Линь Цюши шевельнул губами, собираясь нарушить молчание, но тут как раз вернулся Чэн Цяньли. Юноша нёс в руках огромную корзину с фруктами.

— Жуань-гэ, Тань Цзаоцзао пришла тебя навестить.

Тань Цзаоцзао высунулась из-за спины Чэн Цяньли:

— Жуань-гэ! Как ты?

Едва переступив порог палаты, Тань Цзаоцзао сразу обратила внимание, что Линь Цюши держит Жуань Наньчжу за руку. Женщина цокнула языком и сказала:

— Цюши, как ты можешь в моё отсутствие пользоваться беспомощным положением Жуань-гэ? — Она без всякого стыда потянулась к руке Жуань Наньчжу. — Думаешь, мне не хочется потрогать Жуань-гэ за руку…

Жуань Наньчжу молча спрятал руки под одеяло.

На лице Тань Цзаоцзао отразилось явное сожаление.

Линь Цюши:

— …

Тань Цзаоцзао, ты не могла бы держать себя в руках хоть немного?

Чэн Цяньли поставил корзину с фруктами у кровати.

— Чего вы хотите поесть? Я схожу помою.

Тань Цзаоцзао, даже не поворачиваясь к нему, ответила:

— Выбери несколько штучек личи. Красоткам положено есть личи.

— Тань Цзаоцзао, — позвал Жуань Наньчжу.

— А?

— Думаешь, раз я болен, то не смогу прирезать тебя за твои шуточки?

— А я что, я ничего.

Просто никогда не видела Жуань Наньчжу таким слабым и беззащитным, вот и показалось, что он со мной одного пола!

— Погоди у меня.

Тань Цзаоцзао бесславно отступила и обиженно посмотрела на Линь Цюши, говоря:

— Линь-гэ, скажи ему! Он хочет меня прирезать!

Линь Цюши:

— Какой нож подать? Для фруктов подойдёт?

Тань Цзаоцзао:

— …

Сговорились! Бесстыжая парочка!

Несчастный случай

Пришедшая навестить Жуань Наньчжу Тань Цзаоцзао весьма активно принялась справляться о его здоровье, несмотря на полное безразличие со стороны последнего.

Сидевший рядом Линь Цюши заскучал и решил завести разговор с женщиной:

— Как твоя четвёртая дверь?

— Четвёртая дверь? — Тань Цзаоцзао потрепала затылок. — Так себе… — Похоже, она не хотела обсуждать задверные миры и очень быстро сменила тему.

Линь Цюши, поняв это, спрашивать больше не стал.

На стене в палате висел телевизор, по которому иногда крутили рекламу духов с участием Тань Цзаоцзао. На экране она казалась недоступной, возвышенной и высокомерной. Линь Цюши одним глазом глянул на рекламу, потом снова обратил взгляд на женщину, сидящую у кровати Жуань Наньчжу. Она поглощала манго, да так, что всё лицо испачкала жёлтой мякотью. От этой картины Линь Цюши погрузился в задумчивое молчание.

Очевидно, Тань Цзаоцзао по выражению лица Линь Цюши поняла ход его мыслей и сердито сказала:

— Не смотри, это всё фальшивка, напоказ!

Линь Цюши:

— Гм…

Глядя на него, Тань Цзаоцзао заговорщически спросила:

— А у тебя есть любимые звёзды шоу-бизнеса?

Линь Цюши ответил просто и прямо:

— Нет.

Он не был ничьим фанатом.

— Какая жалость, — печально произнесла Тань Цзаоцзао. — Я ведь могла бы раздобыть для тебя автограф.

Не говоря уже о том, чтобы рассказать парочку шокирующих сплетен…

Пока они разговаривали, по телевизору вдруг начались срочные новости. Сообщалось о происшествии, случившемся с одним известным певцом по дороге на концерт. Он попал в аварию и погиб на месте. Журналистам удалось заснять страшную картину случившегося.

На лице Тань Цзаоцзао, радостно жевавшей манго, вдруг появилось потерянное выражение.

— Он… — проговорила женщина.

Жуань Наньчжу тихо спросил:

— Ты его знала?

Тань Цзаоцзао кивнула.

Она отложила фрукт в сторону и едва слышно добавила:

— Кажется, он тоже попал за дверь. Мы как-то вместе снимались в рекламе, но не очень близко общались…

Линь Цюши понял, что страшное известие сильно расстроило Тань Цзаоцзао.

