Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Он записал отчет своим аккуратным почерком в журнале, чтобы представить Пар-Салиану позже. Антимодес мысленно перечел каждую строку отчета, пока он трусил на своем белом ослике — подарке от его старшего брата, который унаследовал семейное дело и теперь преуспевал как портной в Порт Балифоре. Антимодес обдумывал все, что ему пришлось увидеть и услышать — ничего значительного, но много зловещего. — Пар-Салиан найдет это захватывающим, — обратился Антимодес к Дженни, которая мотнула головой и подняла уши, выражая согласие. — Мне не терпится передать ему отчет, — продолжал ее хозяин, — он будет читать его и задавать вопросы, а я буду объяснять, что увидел и услышал, все это время потягивая его изумительное эльфийское вино. А ты, моя дорогая, поужинаешь овсом.

Дженни выразила сердечное одобрение. В некоторых местах, где они останавливались, ей приходилось есть сыроватое, заплесневевшее сено, а то и хуже. Однажды ее даже унизили, предложив картофельную шелуху!

Они почти достигли конечного пункта путешествия. Через месяц Антимодес должен был прибыть к Башне Высшего Волшебства в Вайрете. Или, что вернее, башня должна была прибыть к нему. Волшебную Башню Вайрета нельзя было найти. Она сама находила тебя — или не находила, в зависимости от пожелания ее хозяина.

Эту ночь Антимодес собирался провести в Утехе. Он мог бы и продолжать путь — стояла теплая поздняя весна, и день только начинался, что оставляло достаточно времени для движения вперед. Но Антимодесу нравилась Утеха, нравилась ее знаменитая гостиница, «Последний Приют», нравился Отик Сандат, владелец гостиницы, и особенно нравился эль, который там подавали. Антимодес мысленно вкушал этот прохладный темный пенистый эль с того момента, как проглотил первую пригоршню дорожной пыли.

Его прибытие в Утеху прошло незаметным, в отличие от прибытия в любой другой город на Ансалоне, где каждого незнакомого приезжего рассматривали, как прокаженного, убийцу или похитителя детей. Утеха отличалась от остальных городов Ансалона. Это был город беженцев, которые спасались бегством во время Катаклизма и остановились только когда достигли этого места. В прошлом сами странники дорог, основатели Утехи добродушно относились к незнакомцам и путешественникам, и это отношение передалось их потомкам. Утеха была известна как пристанище для изгоев, одиночек и искателей приключений.

Ее жители проявляли дружелюбие и терпимость — до определенного предела. Беззаконие не способствовало процветанию дел, а Утеха была городом деловых людей.

Расположенная на оживленной дороге, которая была главным торговым путем с севера Ансалона до всех южных районов, Утеха была привычна к колоритным путешественникам, но не это было причиной того, что немногие заметили прибытие Антимодеса. Главной причиной было то, что большинство утехинцев попросту не видели его, так как находились высоко над ним. Значительная часть Утехи была основана на широких, развесистых, гигантских ветвях необъятных деревьев-валлинов.

Первым жителям Утехи приходилось буквально жить на деревьях, спасаясь от врагов. Они нашли это спокойным и безопасным, и вскоре уже строили дома среди листвы. Их потомки и те, кто поселялся в городе позже, продолжили традицию.

Выворачивая шею, Антимодес приглядывался к деревянным дощатым мостам, ведущим от дерева к дереву, наблюдая за тем, как мосты качались и подрагивали под шагами жителей города, торопившихся по своим делам. Антимодес никогда не обделял женщин вниманием, и хотя женщины Утехи придерживали юбки, пересекая мосты, всегда имелась возможность мельком увидеть изящную ножку или гладкое колено.

Это приятное занятие было прервано пронзительными криками, донесшимися до слуха Антимодеса. Он опустил взгляд и обнаружил, что они с Дженни подверглись нападению банды загорелых босоногих мальчишек, вооруженной деревянными мечами и стрелами, и сражающейся с целой армией воображаемых врагов.

Мальчики вряд ли планировали налететь на Антимодеса. Ход битвы завел их в том направлении; невидимые гоблины, или тролли, или кто бы это ни был, позорно бежали, отступая в сторону озера Кристалмир. Оказавшись посреди вопящей, галдящей, машущей мечами толпы детей, ослица Антимодеса, Дженни, испугалась и затанцевала на месте, расширив глаза в ужасе.

