиями одного флота можно было игнорировать, то обстрел сразу с обоих флотских групп заставлял перекрывать пылевой завесой сразу оба направления.

В каждом залпе летело около миллиона дробинок. Примерное на том же расстоянии, где в первый раз разрушились сгустки, «дробь» стала рассеиваться, и образовавшаяся стена плазмы пробила огромную дыру в расширяющейся пылевой завесе. Идущие вслед за дробью противокорабельные заряды прошли сквозь первую завесу, потеряв три четверти сгустков, и не менее половины из этой четверти миновали прореженную дробью вторую.

Нос «Белерофона» окутало пламя, укрыв корпус старого линкора почти до половины. Умная автоматика моментально притушила яркость, поэтому аш-Шагури успела заметить, как отлетает кусок неприкрытого броней жилого кольца.

- Шесть попаданий в «Белерофон»! – сообщил консультант, и после короткой паузы добавил. – Еще зафиксированы сильные повреждения брони вне точек попадания, похоже, что второй контейнер не успел отойти достаточно далеко, и плазменные пакеты с того направления дошли недостаточно рассеянными.

- Еще потери? – почти не размыкая губ спросила аш-Шагури.

- Сильные повреждения на « Тегетгофе», как минимум одно попадание в «Хобарт», повреждения уточняются. С остальных линкоров информация еще обрабатывается. – Консультант на миг замолчал. – Определены траектории следующего залпа, конфигурация и цели прежние.

Аш-Шагури смотрела, как алые пятна выстрелов приближаются к обреченным кораблям. Пылевая завеса, подарившая было надежду обойтись малой кровью, себя не оправдала. Игры в одни ворота не получилось, аспайры учились на ходу, находя контрмеры быстрее, чем люди успевали придумать новые уловки.

- Когда мы начнем отвечать? – спрашивая, аш-Шагури не отрывалась взглядом от экрана.

- Еще три минуты. – Вместо консультанта ответил молчавший до сих пор Оуэн. В отличие от прочих членов кабинета министров, он остался на Земле, и сейчас разговаривал с ними из правительственного бункера в Антарктиде.

- Готов рапорт о повреждениях на остальных кораблях! – остановленный жестом президента, консультант замолк. Накатываясь, алые пятна уже почти закрыли собой зеленые отметки боевых групп.

Телескоп по прежнему смотрел на покалеченный «Белерофон». Старый корабль был немного крупнее современного тяжелого крейсера, но годы проведенные в консервации не лучшим образом сказались на прочности набора корпуса. От удара он полностью потерял ход, и сейчас беспомощно дрейфовал, окруженный разлетающимися обломками. Нос ему исковеркало до неузнаваемости, почти полностью разрушив диск броневой «шляпки». Вместе с носом пропало все вооружение и основные радарные станции. Фактически, «Белерофон» прекратил существование, как боевой корабль, но аспайры все равно решили его добить.

- Прикажите им спасаться! – выкрикнула в пространство аш-Шагури.

Приказ покинуть корабль на «Белерофоне» получили сорок секунд назад, как только штаб соединения проанализировал полученную с линкора телеметрию. Но даже в спокойной обстановке учений, первые космонавты добирались до спасательных капсул за три с половиной минуты. Сейчас же, контуженные и травмированные сотрясением они едва начали свой долгий путь к спасению. Там их и застал новый удар.

Потеряв ход, «Белерофон» слегка развернуло, подставляя вражеским снарядам правый борт. Сметенная прошлой волной пылевая завеса уже не могла проредить нацеленный на линкор пучок, и в слабо бронированный борт ударило не менее сотни сгустков. Они финишировали почти одновременно, и для человеческого взгляда весь борт полыхнул одним грандиозным взрывом. Его мощность лишь на порядок уступала тому взрыву, что в древности уничтожил Хиросиму, и корпус старого линкора не выдержал, раскрывшись подобно консервной банке.