Где же ты раньше было, чувство поглощения души? Надеюсь, прошлые заслуги не прошли мимо кассы? Обидно будет, ведь тут не там, а здесь не иначе – не жатва, а продёргивание сорняков, какое-то.

* * *

– Вася, ту куда ручонки-то свои кучерявые тянешь? – точный выстрел вполовину укоротил указательный палец Казбека, когда тот попытался дотянуться до пистолета под столом.

– А-аа-а! Сука! Да хватит! – заверещал он, схватившись за пострадавшую конечность.

– Слушай меня внимательно, чёрт мохнатый. Сколько тут охраны и где она находится?

– А ты поищи! – усмехнулся он сквозь гримасу боли.

– Как скажешь, – выстрел перебил ему голеностоп левой ноги, вызвав новую волну воя.

– Погоди-ка, – подойдя к бильярдному столу, поднял пистолет, – А вот теперь рассказывай.

– На первом этаже в комнате справа спуск на цоколь, – затараторил он. Ну вот, совсем другое дело. Нет же, повыёживаться захотелось, – Там пятеро, то есть, теперь уже трое, если ты действительно Угрюмого завалил.

– И всё?

– Всё! Сегодня молодые отмечают что-то, тут останутся. Пришлось отослать остальных, чтобы разместить всех. Я не вру! – выкрикнул он, морщась от боли.

– Допустим, верю. Теперь вернёмся к началу разговора. Кто напал на меня?

– Знаешь-ка чё, хрен я тебе скажу что больше! Вали уже! Только помни, тебя из-под земли достанут. Тебя и всю твою родню! Вообще всех! Близких, друзей, – в этот момент он некой тоской посмотрел в сторону окна, откуда доносились звуки играющей музыки. Ай, молодца, – Сперва им головы поотрезают на твоих глазах, а уже потом тебе, как барану. Ты даже не представляешь, на кого пасть раззявила, сявка.

– У, столько решимости в этих глазах паскудных, – улыбнулся ему в ответ, – Только ситуация не стандартная. Это вы, мрази помойные, даже не представляете, с кем писюнами померяться вздумали. Знаешь, уничтожив не одну сотню людей, – в этот момент Казбек заткнулся и пристально посмотрел мне в глаза, а когда что-то увидел в них, резко отстранился и попытался отползти, но я его придержал за ногу, – Ты куда? Дослушай сначала. Так вот, я понял одно – нельзя оставлять за спиной врага, тем более переполненного ненавистью. Такие мосты следует сжигать вместе с опорами, а за одно русло менять. Что ж, насколько я понял, среди той резвящейся компании присутствуют те самые юные комсомольцы, а, помимо прочих отщепенцев, там также есть твои отпрыски, – его лицо дрогнуло.

– Не смей! Слышишь, ублюдок! Даже не думай! Я тебя с того света достану!

– Что же вы за мрази такие? – зашипел, вскипая гневом, – Считаете, что вам одним дозволено делать всё, что заблагорассудится? Что вам за это ничего не будет? Думаете, бога за зайца держите? – и в это мгновение на бледном и перепуганном лице Казбека появились отблески голубого пламени, а тьма в комнате на мгновение сгустилась, – Идэ’Ин Хаа’Рд, Дых’Эндэ Ирты’Шеин, человек! Нет никаких богов!

– Ау-иы-ы! – издал он крайне непонятный и удивительный звук. Что-то новенькое, словно хаски дразнится, – Что ты такое?!

– Хи’Исхэеир! Твоя смерть, человек. Твоё возмездие. Только сперва ты сам узришь то, о чём говорил.

* * *

Увы, пламя в глазах погасло так же внезапно, как и появилось, но всё-таки оно вспыхнуло! Сперва тот кухонный боксёр в канаве, потом чайка на море, теперь вот это боров. Ничего, с миру по нитке – да пробудим Жнеца.

Разорвав на лоскуты тюль, завязал Казбеку рот до хруста в челюсти, руки за спиной и спеленал ноги. После этого бесцеремонно выволок его на террасу, уложил на живот и остатками ткани зафиксировал голову напротив бани так, чтобы тот не мог её отвернуть.

Глаза он, конечно, закрыть сможет, но возиться с веками желания не было. На втором этаже всё так же бубнил телевизор в дальней комнате, но в остальном по-прежнему тихо. Неужели выстрел не было слышно?

