Там, где слеза проходила по щеке девочки, оставался мокрый, сверкающий золотыми крупицами след.

***

Повозка остановилась среди ночи. Проснулись все, Агата проснулась последней. Да и засыпала она не сразу: снилась какая-то тревожная муть. Это было как-то связанно с человеком, замеченным ею в таверне — он сидел в тени так, что ни лица, ни фигуры толком рассмотреть не получилось. Нечто знакомое читалось в его облике: чёрная одежда, запеченная рыба, которую принёс трактирщик вкупе с элем, а также интуиция Агаты, которая кричала о том, что в том углу притаился один хорошо известный ей монстр. Специально ли он оказался там? Или просто забрёл в чем-то приглянувшуюся ему толпу простолюдинов? Эриду нравилось подобное времяпровождение. Девочка знала, что теоретически могла бы встретить его в любом уголке королевства, и в самой сомнительной компании. И всё-таки, случайности могло не оказаться. Агата уточнять не стала. Она спешно покинула таверну вместе с Лирой: запасы огненной воды пополнены, и теперь Рамон будет счастлив. «Пей ром, Рамон!» — они всегда сопровождали свой порадой этой фразой. А себе подруги прикупили парочку печёных яблок. Принцесса медленно, но верно привыкала к простой пище. Есть хорошую еду из железных мисок вроде бы так же вкусно, как из серебряных. Ну а постной похлёбке не поможет ни золото, ни хрусталь.

Поездки среди ночи нередко практиковались в цирке, как и сон среди бела дня. В одних случаях этого требовал график выступлений, в других — артистическая натура путешественников. Остановки — вполне нормальное явление вне зависимости времени суток, но в этот раз что-то было не так.

— Что такое? — спросила сонная Ильда. Рамон, сидя на козлах, делал вид, что не слышит вопроса. Женщина повторила громче, и он еле слышно пробормотал: гвардейцы.

Сон Ильды как рукой сняло. Она отпихнула полезшую было разбираться Лиру, и сама высунулась наружу. О чём-то тихо переговорила с мужем и нырнула обратно в кибитку какой-то напряжённой.

— Они остановились у телеги Силача. Что-то он им там рассказывает.

У Агаты заныло под рёбрами.

— Спрячьте меня. Как тогда, под сундук!

«Да ну, глупость-то какая, они сейчас уйдут. Небось опять атлет наш в городе подрался с кем-то» — пробормотала женщина, и одновременно с этим откинула обитую бахромой крышку и потянулась к заветной доске. Напряжение принцессы передалось остальным, да и гвардейцы явно не собирались оставлять бродячий цирк в покое. Пока продолжалась возня с подпольем, Агата краем глаза следила через щель в пологе за тем, что происходит на улице. Ночь стояла звёздная и безлунная. Клубы дыма больших городов почти не долетали сюда, а небесные светила указывали какой-то желанный, и не досягаемый путь в чёрную даль. В детстве, подглядывая за звёздами в стрельчатое окно, Агата часто жалела о том, что нельзя встать с постели и пешком отправиться в космос.

— Неужто сюда идут! Паршивцы экие.

За недовольством Рамон прятал испуг. Солдаты вряд ли хотели просто пожелать им счастливого пути.

— Не бойся, мы не дадим тебя в обиду.

Ильда от всей души попыталась ободрить Агату, запихивая её в тайник под сундуком и наспех наваливая сверху какую-то утварь и недавно купленный ром. Лира помогала приёмной матери, в полголоса ругаясь так, как ни один ребёнок не смеет выражаться при родителях. Странно, что Агата не переняла эту привычку. Не успела.

Снаружи хорошо поставленный голос потребовал всех выйти из кибитки. Трое человек безропотно вылезли наружу. Что бы ни искали тут гвардейцы, если действительно хотят — они найдут.

— Начальник, да мы же просто артисты. У нас ни контрабанды нету, ни беглых преступников.

— Молчать.

Кажется, это был офицер. Странно, раньше им на дороге попадались только полковники или простые солдаты. Из своей тёмной норы принцесса не могла разглядеть деталей мундира, да и вообще не видела ничего, кроме досок. Чужой голос звучал спокойно и негромко, почти ласково, и от этого становилось вдвойне не по себе. Агата задержала дыхание.

— Обыщите повозку.

— Начальник, мы не…

Удар. Агата поняла по звуку. Рамон умолк и больше не пытался предотвратить неизбежное. Лира что-то пискнула, но ей пригрозили. Подруга замолчала.

