Придя в себя и успокоившись, подошёл к двери и открыл её. В комнату, слегка поклонившись, зашла пара высоких и худощавых ребят, каждый из которых нёс по два ведра горячей воды. Молча пройдя до моей «купальни», они вылили кипяток в корыто, после чего занесли из-за двери ещё вёдра, два из которых оставили на полу. Затем, также молча удалились, закрыв за собой, и на том спасибо, дверь. Вот это обслуживание в номерах...

Прежде чем скинуть свои портки и начать плескаться, я запер изнутри дверь на засов, размерами походивший на резиновую дубинку типа ПР-90. Пусть воды было и немного, но мне вполне хватило, чтобы смыть с себя грязь, пот (До чего же натуральный, мир этот виртуальный) и часть усталости. Обтёршись мешковатым полотенцем, обнаруженным на лавке, я стоял посреди комнаты и наслаждался относительной тишиной и спокойствием.

Снова постучали, но в этот раз не так уверенно. Обмотавшись, пошёл к двери, за которой меня ожидала чумазенькая и немного растрёпанная девушка. В руках у неё был здоровенный деревянный поднос с яствами, запах которых резко ударил в нос, заставив бедный желудок забиться в истерике. Я было хотел принять с её рук эту тяжесть, но она резво обошла меня, лавируя подносом, словно тот ничего не весил. Аккуратно поставила его на стол и пошла на выход, резко поклонилась и закрыв дверь.

– Э, ну ладно, вот и пообщались… – пробормотал я.

Та-ак, что у нас сегодня за блюда от шефа? Сев за стол, я чуть не прослезился от радости. На подносе была наваристая похлёбка с торчащими из неё кусками мяса, просто кусок запечённого мяса отдельно на тарелке, посыпанный какими-то травами, блюдо со свежими овощами и краюха ещё тёплого хлеба. Также стояла увесистая полуторалитровая бадья с рукой. Это всё просто жуть, как ароматно пахло. Перемешиваясь, запахи мяса, овощей и неведомых приправ, создавали такой гастрономический аромобукет, что слюни тут же наполнили рот, а желудок очень громко и протяжно завыл.

То ли сказалась суточная голодовка, то ли умопомрачительный вкус этих яств, то ли особенности нереального мира, но влезло всё. Кряхтя, я сел на кровать и принялся потягивать напиток, напоминавший пиво и лёгкое игристое вино. Он был прохладен и приятен на вкус. Тихо, сыто, спокойно и так хорошо. Честно, помню, когда испытывал в реальной жизни такую гамму приятных чувств одновременно. Хотелось сидеть так целую вечность, но идиллию нарушил робкий стук. За дверью оказалась та «чумазая», но симпатичная (Видимо, я точно захмелел) особа, державшая в руках какой-то шмурдяк.

– Господину угодно переодеться в чистое и постирать свою одежду? – говорила она опустив голову, выражая покорность. Стало даже не по себе как-то.

– Ну, до господ, милая (Точно пьян), мы ещё недоросли, но мысль здравая, – сказал я, принимая одёжу, – Долго сохнуть-то будет?

– Завтра утром будет готово, ­– быстро ответила та.

Забрав мои тряпки одной рукой и поднос второй (А на вид хрупкая такая), девушка удалилась. В стирку не отправилась только мантия. Признаков носки на ней обнаружено было – ни грязи, ни запаха, да и расставаться с ней не хотелось. Облачившись в грубую, но чистую и приятно пахнущую сеном одежду, я запер дверь и снова уселся на кровать. Матрац был, конечно, не пружинный и жестковатый, но мягкие постели мне никогда не нравились. Сделав пару-тройку больших глотков из своей «полторашки», я поставил напиток на пол и завалился, с наслаждением вытянув ноги.

Игра оказалась настолько реалистичной, что даже такие мелочи приносили удовольствие. Определённо, сидя за монитором, такое не испытаешь. Всё воспринималось по-настоящему, реально, будь то страх, усталость, голод или запахи. Как такое возможно? Предположим, что вся окружающая картина с запахами, вкусами и прочим не более, чем визуализация нашего мозга. Сны же бывают красочными, да люди во сне нередко испытывают настоящий ужас, просыпаясь в холодном поту.

