Все удалось, и Макс даже смог убедить Терегана во все это облачиться. Так что сейчас они оба стояли под лестницей в холле и традиционно ждали появления дамы.

Как ни странно, дама не заставила себя ждать.

Слишком долго.

На площадке между ступенями девушка притормозила, наслаждаясь оценивающими и одобряющими взглядами мужчин. Немного покружилась, перекинув шлейф через локоть и демонстрируя туфельки, которые тоже заслуживали восхищенного внимания. Джеральдина подобрала их в тон платью, и тоже обтянула кружевом, превратив в настоящее произведение искусства.

Тереган сглотнул внезапно пересохшим горлом.

Макс улыбнулся и галантно предложил руку, помогая все еще придерживающей длинный шлейф девушке преодолеть последние ступени. Не замечая тоскливого взгляда эшемина, Фелисия ее приняла. Расправила хвост, прикрывая шелком не особо эстетичные провода изоляции.

– Прекрасно выглядишь, дорогая. Впрочем, как всегда. – с небрежной учтивостью мужа заметил Макс, уверенно целуя запястье девушки. Та чуть покраснела. Одно дело шуточки и подмигивания, но такого галантного и серьезного герцога она видела редко. Фелисия почему-то смутилась и бросила виноватый взгляд на эшемина.

Тереган молча, нервным жестом накинул капюшон. Он был не силён во взаимоотношениях людей, но эти двое вели себя, как очень близкие. Практически по-семейному.

Он и сам не мог бы себе объяснить, почему его это задело. Вроде бы, никто не угрожает его инженеру, все мирно, они едут добывать доказательства для расследования, ему бы радоваться, а он еле сдерживает ярость. Может, именно дело в том, что эшемин привык считать Фелисию своим инженером, а теперь кто-то посягнул на его, так сказать, собственность?

Так ничего для себя и не решив, Тереган просто молча вышел за элегантной парой в прохладный, влажный вечер.

До границы Растительной Сферы с лесом доехали на такси. Ногами выйти из Города в таком платье и тонких бальных туфельках Фелисия не смогла бы физически, а личные бусы, как и прочий транспорт, в пределы Сфер не допускались.

Уютная кабинка на двух колёсах, с диванчиками на четверых и занавесками на окошках, пристёгивалась надежным зажимом к спортивному, со спецколесами, велосипеду. Мускулистый водитель, несмотря на ночную прохладу и легкий ветерок от скорости, рубашки не надел, демонстрируя сухое, поджарое тело атлета. Удовольствие наблюдать за ним было чисто эстетическое – как картина в музее. Потеющая, перекатывающая бицепсами картина. Фелисия не преминула оценить.

Мужчины сидели спиной к велосипеду, и, очевидно от невозможности наблюдать красоту, мрачнели с каждой минутой.

Оба.

У границы, на стоянке Растительной Сферы, Макса со спутниками уже ждал личный транспорт герцога. Водитель сидел за рулем, прогревая мотор. Смуглый, крепко сбитый мужчина, потомок южных земных кровей, жил неподалёку, и кроме редких поездок с герцогом работал на плантации тропических фруктов. Манго, папайя и ананасы неплохо прижились на Электрет благодаря привычной им влажности. Немного подогрева из проходящих мимо отопительных труб от котельных, и витаминами жители Города были вполне обеспечены.

В машине густо пахло остро-сладким соком этих фруктов. Наверняка, водитель использовал машину не совсем по назначению, перевозя в ней излишки товара для личного пользования, но на такие мелочи герцог предпочитал закрывать глаза. Тем более запах фруктов вполне приятный, куда лучше искусственных ароматизаторов.

Фелисии понадобилась помощь, чтобы залезть на ступеньку небольшого буса. На каблуках и с путающимся в ногах шлейфом это оказалось непростой задачей. Тереган, посмотрев секунду на ее мучения, недолго думая, просто взял девушку за талию и переставил на площадку, благо рост позволял.

