Кит-Канан смущенно пробормотал:

— Нет, Белый Локон. Из-за своего любопытства я уже не раз попадал в переделки.

Все рассмеялись, и четверо охотников поднялись на ноги. Белый Локон приложил руки к сердцу и затем вытянул их ладонями вверх, сначала обращаясь к Макели, затем к Кит-Канану. Мальчик и принц возвратили приветствие.

— Да благословит вас обоих Астарин, — горячо пожелал Белый Локон. — Передайте наш привет Хранительнице.

— Непременно, Белый Локон. Удачи вам всем, — ответил Макели.

— До свидания, — крикнул Кит-Канан вслед эльфам.

Выдра помахал им на прощание, и охотники исчезли в чаще.

Макели собрал недоеденную пищу и снова спрятал ее в доме. Кит-Канан все стоял, глядя вслед ушедшим эльфам.

— Странный народ, — вслух размышлял Кит-Канан. — И так презирают своих «оседлых» собратьев. А я-то думал, что встреченные мною были дикарями! — Он усмехнулся. — А как они отзывались об Анайе — будто она какая-то богиня!

— Они добрые эльфы, — возвратившись, заметил Макели. — Они всего лишь хотят жить в мире с лесом, как столетиями жили их предки. Но большинство людей считают их дикарями. — Зеленые глаза мальчика были суровы. — И из рассказов о твоем народе я понял, что Сильванести относятся к ним не лучше.

Миновало еще несколько недель. Кит-Канан все еще вспоминал о посещении Каганести, и слова Макели не выходили у него из головы. А тем временем его тревога за Анайю все росла. Он засыпал Макели вопросами, но мальчик оставался безмятежен. И хотя Кит-Канан понимал, что она сама может о себе позаботиться, он все равно волновался. Она появлялась в его снах, затерянная в глухом лесу, она звала его, снова и снова повторяя его имя. Во сне принц искал ее, шел вперед по темному лесу, но в тот миг, когда ему казалось, что он уже нашел ее, сон обрывался. Это раздражало его.

Прошло немного времени, и уже наяву Кит-Канан размышлял только о ней. Принц сказал ей, что он ее друг. Но может, это было нечто большее? Чувства его к лесной женщине явно отличались от чувств к Макели. Может быть, он влюбился в нее? Они едва успели узнать друг друга, как она исчезла. И все же принц тревожился о ней, тосковал о ней, видел ее во сне.

Однажды, чудесной ночью, Кит-Канан и Макели устроились на ночлег на поляне около дерева. Принц заснул глубоким сном без сновидений, как вдруг что-то невидимое вторглось в его сознание. Он открыл глаза и сел прямо, оглядываясь по сторонам. Словно внезапный удар грома разбудил его. Однако Макели по-прежнему спал рядом. Ночные создания так же безмятежно щебетали и порхали среди деревьев.

Кит-Канан оправил тунику — он спал одетым — и снова улегся. Он все еще бодрствовал, когда безымянный голос опять позвал его. Его будто притягивало что-то невидимое; вскочив, он пересек поляну. Идти в темноте было нелегко: серебряная луна зашла, а красная тоже садилась — ее зловещий багровый диск едва светился за деревьями.

Кит-Канан направился по тропе, ведущей к ручью. Что бы ни влекло его туда, но когда он пришел к пруду, вокруг, казалось, было пустынно. Он омочил ладонь в прохладной воде и провел по лицу.

Взглянув на свое отражение в воде, он увидел, что рядом возникла вторая смутная тень. Кит-Канан подскочил на месте и обернулся, схватившись за кинжал. В нескольких футах от него стояла Анайя.

— Анайя! — вырвался у него вздох облегчения. — С тобой все в порядке! Где ты пропадала?

— Ты звал меня, — просто ответила она. Казалось, глаза ее светились каким-то внутренним светом. — Твой зов был очень настойчивым. Я не могла сопротивляться, как бы мне ни хотелось.

Кит-Канан покачал головой.

— Не понимаю, — искренне признался он.

Она приблизилась и заглянула ему прямо в глаза. В сиянии алой луны ее лицо, с которого были смыты узоры, казалось прекрасным.

— Твое сердце призывало меня. Кит, и я не смогла отказать тебе. Нас влекло друг к другу.