Но как они умудрились создать такой натуральный, большой и насыщенный мир? С мухами и прочим? А растения? Или это тоже своего рода наша визуализация? А что тогда вокруг фактически? Пиксельные декорации? Матрица какая-то получается. И фигня. Неужели и правда, человечество совершило такой глобальный прорыв в этой области? Пытаясь разобраться в происходящем, я не заметил, как глаза «зашторились», а сознание покинуло меня. Вот только насладиться снов в нормальных условиях за всё это время, мне было не суждено.

«Пораа, смеертныый» – до чего же мерзкий голос! Подорвался с кровати так, что мой старшина в армии, прослезился бы. Блин, я вообще поспал хоть сколько-нибудь? – Едрить твою налево! Если так будить, то люди могут и не проснуться вовсе! Однако, сон как рукой сняло.

* * *

За окном была ночь, а комната слабо освещалась двумя горящими лампами. Не помню, чтобы зажигал их. Или они изначально горели? Хрен его знает. Осмотрел комнату. Дверь на засове, по углам пляшут тени о пламени ламп. Ну прям сцена из экранного хоррора, где главного героя не ждёт ничего хорошего. Немного успокоившись, я принялся вершить неописуемое. Извлёк огарки свечей и заранее припасённый кусок угля, подобранный ещё по пути от Хита.

– Да-а, это самая большая «дичь», которую когда-либо мне доводилось творить сознательно, – пробормотал я, скорее для собственного успокоения, чем констатации факта.

Для меня, человека эпохи технологий и инноваций, убеждённого атеиста-реалиста с рациональным складом ума, назвать происходящее иначе как «дичь», язык не поворачивался. Чем это ещё могло являться? Закрыв глаза, я вызвал образ той пентаграммы, отпечатавшийся оттиском печати в памяти, и принялся за дело. Минут через десять на полу красовалась «Сатанинская» звезда в идеально ровном круге (Никогда бы не подумал, что смогу так начертить, тем более углём, тем более на деревянном полу), в центре которой был изображён мудрёный символ.

Так, а дальше что? Надо было какое-нибудь пособие у Хита спросить. Типа методические рекомендации «Для начинающих Сатанистов». Свечи! Расставив их по вершинам звезды, зажёг. Уже несколько минут я тупо пялился в свой арт-андеграунд, в ожидании молний, всполохов пламени, грома и дьявольского хохота. Но ничего подобного не происходило. Как знал, что в фильмах ерунду одну показывают! Ну, и что дальше? Так, сейчас и огарки прогорят. Сплясать? Постучать в бубен? Так танцевать я не умею, да и бубна нет. Достав свой «инструмент» (Кхм, кинжал «Скорби» то есть), я сделал небольшой прокол на пальце, в очередной раз «восхитившись» реальностью ощущений.

В фильмах герои чуть ли не до кости режут свои ладони для подобных ритуалов. Я уже успел убедиться, что снимают и показывают нам одну шляпу. Нужна кровь? Да, пожалуйста! Не вены же вскрывать ради этого? Стоило капле крови коснуться пентаграммы, та тут же вспыхнула завораживающим ярко-голубым цветом. Я же внезапно вспомнил кучу трупов, обнаруженных при аналогичных обстоятельствах. Стало не по себе. Ох, и зря, чую, я в это всё ввязался.

Тьма по углам стала сгущаться, становясь всё плотнее и ближе, словно кто-то пустил густой, чёрный дым. Я подсел к пентаграмме, к свечам. Помогло это слабо, тьма уверенно надвигалась со всех сторон. Она была такой плотной, что пламя лампы у кровати пропало. Вдруг вспомнилось: «Доверяйте своим чувствам». Хм, прислушался к себе. Оказывается, чувства ничего не говорили, они просто орали на все голоса, чтобы я валил отсюда как можно быстрее и дальше! В то же время пришло понимание, что сей позорный акт будет бессмысленным и бесполезным. Я ощутил себя бараном, покорно и самостоятельно пришедшим на убой, ещё и с кинжалом в зубах.

Было ли мне страшно? Нет. Мне было кабздец, как страшно! Это был первобытный страх. Страх не самой темноты, а того, что может скрываться в ней, страх неизвестности. Тот самый, который испытывали далёкие предки, вздрагивая от молний в холодной пещере, не понимая природы этого явления. Тьма поглотила комнату полностью. Это произошло резко, будто лопнул мыльный пузырь. Пропали звуки, запахи, свет от ламп. Не было ничего, кроме тьмы и сидящего в ней одного жертвенного «барана».