Линь Цюши:
— …
Ладно, всё, можешь не продолжать. Я и сам прекрасно осведомлён о его актёрских способностях.
Тем вечером, глядя на Жуань Наньчжу, который в пижаме сидел на кухне и смотрел телевизор, Линь Цюши погрузился в долгие раздумья.
Жуань Наньчжу, заметив на себе его взгляд, повернулся и спросил:
— Что такое?
— Наньчжу…
— А?
— Ты стал звездой?
— Звездой? Какой ещё звездой?
Его озадаченный вид заставил Линь Цюши сказать иначе:
— Юй Цюцю… стал звездой?
Этот пройдоха воспользовался его, Линь Цюши, псевдонимом.
Тогда Жуань Наньчжу хлопнул себя по бедру и с некоторым недовольством выдал:
— Да! Наш Цюцю стал ужасно популярным! Чжан Ицин даже представил меня своим друзьям, которые предлагают мне главную роль…
— Разве это плохо?
— А разве это хорошо? Ведь если я буду сниматься в кино, мне придётся много ездить, и я не смогу проводить время с тобой.
Подумав, Линь Цюши сказал:
— Всё равно для тебя это развлечение, к чему так переживать? Не захочешь сниматься, не будешь. А устанешь, сможешь отдохнуть. — Возможно, других звёзд шоу-бизнеса тяготила ответственность, но Жуань Наньчжу не относился к их числу.
— Ну хорошо, — согласился Жуань Наньчжу, затем вдруг вспомнил ещё кое о чём. — Кстати, тот новенький из Обсидиана уже несколько раз прибегал на съёмочную площадку. Я его проигнорировал, но тебе лучше поговорить с Е Няо. Если он ещё раз притащится, я боюсь не выдержать…
Линь Цюши пришлось пошевелить мозгами, чтобы понять, о ком говорит Жуань Наньчжу. Тот парень, похоже, позарился на красоту Жуань Наньчжу, при этом был твёрдо уверен, что тот живёт с тираном.
— Что значит — боишься не выдержать? — поинтересовался Линь Цюши.
— Разумеется, что я не выдержу и поколочу его!
Линь Цюши:
— …
По правде говоря, после крещения дверьми физические данные улучшались в сравнении с физподготовкой обычных людей, это же произошло и с Линь Цюши. Он даже когда-то полагал, что находится в той же форме, что и Жуань Наньчжу, но одна ночь развеяла эту иллюзию — он не годился Жуань Наньчжу в достойные противники.
Пожелавший разнообразить их интимную жизнь Жуань Наньчжу легко и непринуждённо справился с Линь Цюши, одной рукой заблокировав оба его запястья над головой. Его белоснежные словно нефрит пальцы оказались сильными, будто чугунные тиски — как бы Линь Цюши ни вырывался, ему не удалось сдвинуть их даже на миллиметр.
Иногда Жуань Наньчжу по утрам относил Линь Цюши в душ и мог спокойно одной рукой поднять здорового взрослого мужчину.
Обнаружив, насколько Жуань Наньчжу сильнее его, Линь Цюши в душе посмеялся сам над собой, ведь он когда-то переживал, что Жуань Наньчжу могут обидеть… Уже довольно неплохо, что сам Жуань Наньчжу никого не обижает!
— Ничего, — учитывая всё вышесказанное, Линь Цюши выразился так. — Если он и правда тебя достанет, побей его, как посчитаешь нужным.
Жуань Наньчжу ответил кивком.
Не прошло и пары дней после этого разговора, когда Линь Цюши приехал на съёмки навестить Жуань Наньчжу. Теперь тому досталась роль в современном сюжете, он играл прекрасного маньяка-убийцу, и по мнению Линь Цюши эта роль очень подходила Жуань Наньчжу.
Линь Цюши хотел подождать Жуань Наньчжу на площадке, но вдруг услышал очень странные звуки, как будто кто-то… стонет. Мужчина сразу нахмурился и повернулся к тёмному переулку неподалёку. Съёмки проходили в кино-городке, многочисленные здания которого, построенные в различных стилях, образовывали причудливые пейзажи. Разумеется, в таком месте было множество укромных уголков, которые не попадали в объективы камер.
Пока Линь Цюши раздумывал, стоит ли пойти посмотреть, до него вдруг донёсся голос Жуань Наньчжу.
Тот с лёгкой хрипотцой спросил:
— Нравится?
Линь Цюши:
— …
Молча подобравшись к переулку, Линь Цюши заглянул внутрь, увидев в темноте Жуань Наньчжу, а перед ним другого человека, стоящего на коленях. Линь Цюши не мог разглядеть его лица, но картина, представшая перед глазами, оказалась совсем не такой романтичной, как он ожидал.