Маги ездят не на боевых лошадях. Средство передвижения мага не обязано скакать посреди шума, крови и неразберихи или стоять под градом стрел без малейшей дрожи. Самое большее, к чему скакун мага должен себя приучить, это неприятный запах некоторых компонентов, требующихся для заклинаний и время от времени — вспышки света. Дженни была мирным созданием, сильным и выносливым, обладавшим поразительным умением избегать канав и камней, заботясь о том, чтобы езда была удобной и не тряской. Дженни считала, что она претерпела достаточно бедствий в этом путешествии: плохая кормежка, протекающие крыши, сомнительные соседи по стойлам. Орда мальчишек, размахивающих палками, стала последней каплей.

Подергиванием длинных ушей и оскалом желтых зубов Дженни показала свою готовность дать сдачи, брыкаясь и лягаясь, что скорее всего не принесло бы большого вреда мальчишкам, но наверняка выбило бы из седла ее всадника. Антимодес попытался остановить ослицу, но не особенно в этом преуспел. Младшие дети, захваченные пылом боя, не замечали страданий мага. Они крутились вокруг него, делая выпады своими мечами, крича и ликуя в предвкушении победы. Антимодесу в конечном счете пришлось бы въезжать в Утеху на собственной заднице, если бы в этот момент из пыли и шума не возник мальчик постарше — может быть, восьми или девяти лет — не поймал бы поводья испуганной Дженни и не успокоил бы ее нежно, но уверенно. — Идите отсюда! — приказал паренек, помахивая своим мечом, который он переложил в левую руку. — Исчезните, ребята, вы пугаете осла.

Ребята помладше послушно повиновались приказу и продолжали игру уже на бегу. Их крики и смех отражались эхом от огромных стволов валлинов.

Старший мальчик помедлил и, успокаивающе гладя мягкий нос Дженни, начал извиняться с акцентом, который был определенно не из этой части Ансалона: — Прости нас, добрый человек. Мы увлеклись игрой и не заметили тебя. Надеюсь, мы не причинили тебе вреда.

У паренька были серо-голубые глаза и прямые, густые светлые волосы, подстриженные «под горшок» в стиле, который был популярен только в Соламнии, но нигде больше на Кринне. Его серьезные, строгие манеры не соответствовали его возрасту, и он прекрасно осознавал это. Его речь была грамотной и гладкой. Он явно не был деревенским увальнем или сыном ремесленника.

— Благодарю тебя, юный сэр, — ответил Антимодес, перебирая свои вещи, чтобы удостовериться, что ни одна из его сумок с магическими компонентами не отвязалась во время суматохи. Он собирался спросить у мальчика, как его зовут, но в этот момент заметил, что взгляд того прикован к его сумкам. Юное лицо выражало презрение и осуждение.

— Если вы уверены, что не пострадали, сэр маг, то, с вашего разрешения, я вас покину. — Паренек сдержанно поклонился и, отпустив уздечку ослицы, повернулся, чтобы догнать остальных детей. — Идешь, Кит? — резко окликнул он другого мальчика, который остановился, изучая Антимодеса с интересом.

— Погоди, Стурм, — ответил этот мальчик, и только когда он заговорил, Антимодес осознал, что этот кудрявый мальчик, одетый в штаны и кожаный жилет, вообще-то был девочкой.

Она была привлекательной девочкой… или, может быть, следовало сказать «молодой леди», так как ее фигура была вполне оформлена, движения были грациозными, а взгляд — уверенным и вовсе не робким. Она в свою очередь оглядела Антимодеса, изучая его с напряженным, вдумчивым интересом, который тот нашел трудным понять. Он был привычен к презрению или недоверию, но интерес этой девушки исходил не из простого любопытства. В ее взгляде не было антипатии. Казалось, она принимала какое-то решение.

У Антимодеса было старомодное отношение к женщинам. Ему нравились скромные и надушенные, женственные и нежные дамы с рдеющими щеками и подобающе опущенными ресницами. Он понимал, что в нынешние дни могущественных волшебниц и бесстрашных воительниц его мнение устарело, но его это устраивало. Он слегка нахмурился, показывая свое неодобрение, и натянул поводья, направляя Дженни в сторону общих конюшен, расположенных возле кузницы. Стойла, кузница и пекарня с ее необъятными печами были тремя из немногих зданий Утехи, основанных на земле.

557
{"b":"567395","o":1}