— Так казна-то у нас магом зачарована. Знаете, какой у нас маг сильный? О-го-го!

— А если кто из баловства сунется?

— Какой дурак туда ночью полезет?..

В этот момент совсем неподалеку раздалось ржание лошади, звук плети и оглушающий вопль: «А ну пшел вон!», по которому Чиро без труда узнал Паладина. Тот подъехал к самому входу к Ратуше, сунул поводья в руку ошалевшему стражнику и со словами: «Не дай Пресветлый, не обнаружу жеребца, когда выйду!» — исчез в темном дверном проеме.

— Хочу посмотреть это представление, — подмигнул Чиро болтушке-торговке и двинулся вслед за Светлым. Всё, что нужно, он уже узнал. А бабенку эту, если потребуется, он и позже найдет. А не найдет, так тоже не беда.

Ансельмо недолго прохлаждался под балдахином. Он положил на пол подушечку с кровати, опустился на нее коленями и постарался отвлечься от мирского. Увы, бич Паладина — эмоции — захлестывали его с головой. Последнее было опаснее всего. Однажды он уже терял голову. И ему очень, очень не понравились последствия.

Он набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул через нос. Еще раз. И еще. Ну и что, если девчонка проведет ночь под одной крышей с Пусиком? Пока она в таком виде, Дами на нее всё равно не позарится. Не извращенец же он. Да даже если и… Она ему кто? Никто. Инструмент для достижения цели. Ансельмо вновь вдохнул и медленно выдохнул. Привычное самообладание медленно возвращалось к нему. Что там от него требовалось? Побыть заносчивым самодуром? Ух, он сейчас как занесется! Главное, потом живым вынестись.

Оставив коня под присмотром стражника, дель Пьёро направился в сердце Ратуши — к Центральному залу, где заседал городской Сенат. Старательно работая плечами и локтями, он добрался до закрытой двери, возле которой почтительно стояли горожане. Ансельмо на секунду задумался и пинком распахнул створки.

Под гордым словом «Сенат» скрывались девять мужей в самом расцвете сил — как такие обычно сами себя называют. Но для двадцативосьмилетнего Паладина люди за пятьдесят казались… глубокими стариками, в общем, казались. Четверо сенаторов восседали на креслах с высокими спинками одесную от Главы, четверо других — ошую, соответственно. Вожделенное кресло Главы стояло на небольшом возвышении. Сидел на нем полный, достаточной рослый мужик с залысинами и цепким взглядом. Перед «отцами» города стояли две женщины примерно равного среднего достатка. Судя по тому, что щека одной была исполосована, а рука ее вцепилась в волосы другой, сеньоры находились в самом разгаре урегулирования спорного вопроса. Явление дель Пьёро отвлекло их от этого увлекательного занятия.

— Уважаемый, — свысока обратился Паладин к Главе, — вы случайно не знаете, где тут хранится Жезл Силы?

Еще несколько секунд в помещении сохранялась тишина, а затем грянул взрыв смеха.

— Ничего смешно не нахожу, — Ансельмо нервно теребил цепочку с подвеской, что висела на его шее. — Мне говорили, что он находится в вашем городе.

— Такой большой, а в сказки верит, — с растяжкой произнес Глава, и смех вновь сотряс Центральный зал.

— Тупицы, это не сказки! — запальчиво вскричал Светлый, и тут случилось невероятное — цепочка порвалась, а подвеска со стуком покатилась к креслу Главы. Тот потянул руки к вещице.

— Лапы убрал! — рявкнул Паладин, подошел ближе и наклонился, чтобы подобрать свою собственность.

— А Светлый знает свое место в этом городе, — вольно развалившись, заметил Глава. — Ниже, передо мной нужно кланяться ниже.

В следующую секунду в горло Главы упирался клинок.

— Темный, у тебя что-то с глазами. Не родился еще тот человек, ради кого Ансельмо дель Пьёро будет спину гнуть. — Паладин продемонстрировал поднятую подвеску. — А вот она — нечеловечески хороша. Понимаю — вам жаль, что вы не смогли мне помочь, но я прощаю.

От души хлопнув дверью, Ансельмо успел уловить фразу: «Что это было?»

Что было, то и было.

Пять минут позора — и задание с блеском выполнено.

