— Ты ведь даже нигде не учился, если верить твоим же рассказам.

Это правда, в Йэре было немалое количество учебных заведений для всех сословий. Королевство славилось своим уважением к наукам. Но для таких как Эрид никто не предусматривал ни школы, ни академии. И это при том, что драконы обладали феноменальной памятью и гибким умом. Многие из них не просто летали по небу, сжигая и круша воздушный флот неприятелей, но и разрабатывали планы сражений, участвовали в переговорах. Нашёлся даже один живописец пару сотен лет назад. Некоторые источники утверждали, что он съедал плохих, не умеющих как следует позировать, натурщиков, но Эрид в это не верил. Куда художественнее было бы пронзать их сердца заточенными карандашами.

— Нигде. Но я прилежный ученик.

— Кто в детстве научил тебя читать и писать?

— Никто. До двенадцати лет я этого не умел. По человеческим меркам мне тогда было около двадцати. Внешне и психически, я имею ввиду.

— Но…

— Без «но», пожалуйста. Был один старик-рыбак, который меня научил. Взамен я помогал ему чинить крышу и рассказывал смешные случаи из придворной жизни. Наши пути никогда не должны были пересечься, и тем не менее, мы подружились. И не спеши улыбаться, у этой милой истории плохой конец: рыбака убили.

Старина Алонсо и сам читал лишь по слогам. Освоив азбуку, Эрид сам примерил на себя роль учителя и попытался втолковать упрямому деду, что твёрдый знак произнести невозможно и слова с ним следует читать так же, как говоришь их в обычной речи. Но, в отличии от дракона, старик был отвратительным учеником. Рыбак поклялся, что если оборотень ещё хоть раз попробует изменить что-то в его жизненном укладе, то Алонсо надерёт ему уши, каким бы монстром и исчадием ада тот ни был. И как к нему, такому, было не привязаться?

— О чём ты задумался?

— Кое-что вспоминаю.

Прошло уже два дня с тех пор как они вернулись из временной параллели. Девушка в основном занималась тем, что ела и спала. Своего рода акклиматизация. Поглощать такую гадость дракон не решился бы при всём своём крепком организме — хотя бы из эстетических соображений. А девице как с гуся вода. Она таскала из холодильника жестяные банки, заваривала кипятком сухую смесь, которая размокала и принимала вид отдалённо похожий на макароны или пюре. Кроме того, девчонка пила: чередовала жирное кофеобразное пойло и бутылочное пиво. От стеклянного горлышка разило ежевикой и химикатами.

— Неужели в твоём мире нет настоящего вина или хотя бы эля?

— Есть, но мне нравится это, — отрезала Ада. И на этом попытки Эрида позаботиться о её здоровье закончились.

Сам он в основном гулял. На рассвете, среди ночи, в жаркий полдень — эта параллель готова предоставить всё необходимое в любой момент. Новые ощущения поджидали на каждом углу. В основном это были подворотни жилых многоэтажек, депо заброшенных трамваев и неоновые лабиринты развлекательных и торговых заведений. Столько всего, и ведь это даже не столица. Новое для дракона заключалось в водостоках и проводах, чужих окнах и плоских крышах каменных джунглей. Тут всё было иначе, чем в тех местах, откуда он родом. Ада рассказала и показала ему, какие чудеса природы есть в этом мире. Но второго золотого города так и не нашлось среди всех этих мегаполисов — железобетонных, стеклянных, почти достигающих облаков и запустивших корни глубоко под землю. Многие горы и пустыни здесь не уступали тем, которые Агата оставила в своём королевстве, но большинство из них не могло похвастаться успешным соседством с людьми. Гармония цивилизации и природы встречалась тут редко.

— Рано или поздно люди разрушат мир окончательно, — равнодушно поделилась Ада. — Нас уже больше семи миллиардов, и мы продолжаем расползаться во все стороны по земному шару. Известное дело! Как бы не старались зоозащитники, я думаю, мы похерим окружающую среду.

Немыслимая цифра. Это самая густонаселённая параллель Муна, в родном мире Эрида количество людей не достигало даже одного миллиарда. И ведь там все берегли свои земли и воды. За исключением Йэра, конечно, и пары-тройки крупных городов. Дым и смог давно подпитывали империю паровых машин. Но за пределами нескольких мегаполисов всё было почти в норме.