В это мгновение Кит-Канану показалось, что он понял. Когда-то он слышал, что сердца любящих могут разговаривать друг с другом. Говорили, что его сородичи могут общаться на расстоянии при помощи некоего таинственного Зова, который преодолевает огромные пространства и сопротивляться которому невозможно. Однако Кит-Канан никогда не видел эльфов, способных на это.

Он шагнул к ней и прикоснулся рукой к ее щеке. Анайя дрожала всем телом.

— Ты боишься? — ласково спросил он.

— Я никогда не испытывала ничего подобного, — прошептала она.

— Что же ты чувствуешь?

— Я хочу сбежать отсюда! — громко воскликнула женщина, но не сдвинулась с места ни на дюйм.

— Ты тоже звала меня, ты это знаешь. Сейчас я спал на поляне, как вдруг что-то разбудило меня, что-то притягивало меня сюда, к источнику. Я не мог сопротивляться.

Щека ее была горячей, несмотря на холодную ночь. Он взял ее лицо в ладони.

— Анайя, я о тебе так беспокоился. Когда ты не вернулась, я подумал, что с тобой что-то произошло.

— Да, произошло, — мягко ответила она, — Все эти недели я размышляла, и мысли мои были посвящены тебе. У меня внутри бурлило столько чувств.

— Я тоже не находил себе места, — признался принц. — Я ночами не спал, пытаясь разобраться в себе. — Он улыбнулся женщине. — Ты не давала мне покоя даже во сне, Анайя.

— Это неправильно. — Лицо ее исказилось, словно от боли.

— Почему же? Неужели я так непривлекателен?

— Я рождена в лесу! Я всю жизнь, что в десять раз длиннее твоей жизни, провела в Диком Лесу без чьей-либо заботы, сама не заботясь ни о ком. И только недавно я взяла к себе Макели.

— Взяла к себе? Так он не брат тебе, не родня тебе по крови?

Анайя в отчаянии взглянула на Кит-Канана:

— Нет. Я похитила его из дома одного крестьянина. Я была одинока. Мне не с кем было поговорить…

Пустота в ее глазах, боль в голосе тронули сердце Кит-Канана. Он обнял ее за плечи, и она в ответ обхватила его талию и страстно прижалась к нему.

Через мгновение Анайя отпрянула и мягко произнесла:

— Я хочу тебе кое-что показать. — И с этими словами она вошла в воду.

— Куда мы идем? — изумился Кит-Канан, следуя за ней.

— В мое тайное укрытие. — Она взяла его за руку и предупредила: — Не отпускай.

Они скользнули в пруд. Черная вода оказалась ледяной, словно сердце Такхизис, но Анайя, оттолкнувшись ногами, погрузилась в ее глубины. Что-то сильно царапнуло Кит-Канана по плечу; он вытянул руку и нащупал скалу. Они плыли по туннелю. В следующий миг Анайя, упершись ногами в дно, оттолкнулась и рванулась вверх, потянув за собой Кит-Канана, и внезапно они вынырнули на поверхность.

Держась на воде, Кит-Канан в изумлении огляделся. На высоте около пятнадцати футов над поверхностью водоема поднимался гладкий белый сводчатый потолок, освещенный мягким сиянием. Свод обрамляли самые прекрасные фрески, которые когда-либо видел Кит-Канан. Они изображали картины леса: туманные озера, ревущие водопады, темные, глухие чащобы.

— Заходи, — пригласила его Анайя, потянув за руку.

Он поплыл вперед, пока ногами не коснулся каменного дна. Но дно не повышалось постепенно, как в естественных водоемах, — в скале были выдолблены округлые ступени, и Анайя поднялась по ним.

Ступени и пол пещеры были вырезаны из того же камня, что и потолок, — белого, блестящего как стекло, незнакомой Кит-Канану породы.

Потолок пещеры поддерживали изящные колонны, украшенные глубокой резьбой и сужающиеся кверху. Казалось, они составляют одно целое с полом и потолком пещеры.

Анайя выпустила руку принца, позволив ему идти, куда он пожелает. Он приблизился к источнику неяркого белого света — свет исходил из третьей по счету от берега колонны. Кит-Канан, поколебавшись, протянул руку и дотронулся до полупрозрачного камня.

— Она как будто живая! — с улыбкой обернулся он к Каганести.

— Это верно, — просияла она.

Стены справа от колоннады украшали замечательные барельефы, выступающие из стены статуи, изображавшие эльфийских женщин. Их было четыре, в натуральную величину, и между ними были вырезаны изображения разных деревьев.