Проходя по залу в сторону выхода, где ждал его (Ансельмо на это надеялся) верный конь, Паладин наткнулся глазами на скрюченную фигурку женщины в черном балахоне с капюшоном. Только после этого он заметил рядом бандитского вида молодчика со шрамом во всю щеку.

Хороша парочка, хмыкнул про себя Ансельмо и соединил средний и указательный пальцы опущенной руки в кольцо с большим. Пусик чуть заметно кивнул. Дорога открыта. Подвеска-артефакт показала, что магической охраны в помещении нет.

Дамиан без спешки, как и положено уважительному отпрыску, довел «матушку» до Ратуши. Ему никогда раньше не приходилось бывать ни в Монте-Кримен, ни в других городах Темных. Не по принципиальным убеждениям — просто не случилось, и всё. Большую часть своей взрослой жизни он провел в столице, дома, на войне и в дорогах между ними. Изредка его просили о сопровождении знатные особы, но пути их в Темные города не приводили. И теперь Аквилеро было сложно выдержать роль, потому что вокруг было столько всего интересного! С одной стороны, города — они города и есть, но неуловимые мелочи в архитектуре, манере горожан одеваться и вести себя, говоре создавали неповторимый облик каждого из них. Дамиан решил, что воспользуется первой же возможностью побродить по рынку. Правда, несмотря на то, что они с Джеттой не производили впечатления состоятельных людей, за время пути через скопление народа у Аквилеро дважды пытались срезать кошель. Оба раза, получив рукоятью меча под ребра, неудачливые воришки были вынуждены ретироваться. Все-таки то, что Дамиан владел обеими руками, давало ему некоторые преимущества, особенно когда правая рука, как сейчас, была занята. Он со своей спутницей вошел в Ратушу немногим раньше Аквилеро и имел возможность наблюдать марш-бросок Паладина до дверей Центрального зала, где заседал Сенат. Кто бы мог заподозрить в дель Пьёро такой актерский талант? Нет, Ансельмо не отличался покладистостью характера, но человек, которого видел теперь Дамиан, был воплощением того, о чем его просила Джетта, — заносчивого самодура. Толчок в бок отвлек Аквилеро от увлекательного зрелища, и Светлый ощутил, как в ладонь к нему легла записка. А мгновением позже мимо него протиснулась фигура в типичном наряде наемника. Разумеется, это был Чиро. Он в два широких шага догнал дель Пьёро и мощным рывком развернул его к себе.

— Светлый, ты что себе позволяешь?! Пришел в чужой город, будь добр проявлять уважение к здешним порядкам, — рявкнул Хонрадо.

Ансельмо тратить время на разговоры не стал — быстро, с короткого замаха, нанес Темному удар в челюсть. То есть он метился в челюсть, а попал в воздух — за мгновение до того, как удар пришелся в цель, Чиро нырнул под руку неприятеля и, судя по тому, как согнулся Паладин, врезал тому под дых. Послышались многочисленные крики одобрения, и вокруг дерущихся народ расступился. Увы, разглядеть продолжение Дамиану не удалось, поскольку его основательно дернули за правую руку..

— Нам лучше уйти отсюда, матушка, — послушно пробормотал он и стал протискиваться в направлении, противоположном тому, в котором двигалось нормальное большинство. Позади слышались смачные ругательства Светлого, и это тоже было неординарно.

Когда Аквилеро со спутницей выбрался из плотного кольца ротозеев, — а никто не хотел отказывать себе в удовольствии посмотреть, как набьют морду высокородному Светлому, — лидер в их паре сменился, и Джетта, быстро оглядевшись, стремительно потянула его в дальний угол.

— У меня записка, — негромко проговорил Дамиан, разворачивая клочок бумаги. На нем корявым почерком было написано, что Ратуша по ночам не охраняется.

— Очень кстати, видимо, местный маг достаточно силен, чтобы обеспечить защиту подвалам, а нам туда и не нужно, — ответила девушка, подходя к скрытой за углом лестнице в башню. Проход был перегорожен кованной решеткой, запертой на замок. Дамиан даже не успел заметить, откуда в руке Темной взялась связка разнообразных железных штырьков с бороздками. Отмычки, догадался он.

Пока Джетта возилась с замком, Аквилеро оглянулся. Никто не смотрел в их сторону. Внимание присутствующих было захвачено основным действом, где к драчунам неторопливо двигалась стража. А куда им спешить? Они разделяли чаяния горожан и были не прочь посмотреть, как проучат Светлого.