— Потом с ним стали случаться странные несчастья, — продолжила та. — На концерте на него сверху свалился прожектор, однако он отделался лёгкими ушибами. Потом случалось ещё несколько подобных несчастных случаев… — Она медленно добавила: — Тогда я и начала подозревать…

— Может, это были просто случайности? — нахмурился Линь Цюши. — Не обязательно именно двери…

— Думаю, всё-таки двери. — Тань Цзаоцзао вздохнула, явно подавленная. — Ну я пойду. Выздоравливайте поскорее.

Линь Цюши не знал, как уговорить её остаться ещё ненадолго, поэтому в итоге всё-таки попрощался и проводил до коридора.

Когда Тань Цзаоцзао уходила, Жуань Наньчжу смотрел ей вслед без всякого беспокойства.

— Она точно в порядке? — спросил Линь Цюши.

— В порядке. Думаю, через пару дней придёт в себя.

Линь Цюши всегда казалось, что Тань Цзаоцзао довольно позитивный человек. Он не ожидал, что она вдруг отреагирует так бурно… Ведь женщина поспешила уйти именно потому, что её захлестнули негативные эмоции.

Глядя на слегка удивлённого Линь Цюши, Жуань Наньчжу тяжко вздохнул и спросил:

— Неужели тебе никто никогда не нравился?

Линь Цюши задумался, потом медленно, но уверенно покачал головой.

— Никогда, — сказал он. — С домашними у меня прохладные отношения, и я не помню, чтобы… мне кто-то особенно нравился среди моих знакомых.

С самого детства Линь Цюши мог по пальцам пересчитать своих друзей. Именно поэтому он без колебаний покинул родной город и переехал сюда работать.

— Но ведь ты же наверняка нравился какой-нибудь девушке, — Жуань Наньчжу нисколько не сомневался в своих словах, он не верил, что Линь Цюши, с его-то характером и внешностью, мог не понравиться девушкам. — Неужели никто не признавался тебе в чувствах?

— Признаваться-то признавались, но я всегда отказывал, — ответил Линь Цюши.

— И почему же?

— Потому что я не мог дать им то, чего они хотели.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился Жуань Наньчжу.

Помолчав немного, Линь Цюши тихо произнёс:

— Потому что они не были мне симпатичны.

Жуань Наньчжу хрипло посмеялся:

— Какой трезвый подход.

— Я не хотел тратить их время, — усмехнулся Линь Цюши. — Они были очень хорошими.

Линь Цюши действительно отличался мягким и добрым характером, и если кому-то требовалась помощь, он не отказывал и делал всё, что в его силах. Однако и его доброта имела границы — говоря начистоту, он никогда не отдавал, что называется, последнюю рубаху, всегда здраво оценивал свои силы, но и от других не требовал невозможного.

Такой добрый, умный, понимающий парень не мог не привлекать внимание.

Жуань Наньчжу закрыл глаза. Ведь вещи, которые привлекали его в Линь Цюши, не ограничивались только этим.

Увидев, что Жуань Наньчжу сомкнул веки, Линь Цюши решил, что тот утомился. Он встал и, стараясь не шуметь, вышел из палаты, как раз встретив в коридоре Чэн Цяньли, который отлучался помыть фрукты.

— Ты куда? — спросил юноша.

— Не заходи к нему, — сказал Линь Цюши. — Он уснул. А Цзаоцзао уже ушла.

— Ох, но что делать с фруктами?

— Поставь пока у меня в палате. Когда проснётся, занесёшь ему. Или сам съешь.

— Лучше я не буду. Жуань-гэ, вроде бы, очень любит личи.

Линь Цюши вдруг стало любопытно:

— А кроме личи, что ещё ему нравится? — Он уже некоторое время жил с Жуань Наньчжу под одной крышей, но при этом не очень хорошо разбирался в пристрастиях мужчины.

— Что ему нравится? Много чего, — посмотрев на личи, юноша перевёл взгляд на Линь Цюши. — Кажется, ты ему очень нравишься.

— Хочешь сказать, ты ему не нравишься?

Чэн Цяньли простодушно улыбнулся:

— Хи-хи, тоже верно, я ведь такой милашка.

Линь Цюши подумал, что скромность — это точно не про Чэн Цяньли.

***

Пока Жуань Наньчжу лежал в больнице, члены других организаций тоже приходили навестить его. Впрочем, это больше походило на «разведку», ведь таких игроков как Жуань Наньчжу, прошедших через десять дверей, встретишь нечасто.

Ли Дунъюань из Белого оленя тоже заявился, забросив совесть куда подальше. Жуань Наньчжу даже согласился пустить его в свою палату, однако весь визит косился на него суровым взглядом.