Герцог Андервуд поглядел на объятия с эшемином молча, но весьма неодобрительно. Фелисия снова почувствовала себя виноватой, но сама не знала, почему. Романтических поползновений со стороны Макса она никогда не замечала, ревновать друг детства не мог. Нарушения правил хорошего тона его раздражали и раньше, но так откровенно он недовольство никогда еще не выказывал. Знаменитое аристократическое, ничего не выражающее выражение лица он освоил еще в раннем детстве, и принимал с ним наказания стоически и с достоинством. Чтобы он так открыто показал эмоции – что-то должно его действительно вывести из себя.

Надо будет с Максом потом поговорить, после бала, решила она наконец и отложила беспокоящие мысли подальше. Фелисии и без того было о чем переживать. Удастся ли ее наглый, местами незаконный план? Пустит ли их граф вообще на порог? Девушка едва сдерживалась, чтобы не начать ерзать на сиденье, как двоечница в школе. Останавливало ее только нежелание еще больше выбешивать Макса перед самым ответственным моментом операции.

Граф жил неподалёку от города, так что добрались быстро. Второй раз за двое суток поднимаясь по каменным, серым с сиреневыми прожилками ступеням, Фелисия уговаривала себя не нервничать. Щеки упрямо полыхали, нагло и ярко, как бывает у рыжих. Адреналин от предстоящего взлома с проникновением выделялся неограниченно.

Бал уже был в самом разгаре, когда мажордом трижды стукнул тростью и объявил:

– Герцог Максимилиан Андервуд, Второй, с сопровождающими лицами!

Макса назвали в честь деда, отсюда приставка к официальному званию. Чтобы не перепутали, пока дед был жив. Потом она как-то прижилась и осталась.

Приглашённые именитые гости сначала привычно мазнули взглядами по вновь прибывшим, и вернулись к разговорам. Через мгновение до них дошло. Аристократы дружно замерли и совершенно неаристократично уставились буквально во все глаза.

Не каждый ведь день на обычный, банальный в общем-то бал приходит эшемин. Самый настоящий. Да еще и без плаща!

Тереган смотрелся удивительно чуждо на этом высоком празднике, несмотря на то, что одет он был по последней человеческой моде. Закованный в официальный джентельменский фрак, с металлической тростью, которую он в отличие от остальных господ не уткнул в землю, заземляясь, а зажал под мышкой, будто спасительную веточку, пытаясь через неё уловить свободную энергию, с собранными в низкий хвост длинными белоснежными волосами он неизбежно выделялся среди людей. Ростом, фигурой, цветом.

Многие, если не все, на этом балу впервые увидели эшемина без капюшона, и теперь открыто глазели.

Зато придраться к его костюму не смог бы никто. Макс лично проследил за правильностью завязывания галстука, подобрал обувь, благо они с эшемином оказались примерно одного размера. Теперь резиновая подошва блестящих кожаных туфель работала в обратную сторону – не давала жизненно важной энергии утекать из Терегана слишком быстро.

Эшемин спускался по ступенькам нарочито медленно, отыгрывая свою часть сценария. Со своей задачей – отвлечь на себя всеобщее внимание – он справлялся на ура.

Задачей же герцога и Фелисии было наоборот, слиться с толпой. Оказавшись у подножия лестницы, Макс тут же пригласил девушку на очень кстати заигравший вальс. Они влились в поток танцующих, и через пару минут про них все позабыли. Кому они нужны, когда около фуршетного стола колонну подпирает сам эшемин.

Популярностью он пользовался бешеной. Какие там танцы – дамы боялись к нему подойти ближе, чем на десять шагов, зато смотрел на него весь зал. Не отрываясь.

Что позволило Фелисии и Максу беспрепятственно провальсировать мимо уставившихся туда же, куда и господа, слуг – сначала за тяжелую портьеру, отделившую бальный зал от подсобных дверей во внутренние помещения, а затем и наверх по ковровым ступенькам, к кабинету графа.

Сердце девушки колотилось, как безумное. Если их поймают сейчас, долгих объяснений не избежать.

Заговорщикам удалось беспрепятственно миновать второй этаж, и подняться по скрипучей винтовой лестнице на третий, где расположились кабинет и спальня графа. Хорошо, что предки графа не пожелали вносить изменения в план, и усадьбу построили в классическом варианте. Не нужно было гадать, где что, и какая комната им нужна.