До войны, конечно и до побега наследницы. После этого всё перевернулось с ног на голову. Но есть ещё надежда дело поправить.

А для этого приходилось теперь ждать, когда её бывшее высочество вернётся со своей фотовыставки. Да, Агата себе не изменила. Конечно, в юности механика занимала её более прочего, но и тогда принцесса обожала бело-бурые снимки. А в этом мире фотография ускакала далеко вперёд от того, что привык видеть Эрид. Что ж, он ждал этой встречи больше двадцати лет. В разных параллелях, в разные эпохи, и до последнего надеялся, что её и вовсе не потребуется. Но Мун распорядился иначе: Агата должна возвратиться в родное королевство, чтобы баланс сил пришёл в равновесие, а империя перестала медленно умирать. Принцесса и сама, насколько змей помнил, собиралась вернуться. Но во время её скачка во времени что-то пошло не так. Ей следовало завершить обучение у магов, но девчонка как всегда решила, что её знаний уже достаточно. Отчего-то умные дети привыкают считаться таковыми и идут совершать идиотские поступки.

Да, оборотень ждал так долго, что пара лишних дней ничуть не помешает.

Он уже успел осмотреть и город, и окрестности. И многое другое за их пределами. Эрид обращался драконом и преодолевал огромные расстояния по воздуху. Становился человеком, сидел неподвижно на людных площадях, никем не видимый. Здешние небеса бороздили совсем другие машины. Имперский флот, который терпеть не могли драконы, казался воплощением красоты по сравнению с ними. Зато в этом мире небо не так плотно заполнено металлом, как это было в Йэре.

Здесь тоже витал дым и едкий запах. Уголь и водород сменил бензин. Минимализм перетекал в вычурную роскошь, а стёкла небоскрёбов отражали облака. Эрид заглядывал в эти панорамные глазницы, незримо поднимаясь ввысь. И один раз чуть не попался. Крылатый змей разглядывал какой-то офис, паря на высоте ста двадцати метров, и вдруг с запозданием понял, что его отражение начинает проступать на стекле. Осязаемое тело не появлялось мгновенно, если на то не было особого волевого усилия. Но когда Эрид долго пребывал в состоянии призрака, материя начинала прорываться сквозь метафизику. Дракон вовремя спохватился, однако щуплый человек в деловом костюме затормозил у окна и округлил глаза от ужаса. Убедившись, что за остеклением ничего такого нет, парень тряхнул головой, что-то пробормотал и продолжил свой путь. Может быть, списал всё на вчерашнюю попойку. Люди тут не промах, они быстро находят всему разумное объяснение.

Средства против таких казусов было два: напряжённо следить за состоянием своей сущности или же становиться на время видимым для чужих глаз. Второе не только проще, но и довольно занимательно.

Был только один нюанс, но Ада легко с этим справилась.

— Я сейчас либо усну, либо сдохну, — сообщила очаровательная девушка, оставив на столе пятна горчицы и пустую бутылку из-под пива. Себе на ужин она принесла пухлую булку с начинкой, а дракону заказала одобренные им в прошлый раз роллы.

— Ты стала спать уже не половину дня, а только одну треть. Это замечательно! Правда сейчас меня занимает собственная персона. Я понял, что одеваться у вас можно как угодно, но мои глаза могут привлечь много внимания. Надо найти линзы.

В самом деле, по улицам ходило много людей в коже. Фасон их одежды порой не отличался от того, что носил Эрид, разве что обувь немного другая. Будь он придворным или, тем более, женщиной, дракону пришлось бы тяжело: камзолы и длинные пышные платья тут не встретишь. Но золотые глаза были проблемой. Хотя Ада, сгорбившаяся в три погибели над рисунком, так не считала.

— Ты и так будто в линзах. Просто это уже вышло из моды. Вот года полтора назад тут ходили и в фиолетовых, и в жёлтых и в красных. Были ещё в крапинку и с крестиками. Ни золотых, ни серебряных я, правда, не встречала, но если встречу — не удивлюсь. Так что ходи хоть голым. Всем плевать.