Флинт задумался, действительно ли Утеха была его родным домом? Он поселился там многие годы назад больше устав скитаться, чем по какой-либо другой причине, после того как покинул свою обедневшую деревню в поисках счастья. А разве жизнь среди эльфов имеет разницу для простого гнома с Дома в Холме, по сравнению с жизнью среди людей? В любом случае, он был чужаком; он не видел большой разницы. Кроме того, подумал он, глубоко вдохнув прохладный воздух, здесь было ощущение мира, которое он никогда и нигде больше не чувствовал.

Флинт пожал плечами и вернулся в мастерскую, и вскоре в воздухе снова послышался звон его молотка.

Флинт несколько часов спустя оторвался от работы, поднял взгляд и увидел, что часы — сделанные им из дуба с противовесами из двух кусков гранита — показывают время близящегося ужина. Однако его мысли были не о еде и не о серебряной розе, которую он ковал по просьбе леди Селены, члена компании Портиоса, которая поборола свою неприязнь к гномам вскоре после того, как обнаружила, что «украшения от Флинта» стали среди придворных новой модой.

«Время», — воскликнул он, отложил молоток и прикрыл угли в печи горна. Каждые несколько недель он следовал одному и тому же ритуалу. Он ополоснул лицо и руки в тазу, смыв пот и дым горна. Он схватил мешок и, открыв встроенный в каменную стену ящик, принялся наполнять сумку любопытными предметами. Каждый был сделан из дерева, и Флинт любовно обстругал их края, сгладив затем кромки. Внезапно фигура, тень в окне, пересекла его периферийное зрение, и он выпрямился и стал ждать. Еще один заказ? Его сердце сжалось. Он знал, что эльфийские дети целыми днями наблюдали за ним, следили за гномом, который каждую неделю появлялся на улицах и раздаривал выстроганные игрушки всем детям в поле зрения. Он надеялся, что никто не задержит его сейчас.

Флинту показалось, что он услышал снаружи шум потасовки, и протопал к двери, чтобы проверить. Но никого не услышал и не увидел.

«Огненный Горн, ты стареешь. Теперь тебе начинает мерещиться», — пожаловался он, возвращаясь, чтобы загрузить мешок.

Он ощущал глубоко внутри тепло, прикасаясь к каждой из деревянных игрушек. Металл хорош, чтобы придавать ему форму; он дает ощущение власти, когда холодное вещество подчиняется молоту и принимает форму силой воли кузнеца. Но дерево другое, подумал он, поглаживая деревянный свисток. Никто не придает силой форму или дизайн дереву, сказал себе гном; он находит форму, которая скрыта внутри него. Не было более мирного времени для Флинта, чем когда он сидел с ножом для резьбы в одной руке и куском дерева в другой, гадая, что за сокровище скрыто в сердцевине последнего.

«Как говорила моя мама, они похожи на людей», — подробно объяснил он своей мастерской, которая теперь была ему знакома как близкий друг. «Некоторые люди похожи на этот металл, говорила она», — и он продемонстрировал пустынной комнате брошь в виде металлического цветка. «Им можно силой придать очертание. Они приспособятся. Другие люди как это дерево», — и он показал крошечную белку, вырезанную из мягкого дерева. «Если ты начнешь прилагать к ним силу, они сломаются. Тебе нужно работать медленно, осторожно, чтобы увидеть то, что внутри».

«Суть в том, говорила моя мама», — серьезно продекламировал он каменной скамейке возле двери, — «чтобы распознать, кто есть кто».

Флинт сделал паузу, как будто чего-то ожидая. Ему на ум пришло, что у парня, беседующего со своей мебелью, должно быть не много друзей. За исключением Беседующего, Мирала и городских детей, большинство эльфов были сдержанно вежливы с ним. Но здесь не было никого, чтобы хлопнуть по спине и угостить элем в таверне, никого, чтобы обменяться историями, никого, кому бы он доверил прикрывать спину на большой дороге.

«Возможно, пришло время вернуться домой в Утеху», — тихо сказал он, и на его лице появилось выражение грусти.

