Вопреки желанию расположиться прямо у кромки воды, пришлось чуть сдвинуться, поскольку нагромождение выступов скальной породы не располагало к разбивке лагеря. А лишний раз отсвечивать в активно светлеющем небе в поисках другой бухточки не стоило.

– Мы не привередливые, – произнёс я, осматривая местность, – В целом, сгодится.

От установки шатра решил воздержаться – нахрена он мне? День обещал быть солнечным, и хотелось подышать морским воздухом полной грудью. Также решил не пользоваться запасом дров из Бивака, и минут за двадцать натаскал с округи достаточное количество древесины.

Наскоро приготовив мясную похлёбку, расправился с ней в рекордные сроки. Сняв броню, ополоснулся в бодрящей воде и сразу завалился спать, распластавшись на шкурах Сумеречных. Усталость в этой реальности была более выраженной.

* * *

Увы, как следует выспаться не удалось. Только перевалило за полдень, как со спины, сверху послышался звук скатывающихся камешков и чьи-то матюки следом. Ко мне спускались, стараясь при этом не шуметь, но не вышло.

Знаете, бытует такое мнение, что если вы безнадёжно заблудились в лесу, то необходимо сесть срать, а если ещё закурить, то и автобус подъедет. Так вот. Я что, обосрался во сне, закуривая сигарету?

Откуда в этих чигирях такая движуха? Ощущение, что на городском пляже растянулся, а не на необитаемом острове посреди моря в пятидесяти километрах от Владивостока. Из постояльцев тут лишь пятнистые олени, по идее.

– Ты только сильно не дрыгайся! – послышался грубый мужской голос, когда план тихого подкрадывания потерпел медное фиаско, – Коля, встань справа. Рябой, а ты сюда.

Ого, а вот уже плохо и интересно одновременно. Во-первых, неизвестный распределял роли, явно расставляя корешей на расстоянии друг от друга, дабы сохранить преимущество в случае чего.

Во-вторых, почему они вообще ждут этого «в случае чего»? На ровном месте подобные ожидания не возникают, как панические атаки у жертв трендов и заложников неокрепшей психики. В-третьих, хрена вообще ко мне сунулись?

Я вздохнул и тоскливо посмотрел морскую гладь. Следом глаз защипало от попавшего в него дыма. Непрогоревшие дрова, сохранившие в себе влагу, чадили, как паровоз на станции в ожидании отправления.

Сука, так вот кто меня спалил? Хотя берег достаточно высокий, плюс деревья. Мутная ситуация, короче. Очередное «совпадение»? Вполне возможно. Этим гостям я ничего не сделал, претензий быть не должно. Вот только нахрена было распределять позиции?

– Да я не дёрганный, – отозвался в ответ, принимая сидячее положение, – Мужики, какие-то проблемы?

За спиной оказалось трое хмурых, заросших и незнакомых мне дяденек около сорока лет на вид, насколько позволяли судить бороды, стоящих в линию на расстоянии метра четыре друг от друга. Не настолько уж и значительная дистанция, если честно.

Пышная шевелюра каждого явно забыла про такие слова, как расчёска, шампунь и парикмахерская. Зато о вшах, возможно, знала не понаслышке. Загорелые лица с обветренной кожей выглядели не очень дружелюбно. С такими «заточками» поздороваться не подходят.

На двоих брезентовые куртки а-ля штормовка, на третьем – затёртая кожанка до пояса. Потрёпанные камуфлированные штаны разной степени состояния и берцы, судя по всему, казённые.

Знаете, такие, что даже срочники стараются не носить. Те, что проще достать за минимальные средства. Удобства от них, к слову, тоже минимальные. В целом обычные «бюджетники».

Бирюки-таёжники или браконьеры, возможно, чёрные золотари. Между прочим, на Аскольде, если мне не изменяет память однолюбная, раньше добывали золото. Короче, ни одно из сравнений никаким боком не касалось моей персоны.

И всё бы ничего, только на плечо каждого был накинут ружейный ремень, а из-за спины торчал ствол охотничьей двустволки. Как правило, оружие в руках таких недружелюбных рож – довольно гремучая смесь, не предвещающая ничего хорошего.

