— Что это значит? Почему она смотрит на куклу? Это ведь она бросила их нам? Хочет испытать нас или как…

Но Линь Цюши покачал головой и высказал свою точку зрения:

— Думаю, она даёт нам подсказку.

— Подсказку? – переспросил Гу Лунмин, потирая подбородок. – Чтобы мы повторяли за деревянными человечками?

Линь Цюши промолчал – он и сам пока не понимал, почему статуя указала им на деревянную куклу.

Они стояли в комнатке и слушали тихие всхлипы Чжоу Ханьшаня, когда в мозгу Линь Цюши возникла смутная догадка. Он позвал:

— Чжоу Ханьшань.

Тот поднял на него залитые слезами глаза.

— Ты говорил, чтобы загадать желание, необходима деревянная кукла?

— Да, — кивнул тот. – Что вы хотите…

Линь Цюши повернулся к статуе.

— Возможно ли, что она намекает нам, что мы должны загадать ещё одно желание?

Чжоу Ханьшань застыл.

— А если я попрошу, чтобы всё это закончилось? – продолжил Линь Цюши. – Это желание… исполнится?

Ведь это желание, как и то, что загадал Чжоу Ханьшань, – невыполнимый парадокс.

Возврат долга

Чжоу Ханьшань перевёл взгляд на статую и долгое время пребывал в молчании. Кровавые слёзы на щеках гипсовой девушки высохли, глаза вновь сделались безжизненными и равнодушными, словно та подсказка, что она им дала, была лишь иллюзией.

Гу Лунмин нагнулся, поднял своего деревянного человечка и, глядя на фигурку, сказал:

— Слушай, Чжоу Ханьшань, сколько вы всё-таки с ней провстречались?

— Полгода, — ответил парень. Он взял из угла кладовки табурет и уселся на него, не обращая внимание на толстый слой пыли. – Мы часто встречались именно в зале собраний… Она говорила, что очень занята учёбой, и я относился с пониманием. Говорят, любовь затмевает разум, и теперь мне кажется, что это правда. Даже наше знакомство было каким-то неправильным, не говоря уже об общении и симпатии.

С самого начала их история была ошибкой, но Чжоу Ханьшань по собственной глупости позволил этой истории случиться. И теперь должен дорого за неё заплатить.

Слушая парня, Линь Цюши не перебивал, но когда тот замолчал, наконец высказал своё решение:

— Сегодня вечером мы загадаем желание.

— Что? – Чжоу Ханьшань решил, будто ему послышалось, но уверенное выражение лица Линь Цюши говорило об обратном. – Хотите сказать… мы что-то попросим у статуи?

— У нас мало времени. – Линь Цюши взял в руки своего деревянного человечка. – Ты ведь не хочешь, чтобы с тобой приключилось то же самое?

Их куклы были сломаны, и вечно бегать от смерти они не смогут. В любой момент, любая случайность способна забрать их жизни, всех троих. Поэтому единственный выход – покинуть этот мир, закончить всё разом. Пусть это будет не так просто, как кажется.

— Я не чувствую от неё настоящей угрозы, а вы? – Линь Цюши указал на статую.

Изваяние перед ними уже очень походило на настоящую девушку, и температура тела, и тактильные ощущения от прикосновения к ней приближались к человеческим. Чжоу Ханьшань долго смотрел на статую, и вдруг поднялся и прислонился щекой к её груди, затем побледнел и обернулся к Линь Цюши. Тот догадался по выражению его лица, что именно Чжоу Ханьшань услышал.

Так и есть, парень сказал это вслух:

– У неё бьётся сердце.

– Сердце? – озадаченно нахмурился Гу Лунмин.

Чжоу Ханьшань, остолбеневший от потрясения, ответил:

— Да, я слышал стук сердца. – Он снова посмотрел на статую и осторожно провёл пальцами по её щеке. – Она же не превратится в живого человека?

Последняя фраза прозвучала вопросом, но каждый из них понимал – пройдёт ещё несколько дней, и это действительно произойдёт. Вот только неизвестно, какова будет цена такого превращения. Линь Цюши решил, что они останутся в зале собраний до вечера, чтобы снова загадать желание. Чжоу Ханьшань молча сидел на табурете, думая неизвестно о чём.

Линь Цюши играл в судоку, а Гу Лунмин изучал деревянную куклу. Атмосфера в помещении воцарилась до страшного неподвижная.

В процессе ожидания Линь Цюши с Гу Лунмином выходили в туалет, и по дороге Гу Лунмин спросил:

— О чём задумался, Юй Линьлинь?