Стоявший на коленях повалился на землю, словно мёртвая псина, Жуань Наньчжу услышал позади шаги и обернулся, а стоило ему увидеть Линь Цюши, холодное равнодушие на лице сменилось лёгкой улыбкой. Естественным жестом расправляя закатанные рукава, Жуань Наньчжу приблизился к Линь Цюши.
— Дорогой, что ты здесь делаешь?
Линь Цюши, глянув на задыхающегося на земле мужчину, спросил:
— Ты его не убил?
— Нет, конечно. Я умею вовремя остановиться. — Теперь Жуань Наньчжу походил на огромного, мягкого и милого кота, как будто тот жестокий бессердечный образ всего лишь привиделся Линь Цюши. — Вызовем ему скорую, и дело с концом.
— Я… я заявлю в полицию… — тоненько пропищал пострадавший, скрючившись на земле. — Как… как ты посмел…
Тут Линь Цюши наконец по голосу узнал парня из Обсидиана, о котором Жуань Наньчжу заговорил пару дней назад. Для Линь Цюши стало неожиданностью, что тот опять пришёл соблазнять Жуань Наньчжу, чем наконец вывел мужчину из себя и оказался избит так, что родная мать не узнает…
Интересно, что он чувствовал, когда белый и пушистый в его глазах Жуань Наньчжу одним ударом уложил его на землю?
— Если у тебя остались силы нам угрожать, — заговорил Линь Цюши, — значит, и скорую тебе вызывать не нужно.
— Не нужно, — подтвердил Жуань Наньчжу. — Я избегал жизненно важных органов, у него только незначительные повреждения.
Линь Цюшии кивнул и сделал звонок Е Няо, который тут же вышел из себя, сказал, что сейчас же приедет, и просил Линь Цюши не сердиться.
Завершив разговор, Линь Цюши взял Жуань Наньчжу за руку.
— Ты не поранился?
— Поранился, — обиженно надулся Жуань Наньчжу. — Смотри, ссадина.
Линь Цюши долго присматривался, пока не увидел малюсенькую ссадину едва ли больше мизинца. Он посмотрел на избитого как свиная голова мужчину на земле. Затем вновь перевёл взгляд на «ранение» Жуань Наньчжу и наконец рассмеялся в голос:
— Эх, ты…
В глазах Жуань Наньчжу тоже показалась улыбка.
Е Няо приехал довольно быстро и утащил пострадавшего практически волоком, а перед тем как уйти, ещё раз извинился перед Линь Цюши за то, что выбрал такого человека в команду…
— Ничего, — ответил Линь Цюши. — Все допускают ошибки.
На этом конфликт был исчерпан, и Линь Цюши больше не видел того парня. Полиция к ним тоже не обращалась, Е Няо чисто уладил дело.
— Они тебя не обижали? — такой вопрос Линь Цюши задал Жуань Наньчжу по возвращении домой.
— Они — это кто?
— Разумеется, люди из съёмочной группы.
Жуань Наньчжу, помолчав, ответил:
— Они думают, что меня содержит какая-то крупная шишка, а ещё что я знаком с преступным миром…
Линь Цюши:
— …
— Поэтому относятся ко мне с уважением.
У Линь Цюши чуть челюсть не отпала от такого ответа. Да ведь Жуань Наньчжу самого можно считать крупной шишкой, он сам мог содержать кого угодно! Впрочем, если ему так нравится играть в кино, почему бы не поддержать его в этом. Всё равно времени у них предостаточно, а ещё много чего можно попробовать в жизни.
Жуань Наньчжу оперся на Линь Цюши, положив подбородок тому на плечо, и пробормотал, что устал и хочет спать. Линь Цюши погладил его по волосам, как огромного кота. Этот дикий зверь в минуты нежности действительно вёл себя как послушный кот, но если его разозлить по-настоящему, превращался в жестокого хищника.
Впрочем, рядом с любимым этот хищник никогда не выпускает когти.
Две жизни, две смерти
Чэн Исе впервые осознал, что его жизнь будет короткой, в возрасте пяти лет, на свой день рождения. Обычно пятилетние дети не особенно задумываются о вопросах жизни и смерти, но Чэн Исе что-то понял по слезам в глазах матери и по нахмуренным бровям отца.
Свой пятый день рождения Чэн Исе встретил в больнице, вместе со своим глупым братом, Чэн Цяньли. С капельницей в руке и горечью таблеток во рту он загадал желание, глядя на красивый торт с пятью зажжёнными свечками.
