Хоркин воззрился на фолиант, морща лоб и покачиваясь. Его затуманенный элем мозг с трудом следовал за логикой Рейстлина. Наконец боевой маг стряхнул с себя ладонь Рейстлина:

— Ты прав только в одной вещи, Красный. Эта проклятая книга размалёвана не хуже палантасской шлюхи…

— И, скорее всего, по той же самой причине, мастер Хоркин, — сказал Рейстлин, с трудом удерживая надлежащий почтенный тон. — Чтобы соблазнить. Могу я просить о ещё одном эксперименте?

Хоркин пожевал губами:

— Ещё какая-нибудь штучка из Башни?

— Нет, мастер Хоркин, — сказал Рейстлин. — никакой магии вообще. Мне нужен только моток шёлковых ниток, с твоего разрешения.

Хоркин тяжело посмотрел на юношу — он испытывал непреодолимое желание раскрыть эту несчастную книгу только затем, чтобы поставить щенка на место. Но, как маг говорил Рейстлину раньше, вряд ли бы он выжил среди наёмников, если бы делал только то, что хотел. Хоркин вынужден был признать, что доводы Рейстлина звучат логично и заслуживают проверки.

— Проклятье… — проворчал Хоркин. — Ты заинтриговал меня. Можешь экспериментировать сколько хочешь. Красный, хотя я не представляю, где ты раздобудешь нитки…

Однако Рейстлин уже давно знал, где получить их. Он поднялся наверх и отправился прямиком в комнату замковых горничных. Симпатичная служанка легко одолжила ему моток, кокетливо улыбаясь и спрашивая, не он ли брат того самого красивого молодого рекрута, которого она видела вчера на плацу. Она также просила передать брату, что у неё бывает выходной в конце каждой второй недели…

— Принёс? И что теперь? — спросил Хоркин, когда Рейстлин вернулся. Он уже начал наслаждаться мыслью о грядущем конфузе юного мага. — Думаешь прицепить к ней нитку и запустить в воздух на манер кендерского змея, а потом бегать по полю?

— Нет, мастер Хоркин, я не буду «запускать» её, — сказал Рейстлин. — Но твоё предложение насчёт поля — превосходная идея. Я бы предложил провести эксперимент на плацу за замком.

Хоркин преувеличенно тяжело вздохнул и тряхнул головой. Потянувшись к книге, он вдруг отдёрнул руку, словно обжегшись, и воскликнул:

— А безопасно ли будет её туда нести? Может, принести кузнечные клещи?

— Не нужно клещей, — просто ответил Рейстлин, игнорируя сарказм. — Ты же носил книгу столько времени без всякого вреда. Однако я бы предложил положить её во что-нибудь, только чтобы она случайно не открылась.

Захихикав, Хоркин подобрал с полу соломенную корзину и почтительно переложил в неё книгу. Выходя, Рейстлин услышал, как старый маг бормочет «Надеюсь, никто нас не увидит, смотримся мы с книгой в корзине как совершеннейшие глупцы…»

Из-за вчерашнего совета командиров утренние занятия были отменены. Солдаты сидели в казармах, начищая амуницию и крася стены. Рейстлин заметил Карамона, но притворился, что не видит его. Тот замахал издали рукой, заорав:

— Эй, Рейст! Куда собрался, никак на пикник?

— Это и есть твой брат? — спросил Хоркин.

— Да, мастер Хоркин, — ровно ответил Рейстлин, глядя прямо перед собой.

Хоркин несколько раз перевёл взгляд с одного брата на другого:

— Мне кто-то говорил, что вы близнецы…

— Да, мастер Хоркин.

— Ну… хорошо… — протянул Хоркин, посмотрев на него. — Хорошо… оно, конечно, да…

Добравшись до тренировочного поля, они с разочарованием обнаружили, что не одни. Безумный Барон, гарцуя на коне, испытывал очередное изобретение. Перед ним на длинном копьё сидело чучело со щитом в одной руке и мешком на верёвке — в другой.

— Что это с ним? — поинтересовался Рейстлин.

— Мешок с песком… Ах вот ты про что, Красный… Такое бывает… — проговорил Хоркин, с удовольствием наблюдая за бароном. Тот грохнулся с лошади и теперь медленно поднимался на ноги. — Это деревянный болван для тренировок копейного удара. Если нанести удар не в центр щита или промахнуться, как сейчас сделал наш барон, то болван крутанётся и огреет тебя по спине мешком с песком…

Хоркин больше не мог говорить, согнувшись пополам от приступа смеха. Барон красочно ругался, потирая ушибленную ногу. Конь подошёл к нему и тихо заржал, что тоже напоминало издевательство. Понимающе похлопав коня по морде, барон полез в карман и вытащил плоскую массу, до падения, несомненно, бывшую яблоком.