* * *

– Ты кто? – спросил центровой в кожанке. Судя по голосу, он и распределял, кому куда вставать.

– Не всё ли равно?

– А это уже мне решать, – ответил тот довольно грубо, – Делаешь здесь что? Как тут оказался? Где лодка? Кто и когда привёз?

Позиция допроса начала сильно напрягать. Какое-то чмо колхозное, а ведёт себя чересчур уверено и борзо. В это время Рябой (Если судить по харе, то это однозначно он), внимательно рассматривал мой лагерь.

Понятное дело, что все предметы выглядели несколько непривычно в современных реалиях. Собирающиеся на его грязном лбу морщины свидетельствовали о сложном мыслительном процессе, происходящем под засаленными волосами, в тщетных попытках понять, что это всё значит.

– Бурый, глянь на шмотки его, – сдался Рябой, решив перекинуть с больной головы на здоровую, – Странные они какие-то.

Тот безучастно осмотрел обстановку, но, когда взгляд упал на лоснящуюся шерсть Сумеречных, в глазах появился нездоровый блеск. Ага, хер тебе. Иди сам их добудь в ночном лесу окрестностей Новачей. Ещё и в полнолуние, трубочист херов.

Третий – очевидно, Николай, всё это время пялился на меня примерно с таким же затылочным видом, как у Рябого. Пару раз наклонил голову, прищурился, как вдруг его харя начала растягиваться снизошедшим озарением.

Подобная реакция заставила внутренне подобраться. Я не звезда эстрады, чтобы меня на улице узнавали. Определённой популярности достичь удалось, только уж больно сомнительной ты была.

– Слышь, а мы нигде не пересекались?

– Нет. Поверь, я бы запомнил.

– В каком смысле? – смутился он, пытаясь понять, стебут его или нет, – Рожа, говорю, мне твоя знакома.

– А мне ваши нет, – я чувствовал, как накаляется ситуация, и крайне выбешивало то, что для этого не было объективных причин. Сука, ведь специально забрался чигиря безлюдные, а тут такой прикуп на газете, – Слушайте, давайте вы не станете в мою сторону мыслить, а я в вашу? Тем более что ваша движуха мне вообще до одного места. Лады?

Бурый на секунду призадумался. Ну наконец-то, блин, разумное мышление одержало верх, но тут его взгляд опять упал на шкуры, расставаться с которыми я точно не собирался, и он призадумался снова.

Вот сука корыстная. Больше всего в этой ситуации напрягало отсутствие брони, снятой перед сном. Без неё ощущал себя немного голеньким. Стрёмное чувство, обезоруживающее, но ничего. Справимся.

* * *

Окончательную точку в сомнениях прибрежного бича поставил падла-Николай, который извлёк телефон (Удивительно, что не кнопочный) потыкал по экрану грязным пальцем с обгрызенным ногтем и завис, изучая что-то.

Затем посмотрел на меня, и тут же скинул ружьё с плеча. Положение моего тела оказалось крайне неудобным для должной реакции на ситуацию, да и отсутствие брони сбавляло уверенность. Плюс остальные оказались не такими уж лаптями – стоило только их товарищу потянуться за берданкой, как те тут же повторили его действия.

– Охренеть! Это же та гнида, что братва ищет! Казбека же он порешал!

– Во-от это прикуп! – охнул Бурый, – Кабздец тебе, фраер. Поднимай своё днище и карабкайся наверх. Чудить не думай даже, только хуже себе сделаешь. Так, вы за ним, а я пока снизу подстрахую. Если дёрнется, сразу по ногам бейте. На крайняк, «мотором» и отсюда вывезем. Всё, пошли!

Сношаются гуси! – подумал я, начав подниматься по крутому берегу. Во попёр, фарт-то! Пора пальца загибать уже. Правоохранители – раз, силовики Проекта – два, шпана от Хриплого – три, и теперь ещё Казбекова братва – четыре. Надеюсь, никого не забыл?

И самое забавное, что отребья криминального мира вполне себе лихо меня узнавали и очень неожиданно подворачивались. Я вахере, если честно. В Адэлеоне как-то проще было. Хотя за мной там числились куда более дикие вещи.