В этот самый момент прямо за дверью раздался громкий удар, а за ним придушенно «О-о!». Он замешкался лишь на миг и на цыпочках подкрался к открытой двери. Внезапно он прыгнул за дверь, проревев: «Реоркс порази! К бою!» и размахивая вырезанной белкой, словно боевым топором. В туче пыли и с визгом «Танис, на помощь!» легкая фигурка со светло-пепельными локонами понеслась прочь, мелькая между грушами и осинами. Ее бирюзовый костюм как зеркало отражал темнеющее в сумерках небо.

«Лораланталаса!»— со смехом позвал Флинт. — «Лорана!» Но дочь Беседующего исчезла.

Эльфийская девочка звала Таниса, но Флинт не видел доказательства присутствия полуэльфа. По-видимому, судя по зову Лораны, послеобеденный урок стрельбы из лука с Тайрезианом был закончен.

Улыбаясь, Флинт вернулся в мастерскую. Он все еще улыбался, когда показался, перебросив через плечо мешок, и отвязал дверь мастерской. В центре Квалиноста, у подножья холма, покрытого осиновой рощей Зала Неба, располагалась открытая площадь. Это было солнечное место, с одной стороны ограниченное рядом деревьев, которые, казалось, специально были посажены, чтобы залезать на них, а с другой стороны маленьким ручьем, вливавшимся в серию покрытых мхом водоемов. Между ними было достаточно места, чтобы бегать, кричать и играть во всякие шумные игры. Эта площадь была идеальным местом для детей.

Солнце начало опускаться за горизонт, когда шаги Флинта привели его на площадь. Дюжины эльфийских детей, одетых в хлопковые накидки, собранные на шее, запястьях и лодыжках, прекратили свои игры, когда коренастый гном пересек пешеходный мостик и вышел на открытое место. Дети уставились на него, никто не осмеливался нарушить тишину. Флинт сердито посмотрел, его густые брови практически нависли над стальными глазами, и затем фыркнул, как будто на них не стоило обращать внимания. Он промаршировал через площадь, повернувшись спиной ко всем их любопытным взглядам.

Наконец, эльфийская девочка в бирюзовом платье бросилась к лямке на рукаве гнома. Флинт смутился, его глаза вспыхивали, словно кремень по огниву. «О нет!»— подумал Флинт, сохраняя суровое выражение, — «это ведь Лорана, не правда ли». «Вы!»— воскликнул он. Остальные дети побледнели, но Лорана не испугалась. Он продолжил: «Это вы шпионили за мной?»

Лорана опустила голову, и среди пышных локонов показался кончик заостренного уха. «Ну, конечно», — сказала она.

«Что вам нужно?»— прорычал он. — «У меня нет времени. Видите ли, кое-кому нужно работать, а не играть все время. Я несу очень важный заказ в Башню, а солнце уже почти село».

Эльфийская девочка пожевала розовую нижнюю губу. «Башня в другой стороне», — наконец сказала она, сверкнув зелеными глазами.

«Потрясающее самообладание», — подумал Флинт, — «для ребенка; должно быть, королевская кровь». Или это фигура Таниса, маячившего позади, придавала храбрости Лоране.

«Ну и?»— снова потребовал он. — «Что вам нужно от меня?»

«Еще игрушек!»

Флинт сделал изумленный вид. «Игрушек? У кого есть игрушки?»

Она захихикала и потянула за его рукав. «В мешке. У вас в мешке игрушки, мастер Огненный Горн. Согласитесь. Ну, давайте».

Он прорычал: «Невозможно». Но крики детей — «Да» «Игрушки!» «В прошлый раз я получил вырезанного минотавра» «Я хочу деревянный меч» — заглушили его ответ. «Ну, ладно», — громко проворчал он. — «Я взгляну, но, скорее всего, мешок наполнен углем. Чего вы и заслуживаете». Он заглянул внутрь, пряча содержимое от детей, которые подкрались поближе.

Примерно в двадцати футах в стороне Танис громко вздохнул и выбрал новое грушевое дерево, чтобы прислониться. Его лицо имело выражение скучающего молодого человека — хотя он и не уходил.

«Гнутые гвозди», — произнес Флинт, тщательно рассматривая мешок. — «Вот что у меня здесь. А также ржавые скребки для лошадей, стертые подковы, буханка квит-па месячной давности. Вот и все».

Дети ждали, пока Лорана перехватит инициативу. «Вы всегда так говорите», — заметила она.