— Ждите, — сказал воин.

— Почему, спросил Ирвин, уставившись на Рейстлина.

— Ширак, — сказал маг, поднося сияющий шар к полу и внимательно глядя под дверью.

— Что он делает, проверяет пыль? — спросил кендер.

— Да, вроде того, — ответил Карамон.

— Все в порядке, — сказал Рейстлин, вставая. Он держал лепесток розы в руке. — Он был там, где я положил его. Никто не заходил.

— Ты бы лучше разрешил мне войти первым, на всякий случай, — сказал Карамон, вытаскивая свой меч. Маг открыл дверь, и воин распахнул ее рукой, они оба отошли с дороги. Ничего не случилось. Осторожно, Карамон вошел в комнату. Рейстлин вошел за ним, поднимая высоко свой светящийся посох. Ирвин ограничился изучением розы, лепесток был не правильным, так что внутри могло быть что-то интересное.

Не было.

Рейстлин упал на кровать и его настиг ужасный припадок кашля. Он рылся среди мешочков с травами.

— Его нет!

— Что? Чего нет?

— Мой травяной сбор! Мой мешочек, должно быть потерялся в парке!

— Я пойду, — начал Карамон.

— Нет, не оставляй меня, брат, — сказал Рейстлин, сжимая грудь. — Кроме того, ты никогда не выйдешь из гостиницы. Этот путь закрыт!

— Я пойду! — закричал Ирвин, подпрыгивая от волнения. — Я смогу пройти!

— Да, кивнул Рейстлин, опускаясь на кровать. — Пошли кендера.

Он закрыл глаза.

— Торопись! — предупредил Карамон кендера. — Ни каких остановок по пути!

— Да.

Открылась дверь, выпуская кендера. Они могли слышать его легкие шаги, пересекшие холл и гремящие вниз по лестнице. Тогда тишина.

Рейстлин, глубоко вздохнув, оживленно сел. Поднявшись с кровати, он подошел к окну. Карамон уставился на него.

— Рейст! Что…

— Тише, братец, — Рейстлин осторожно отодвинул занавес, осторожно прячась за ним.

— Да, — сказал он через мгновение. — Он идет туда. Теперь мы можем говорить свободно.

— Ты думаешь, Ирвин шпион? — Карамон не знал смеяться ему или плакать.

— Я не знаю, что думать, — серьезно ответил Рейстлин. — За исключением того, что он носит волшебное кольцо и понятия не имеет, где его взял. Или, по крайней мере, так говорит. Ты видел, как странно он ведет себя. Карамон тяжело сел на стул. Опершись локтями о стол, он обхватил голову руками.

— Я не люблю такого, ничего из этого. Убитый человек — его тело разорвано. Никакой крови. Только какая-то коричневая пыль. Кендер, носящий волшебное кольцо…

— И все это будет ухудшаться, братец, прежде чем поправиться.

Распахивая свои одежды, Рейстлин извлек мешочек с травами и глубокомысленно рассматривал его. Он стал более сильным. Он не сомневался в этом. Это его лекарство? Или…

— Ты бы смог сломать дерево, Карамон? Одно из деревьев в парке? — спросил он резко.

— По… почему ты хочешь знать?

— На одном из деревьев, возле тела убитого мужчины, была содрана кора, как будто кто-то по нему ударил.

Карамон подумал.

— Я думаю, смог, если бы носил перчатку, чтобы защитить кулак. — Он задрожал, поскольку полное осознание пришло к воину. — Кто бы ни сделал эту ужасную вещь, он должен быть очень силен. Ты… ты думаешь, что это мог быть большой… кот? Ведь были все эти следы когтей?

— Это был или кот, или нам подстроили так, чтобы мы думали, что это был кот, — сказал Рейстлин рассеяно, озабоченный другими мыслями. Он подтянул стул, что бы сидеть непосредственно напротив Карамона.

— Что ты думаешь о леди Шавас?

Вопрос застал Карамона врасплох.

— Я думаю, она… привлекательна.

— Ты посчитал ее неотразимой!

— Что ты подразумеваешь? — защищаясь спросил силач.

— Я подразумеваю, что ты чувствуешь по отношению к ней.

— Что ты можешь знать о том, каковы мои чувства? — потребовал ответа Карамон поднимаясь на ноги и расхаживая по комнате.