— Если бы мы попали в щит, — сказал он, протягивая угощение коню, — ты получил бы его целым…

Конь с отвращением посмотрел на яблочную массу и попятился.

— Этот болван когда-нибудь убьёт тебя, мой барон, — крикнул Хоркин.

Барон смущённо обернулся, заметив зрителей. Насильно впихнув яблоко коню в зубы, он похромал к ним.

— Клянусь Богами, я пахну, как яблочная давилка! — крикнул он, с сожалением посматривая на механизм. — Мой отец попадал в мёртвую точку каждый раз, а у меня все наоборот. — Лэнгтри с удовольствием засмеялся над собой. — Разговоры о старых днях навели меня на эти мысли… Вот, думаю, выставлю этого болвана да отделаю как следует…

Рейстлин умер бы от позора, случись такое с ним. Сейчас он лучше всего понимал, почему Лэнгтри зовут Безумным Бароном.

— А ты что тут делаешь так рано, Хоркин? — удивился барон. — Да ещё с корзиной? Надеюсь, там найдётся пара бутылок вина и закуска?! Я изрядно проголодался… — Барон заглянул в корзину и удивлённо замолк. — Выглядит не очень аппетитным, Хоркин, — наконец произнёс он. — Может, повар что-то перепутал?

— Не прикасайтесь к ней, барон, — быстро предупредил Хоркин. При виде удивлённого лица Айвора боевой маг покраснел, — Красный думает, что она нечто большее, чем просто магическая книга Чёрных Мантий, как кажется на первый взгляд, — он ткнул пальцем в Рейстлина, — и хочет провести небольшой эксперимент…

— Ты? — Барон удивлённо посмотрел на Рейстлина. — Могу я понаблюдать? В этом же нет никаких магических тайн?

— Нет, барон, нету, — сказал юноша. Его мучила неуверенность, с тех пор как они вышли из замка. Несколько раз он почти собрался вернуться, признав себя побеждённым.

Книга спокойно лежала в корзине, ничего плохого сказать про неё было нельзя. Хоркин нёс её и сейчас, и до этого — ничего не происходило.

Одно дело выглядеть дураком перед своим учителем-начальником, а другое дело — перед самим бароном. Может, он и безумный, но Рейстлин надеялся в скором времени завоевать его уважение. В отчаянии юный маг решился отказаться от эксперимента, пока дело не зашло слишком далеко, когда его взгляд ещё раз упал на книгу… Магический том с безвкусной обложкой… Везде позолота и серебрение… Алое, как кровь, шёлковое ляссе… Палантасская шлюха…

Рейстлин решительно взял корзину.

— Мастер, — сказал он Хоркину, — то, что я собираюсь сделать, опасно, потому предлагаю тебе и милорду барону отойти вон к тем деревьям…

— Прекрасная идея, барон, — решительно сказал Хоркин, пошире расставляя ноги и скрещивая руки на груди. — Я подойду туда через пару минут.

Барон сверкнул из-под чёрной бороды белоснежными зубами.

— Дайте мне только время укрыть коня, — крикнул он и умчался, забыв про ушибленную ногу. Быстро проскакав к ближайшей рощице, Лэнгтри спешился и бегом понёсся обратно. — Что теперь, Маджере?

Рейстлин удивился, что хоть кто-то помнит, как его зовут, подумав, как бы потом Лэнгтри не вспоминал его исключительно со смехом. Убедившись, что ни Хоркин, ни Безумный Барон не собираются соблюдать осторожность, он наклонился и бережно достал чёрную книгу из корзины. На миг юноша ощутил лёгкое покалывание в кончиках пальцев, такое быстрое, что он засомневался, было ли оно вообще. Сконцентрировавшись, Рейстлин внутренне прислушался, но ничего не смог обнаружить. Выходит, показалось…

Положив книгу на землю, маг вытащил нитки и связал на конце лёгкую затягивающуюся петлю. Упав на колени, он осторожно, стремясь не открыть книгу, попытался захватить петлёй правый верхний угол обложки. Работа была очень напряжённая, малейшее неверное движение могло стать последним. Зажав петлю между большим и указательным пальцами, Рейстлин медленно её затягивал…