— Отец Ады — мой супруг. Во всяком случае, в его параллели этот мужчина считался моим мужем. Догадываюсь, что по этому поводу думают при дворе.

Сиена устало глядела в окно. Когда она уйдёт от дочери, то не ляжет спать, несмотря на поздний час, а примется перебирать бумаги. После смерти Нердала больше никто не имел неограниченного доступа к документам, кроме неё. Разве что король. Но теперь и он мёртв, а при жизни государственным делам отец предпочитал минералы.

Её величество снимет тяжёлые украшения, вооружится бодрящим отваром, и как минимум до трёх ночи проработает в кабинете. К восьми часам утра она снова будет на ногах, бодрая и энергичная — во всяком случае, на вид.

— Это уже твоё дело. Я должна была уточнить эту деталь, дабы избежать сюрпризов в дальнейшем. Твоя дочь внешне похожа на Эрида, что бросается в глаза любителям сплетен. И держится твой дракон с ней не так, как с другими — с теплотой, близкой к нежности, хотя и строит из себя ехидну. Даже удивительно. Не думала, что змей способен на такое. И раз мы выяснили, что отцовских чувств здесь быть не может, значит остались дружеские: других вариантов я не допускаю, потому как давно знаю Эрида. Это вольная птица, все оборотни такие. Дай им волю — только и будут знать, что носиться и безобразничать по всей империи. Разве что Нердал умел любить беззаветно и страстно. Свою страну. Для меня он был единственным и преданным другом, и если Ада примет дружбу твоего бывшего слуги, ей крупно повезёт. Лишь бы только не спутала с чем другим.

— Вряд ли. Она, конечно, ещё слишком юна и насмотрелась всякой дури в иной параллели. Но если что-то такое есть, оно быстро пройдёт.

— Замечательно. Тем более, жизнь при дворе захватывает, в Шамбри, помимо оборотней, уйма всего интересного. Не могу, конечно, обещать, что девочка останется здесь надолго. И, кстати сказать, титула принцессы я ей не дам. Сказанное утром сказано лишь для того, чтобы сбить с толку высшую знать — им полезно. Подберём что-нибудь другое, более нейтральное, а обращение «ваше высочество», может быть, останется в силе. Она моя внучка, которую я признала. Но она полукровка.

Агата понимающе хмыкнула. Тоже посмотрела в окно. Контуры гранитных стен и башен выделялись на фоне ночного неба. Вечный замок, прекрасный замок, кто бы его ни населял помимо Астор: интриганы, чудовища, отравители и идиоты. Не смотря ни на что, все они склоняются перед мятежной, как её прозвали, принцессой. Она опять на своём месте, и ненависть Агату более не терзает. Она чувствовала себя счастливой. Даже с королевой не хотелось искать ссор — напротив.

— Прежде чем вы ушли, матушка, позвольте кое-что узнать.

Было трудно подбирать слова, все варианты казались пошлыми. Две высокие стройные женщины — одна с рыжими и короткими, другая с длинными и золотыми волосами, — смотрели друг на друга. У обеих дерзкие и безупречные черты лица, будто вышедшие из-под кисти одного художника, который любовно прорисовал каждую чёрточку на парном портрете. Зачем вражда, когда так много общего?

— Ну же! Раньше тебе рот было не закрыть.

— Простили ли вы меня?

Уперев руки в боки, королева колыхнула изумрудными серьгами. Вопрос её удивил, хотя это, пожалуй, первое, что должна была сказать Агата, едва она переступила нынче днём порог Тронного зала. На самом деле ей следовало умолять, а не спрашивать, как бы между прочим. Но все Астор вылеплены из одной глины.

— Мне не по силам прощать. По той простой причине, что ненавидеть или обижаться я толком не умею. Мне ещё в раннем детстве так скроили мозги, что я мыслю исключительно как правитель, а человек во мне просыпается редко. Когда-то я хотела сделать и тебя такой, но потерпела сокрушительный провал. Очень жаль. Ты нужна королевству, земли увядают, когда хранитель ферома исчезает на долгие годы. Для спокойствия империи нам не следует враждовать. Поэтому я принимаю логичное решение не держать на тебя зла. Но если спросишь, что чувствует человек во мне, что чувствует твоя мать, а не монарх, то ответ таков: я не уверена. Не думаю, что обычный смертный мог бы так просто всё это простить. В юности ты не только подвергла опасности всю империю, но нанесла мне личное оскорбление своим бегством. Убила моего единственного друга и мудрого советника. Убила чужими лапами и когтями. Странно, что Эрид обо всём уже забыл и спокойно выносит твоё общество. Ведь я забыть не могу. Будь, однако, спокойна: это не повлияет на наши отношения.