Он и его близнец прежде никогда не обсуждали женщин. Это всегда было той частью жизни Карамона, к которой Рейстлин не проявлял никакого интереса. Но, прежде не было никакой женщины, привлекавшей худого болезненного юношу. Обдумывая это, Карамон начал чувствовать некоторое раскаяние. Он мог иметь любую женщину, которую хотел. Это могло быть хорошо для Рейстлина… хорошо… узнать леди получше. Возможно это то, что сработало, как удивительное лекарство. Любовь, как известно, творит чудеса.

— Глянь, Рейст, — сказал Карамон, садясь снова. — Если ты хочешь ее, я отступлюсь…

— Хочу ее, — золотые глаза Рейстлина вспыхнули. Он впился взглядом в брата с таким презрением, что Карамон отшатнулся далеко от него. — Я не «хочу» ее, не в вульгарном смысле, который ты подразумеваешь.

Все же маг задержался на слове. Его пальцы погладили дерева стола, как будто ласкали гладкую кожу.

— Почему же ты помог ей встать, тогда?

— Я наблюдал за тобой, начиная с первой ночи, как мы ее встретили, ты вел себя подобно влюбленному мальчишке, уставившись на нее с глупой улыбкой.

— Леди, кажется, понравилось это, — парировал Карамон.

— Да, ей понравилось, — понизил голос Рейстлин. Карамон бросил на него тяжелый взгляд:

— Что ты подразумеваешь?

— В ее доме находятся очень древние и очень могущественные книги по магии. Я должен посмотреть их… один.

— Мне это не нравиться, Рейст.

— О, но ты сделаешь, братец. Я уверен, что ты сделаешь.

— Но что если она не захочет пойти со мной?

— Я видел, как она на тебя смотрела, — ответил Рейстлин. Карамон услышал горечь в голосе брата.

— Я видел, что она смотрит и на тебя тоже, Рейст, — сказал Карамон мягко.

— Да, хорошо, — Рейстлин пропустил комментарии.

Карамон готов был поклясться, что видел маленький поток крови, стекающей по золотой коже брата. К его удивлению, брат внезапно сжал кулаки.

— Книги! Магия! Вот, что важно! Все остальное мимолетно! Все остальное — прах!

Капля пота стекла вниз с брови мага.

— Ты сделаешь это? — потребовал он хрипло, не смотря на брата.

— Несомненно, Рейст.

Это было тем, чем он отвечал на каждое требование брата, адресованное ему.

— Спасибо, братец, — тон Рейстлина был холоден. — Ты, должно быть, утомился. Я предлагаю, что бы ты лег спать.

Карамон пожал плечами.

— А ты?

— У меня есть работа, которую я должен сделать.

Рейстлин достал из под одежд секстант и календарь, к которому обращался раньше. Открыв текст, он положил его на столе рядом с пером и чернильницей. Маг подошел к окну и внимательно посмотрел в небеса через медный навигационный инструмент. Он начал делать заметки, рисуя чернилами странные линии, кривые, параллели и слова на пергаменте.

Карамон после недолгого наблюдения лег спать. Маг работал так внимательно, что не слышал, как открылась дверь.

— Черт возьми, Рейстлин, уже поздно. Тебе лучше?

Голос кендера поразил мага. Он поглядел, раздраженный тем, что его потревожили.

— Слишком быстро, пробормотал Рейстлин.

— О солдат подвез меня. Он не знал, что подвозит меня, но я предположил, что он должен возвращаться к парку, так что только я вскочил сзади на фургон, мы тронулись. Это более забавно, чем ехать внутри. Когда я добрался к парку, там еще продолжалась большая встреча. Все министры были еще там и член совета Шавас…

— Шавас? — Рейстлин глянул снова.

— Да, — сказал Ирвин, сделав зевок, который почти разорвал его голову пополам. — Я сказал ей, что вы потеряли мешочек, и она помогла мне искать его, но мы его не нашли. Но я нашел некоторые другие, на случай, если тебе интересно. — Кендер начал вытаскивать многочисленные кошельки, заполненные в основном деньгами, из карманов и сваливать их на столе. Наряду с ними появился и крошечный свиток, обмотанный красной лентой.

— Что это? — спросил Рейстлин, поднимая его.

— О, это от леди Шавас. Она сказала, что я должен отдать его Карамону.

Рейстлин посмотрел на кровать, где лежал спящий брат. Маг развязал ленту и развернул свиток. «Ужин. Завтра вечером. Уединенное место, известное только мне, где мы можем быть одни. Я пошлю за Вами свой экипаж в сумерках» Это было подписано «Шавас». Рейстлин опустил записку, как будто она жгла его.