Сомневаюсь, но решил не задерживаться. Спустившись на цоколь, молча перестрелял охрану, вынул накопители из сервера и прихватил их с собой, вместе подвернувшейся канистрой бензина.

На улице было свежо и в меру прохладно. В общем, просто замечательный вечер выдался. Только убогая музыка портила романтический настрой. На открытой веранде никого не оказалось. Всё веселье перекочевало под крышу, где теплее. Ничего, скоро вам совсем тепло станет.

Уже было собрался подпереть добротную деревянную дверь, как внезапно услышал задорный девичий смех. Только этого не хватало. Всё-таки девушки с ними были.

В предбаннике никого не оказалось. На ковре куча обуви, на лавке как попало свалено то, что уже нельзя было повесить на крючки или положить на верхнюю полку. В нос ударил приятный аромат парного листа. Аж мурашки пробежали.

Да, баня – это тема. Подойдя к двери на секунду замер и прислушался. За ней шёл полноценный кураж. Гомон на все голоса и тональности, споры, смех и звон посуды. Надо же, а мы в основном из пластика в банях ели.

– Так! – крикнул я, распахивая дверь, – Девочки на выход! Личные вещи не брать, разрешаю только накинуть на себя простыни или полотенца, на улице свежо.

Повисла гробовая тишина, и лишь колонка на веранде продолжала трудиться, создавая праздничную атмосферу. Надо было её заткнуть. За массивным прямоугольным столом сидело не менее двадцати полуголых тел.

– Э, ты ещё чё за хер с бугра? – подал голос гусь, восседающий с противоположной стороны во главе стола. Судя по глазам – казбечонок, а судя по голосу, один из тех, кто отравил меня на больничную койку. Вот так совпадение.

– Красавицы, что замерли? Что тупим? Сказано же – бегом на выход, ну! Тут для вас сейчас станет слишком жарко!

– Ты вообще звезданулся, что ли? – борзо заявил о себе какой-то широкоплечий крепыш, поднимаясь из-за стола с очень решительным видом, но тут же обмяк с отверстием между глаз.

Вырвавшиеся наружу со стороны затылка осколки черепа и фрагменты мозгового вещества с брызгами крови мгновенно налипли на лица позади сидящих, внеся разнообразие и придав экшена в затухшее застолье.

Девчонки завизжали, парни ломанулись в стороны, стараясь укрыться друг за другом, под столом и в парилке. Окна в помещении отсутствовали. Через минуту за столом осталось только пять ревущих девчуль, трое из которых оказались топлес. О времена, о нравы…

* * *

– Орлы, однако, – хмыкнул я, – Ссаные защитники, только толпой на одного можете?

– Ты же мент! – проскулил какой-то дрыщ, вжавшись в угол, из которого не было срыва, – Пацаны, этот же мусор тот, помните? – ясно-понятно, никто ему не отозвался и воспоминания не разделил, – Кабздец тебе, сука ментовская! – резко заверещал он фальцетом, – Знаешь, кто мой отец?

– Ты ещё моего не видел, – коротко ответив, всадил ему пулю в левый глаз, – Так, девочки, слышали, что вам сказано было? Сиси прикрыли и на выход, если жить хотите! – это подействовало. Они мигом накинули на себя простыни и поспешили к двери. Отойдя, пропуская их, указал стволом в дальний угол, – Там пока встаньте и не глупите, не трону я вас, обещаю, – продолжающие всхлипывать девушки послушно забились угол, – Ну, а для вас, золотая молодёжь, заготовлена отдельная программа. Специально для Юрия Вениаминовича и только благодаря ему, – когда я начал закрывать дверь, ко мне ломанулся ещё один крепыш, но запутался в обмякших ногах и свалился мешком на пол, – Не, можно и так, я не против, – произнёс, извлекая второй пистолет, – Тут на всех хватит. Ну? Тогда не рыпайтесь, как говорит Казбек.

Закрыв дверь, подпёр её короткой деревянной лавкой, которая так удачно встала между полотном и стеной напротив. Прям намертво.

– Я сделаю всё, что ты захочешь, только отпусти! – выдала одна брюнетка, выходя вперёд.

– Вот прямо всё? – прищурился в ответ.

– Да! – произнесла та с вызовом, скидывая простынь с плеч.