— Ты тоже погубила моих друзей, — тихо отозвалась Агата, переходя на «ты». За сегодняшний день она впервые почувствовала себя незащищённой. — Казнила их, выгнала Лиру. Что с ней теперь, никто уже не скажет.

Сиена гордо вскинула голову.

— Казнил правитель, а не человек. Он не мог поступить иначе. И знаешь, пока ты прохлаждалась в иной параллели, история получила продолжение.

Агата насторожилась.

— Какое?

— Ты узнаешь чуть позже. А теперь прошу меня извинить: близится рассвет, а дела ещё не окончены.

Пожилая, молоцеватая женщина с идеально ровной спиной проследовала к двери. Платье приятно шуршало по полу. У выхода она остановилась и обернулась через плечо. В последней брошенной фразе уже не было того металла, который леденил воздух последние пятнадцать минут.

— Отсутствие недомолвок и ненависти — уже большой шаг. Это говорю как человек.

Дверь закрылась.

«Странно» — подумала Агата. «Раньше она казалась мне большей стервой». Принцесса вышла в комнаты и улыбнулась: фрейлины присели в реверансе. Как в старые добрые времена.

— Помогите мне раздеться. Надеюсь ванная уже готова?

— Да, ваше высочество.

— Хо-ро-шо.

Она могла раздеться и сама. Но если возвращаться к старой жизни, то с прежним размахом.

***

Утречко началось со скандала.

Спала она крепко и проснулась на рассвете. «Ха, балдахин» — пробормотала Ада и снова провалилась в забытьё. Однако этого хватило, чтобы фрейлины решили, что самое время поднимать дочь бывшей наследной принцессы с кровати. Вокруг зашелестело, зашептало и после резкого звука в комнату ворвался свет. Спать дальше было решительно невозможно.

Едва Ада разлепила глаза второй раз, как над ней склонилась Леона с подносом и вежливо предложила стакан холодной воды. «То, что нужно» — решила девушка, благоговейно смотря на человека, который угадал её главное желание. После вчерашнего вина неимоверно хотелось пить. Еда в параллели изобиловала специями, а напитки были крепкими. Расправившись с водой, Ада снова упала на подушку.

— Госпожа Ада, в приёмной ожидает человек, которого прислала королева, он специалист по придворному этикету. Завтрак уже накрыт, второй напиток стоит на столике.

Как мило, они ей докладываются, будто большому боссу. Известие о втором напитке заинтриговало. Девушка таки скинула одеяло и решила проверить, что же там такое ей приготовили. Теперь хотелось чего-нибудь посущественнее, чем родниковая прохлада, но более затейливое, чем кофе или чай. Она как в воду глядела.

Неловко отнекиваясь от предложений помочь ей одеться, Ада стеснительно натянула широкие спортивные штаны, доходящие до колен, и босиком пошла к маленькому круглому столу, больше похожему на подставку для цветов. Спала девушка в просторной майке — на этот раз предусмотрительно выбрав футболку без принтов, — и не видела смысла раньше времени напяливать шикарные платья.

На очередном подносе стоял кубок из толстого хрусталя. Туда налили нечто красное.

— Это сок? — невинно спросила Ада. На неё странно посмотрели.

— Это кровь, — ответила подошедшая Дара. Улыбка фрейлины была натянутой. — Нам сказали обслуживать вас так же, как и других молодых принцесс. Только несколько мягче: юных дочерей Авроры держат в строгости. В общем, госпожа Леона решила, что ваши трапезы должны начинаться одинаково и принесла воду и кровь. Зато рацион вам позволен более обширный — больше мяса и сладкое.

— Ну, довольно болтать, Дара! — прикрикнула Леона. — Пейте же, ваше высочество.