— О Чжоу Ханьшане.

— Чего о нём думать? – впечатление Гу Лунмина об этом парне явно испортилось, ведь если говорить начистоту, именно из-за него начались все несчастья. – Если бы он не стал встречаться с Чжу Жуюань, может быть, ничего не случилось бы.

— Да, — кивнул Линь Цюши. – Думаешь, он ещё в чём-то нам солгал?

Гу Лунмин кивнул. У каждого есть свои секреты, и некоторые из них люди могут хранить до самой смерти.

— Вечером надо быть осторожнее, — предупредил Линь Цюши. – Мне кажется, с этим обрядом не всё так просто.

— Кто-то попытается нам помешать?

Линь Цюши умывался, наблюдая за тем, как ледяная вода течёт по линиям на руках.

— Ты имеешь в виду Чжу Жуюань или Чжоу Ханьшаня?

— Чжоу Ханьшаня? – Гу Лунмин не совсем понял. – Почему он должен мешать нам?

— Потому что, возможно, наши с ним желания взаимоисключают друг друга. – Линь Цюши выключил воду и вытянул бумажное полотенце, чтобы насухо вытереть руки. – Помнишь, где мы его впервые встретили?

— В аудитории… Погоди-ка, они втроём… — Гу Лунмин внезапно вспомнил, что делали те студенты в аудитории. – Они тоже пытались загадать желание заново?

— Точно, — усмехнулся Линь Цюши. – Вот и думай, сколько ещё этот Чжоу Ханьшань от нас скрыл.

Сяо Хэ, которому надвое разломило позвоночник, друг Чжоу Ханьшаня, которому оторвали голову, и оставшийся в живых Чжоу Ханьшань, когда Линь Цюши и Гу Лунмин впервые на них наткнулись, как раз пытались провести кровавый обряд с деревянными человечками. По словам Чжоу Ханьшаня, одно из условий для проведения обряда – окропить кровью деревянную куклу. Но тогда выходит, что студенты допустили очевидный промах… ведь в аудитории не было статуи. И если, как сказал Чжоу Ханьшань, загадывать желание нужно непременно в присутствии статуи, почему тогда его друзья вместе с ним проводили обряд в аудитории? То есть, либо загадывать желания бессмысленно, либо присутствие статуи не имеет значения.

— Вообще-то выжил не только Чжоу Ханьшань, — заметил Линь Цюши. – Помнишь того работника из библиотеки?

— Помню, — Гу Лунмин совсем запутался, но понимал, что среди всего этого вороха подсказок существует одна ключевая, которая и поможет им размотать клубок и выйти из двери. – Хочешь сказать…

— Он ведь ещё жив, — напомнил Линь Цюши. – И у него тоже имеется деревянная кукла.

Этот факт несомненно подтверждал ложь Чжоу Ханьшаня.

Гу Лунмин сухо усмехнулся:

— Такое ощущение, что я решаю сложную математическую задачку.

— Математика гораздо проще, — Линь Цюши развёл руками. – Просто мы упускаем множество деталей. Итак, библиотекарь жив, о чём это говорит?

— О чём? – только и оставалось, что спросить Гу Лунмину.

— Загаданное желание не влечёт за собой смерть, — пояснил Линь Цюши. – Возможно, за него действительно нужно заплатить, вот только совсем не обязательно, что платой окажется именно жизнь.

Гу Лунмин всё понял, но тут же озадачился снова:

— Но почему тогда они…

— Я подозреваю, что Чжу Жуюань и гипсовая статуя – совершенно разные сущности, — задумчиво произнёс Линь Цюши. – Статуя исполняет желания, а призрак девушки убивает. Разумеется, пока это лишь догадки, доказательств нет.

— Поэтому ты хочешь загадать желание? – Гу Лунмина удивило, что Линь Цюши решил загадать желание статуе, но теперь понял, что тот хочет проверить свои предположения.

— Да, — ответил Линь Цюши. – Уже вечером всё тайное станет явным, и когда это случится… не своди глаз с Чжоу Ханьшаня.

— Хорошо, — кивнул Гу Лунмин.

— Пойдём, — договорив, Линь Цюши заметил на себе странный взгляд Гу Лунмина и спросил: — Чего ты так на меня смотришь?

— Просто я подумал, что ты, кажется, сильно изменился с прошлого раза, — ответил Гу Лунмин. – После меня ты, наверное, ещё много раз водил других людей за двери?