Кто-то забрался в кибитку. Доски прогнулись под тяжестью гвардейских сапог.

— Скажите, пусть остальные телеги продолжают движение.

— Есть!

Спустя минуту стук копыт и колёс известил семью акробатов и их незаконную гостью о том, что цирк покидал злосчастное место. Несколько удивлённых возгласов раздалось среди этих звуков, они повисли в ночи оставшимися без ответов вопросами. Вряд ли кто-нибудь понял, что происходит. Разве что один Силач. Только сейчас, втиснутая в тайнике — узком и тёмном как гроб, — Агата поняла, насколько атлет её ненавидел. Наверное, остальная труппа решила, что Рамон с семейством присвоили себе нечто важное, не принадлежащее им. В какой-то степени так всё и было.

— Здесь.

Зашуршали подушки и одеяла, сквозь щели в неплотно прилегающих друг к другу досках стало проникать больше света от тусклого фонаря. И вот он стал невыносимо ярким, Агата зажмурилась одновременно с сухим деревянным треском. Когда она открыла глаза, то увидела несколько гвардейцев, с интересом глядящих на неё. Только офицер не выражал никаких эмоций. Девочка сразу поняла, что это профессионал своего дела. Таким людям поручают секретные задания: отравить лучшего друга, вывезти опасного шпиона из страны, найти сбежавшую принцессу. Такие люди заранее собирают информацию, такую как маршрут подозреваемых или устройство сундука для фокусов. Наклонившись вперёд, он молча подал ей руку.

Девочка так же молча приняла помощь и выкарабкалась из своего укрытия. Паутина застряла в отрастающих волосах, одежда была, по меркам столицы, непозволительной даже для нищенки. И всё-таки её узнали. Агата сразу поняла, что эти люди знают не только основные приметы, но заранее изучили её лицо до мельчайших подробностей. Тем не менее офицер отступил в сторону, так, чтобы свет падал на Агату, и слегка прищурился.

— Я вижу, вы в линзах. Снимите их. Можно только одну.

Агата замешкалась. Она безмолвно таращилась на гвардейцев, упрямо не желая делать то, что ей говорят.

— Чем меньше проблем вы нам доставите, тем больше снисхождения могут снискать ваши… друзья.

Принцесса вздрогнула. О том, что снаружи под конвоем стоит Лира и её приёмные родители она ни на секунду не забывала, но даже не задумывалась, что им что-то угрожает. Агата быстро закопошилась на месте и вытащила голубую линзу из глаза. Солдаты склонились перед ней в символическом, но добросовестном поклоне.

— Мы рады приветствовать ваше высочество. Теперь вы должны отправиться с нами во дворец и лучше, если вы сделаете добровольно, не привлекая излишнего внимания. Скандалов нынче и без того хватает. Ваши спутники последуют за нами.

У Агаты пересохло в горле и язык не хотел слушаться. Но она всё же нарушила молчание. Наверное, до этой минуты гвардейцы думали, что девочка немая.

— Зачем? Отпустите их. Зачем они вам?!

Офицер вздохнул и направился к выходу. Всё, что было нужно, он уже сообщил.

— Делайте, что говорят, принцесса Астор.

Они вышли. Одного взгляда на гвардейцев, Агату и её золотой глаз, неприкрытый линзой, хватало, чтобы понять, что нехитрый обман с переодеванием раскрыт.

— Не обижайте девочку! Она сама покинула замок, жизнь в клетке ей невыносима. Раз это не наследная принцесса, так королева могла бы отпустить её, — забормотала Ильда. Всегда аккуратный пучок седеющих волос сбился на бок. Агата перевела взгляд на Рамона — у него из носа шла кровь. Лира смотрела на опекунов огромными, как блюдца глазами, и качала головой как болванчик.

— Не наследная? Это она сказала? — усмехнулся офицер и подозвал солдата. — Ведите их в другую рыбу.

Добродушные артисты сникли. Принцесса соврала им о своём настоящем статусе и теперь горько сожалела. Не будь она старшей дочерью Сиены, дело обошлось бы мало кровью, а что произойдёт теперь — никто из них не смел и предположить. Рамон угрюмо позволил увести себя и своё семейство. Он шёл последним и вытирал под носом рукавом. Ну кулаке остались красные разводы. Супруги на Агату не смотрели, изучали землю под ногами. Только Лира отчаянно что-то пыталась сказать, но ей не позволили даже приблизиться к принцессе.