Прошло несколько секунд, и мы увидели, как Тейя сталкивается с красной планетой, вращающейся на орбите Солнца, которое ещё не было таким же ярким, как сейчас.

Постепенно начала вырисовываться привычная картина. Мы увидели, как сформировалась наша планета и луна рядом с ней. Как появилась Пангея, а затем разделилась на несколько континентов. Увидели зарождение первой жизни.

— Моим сётрам неинтересны примитивные виды. Те могут зародиться и без их участия, — говорил Нергал. — Поэтому они вмешиваются в эволюцию до тех пор, пока не появится разумная популяция.

Затем время отмоталось на несколько миллионов лет назад и мы стали свидетелями всех массовых вымираний, включая сильнейшее — пермское. Гигантский супервулкан извергался в том самом месте, где сейчас находимся мы.

Конечно, в то время существовал всего один суперконтинент — Пангея. Но это не отменяет того факта, что плато Путорана было создано именно тогда.

Исход мы уже знали — тот катаклизм уничтожил почти всю прежнюю жизнь и дал возможность раскрыть свой потенциал уцелевшим видам. Включая нашему.

— Не понимаю. Зачем ты это нам показываешь? — чувствуя, как беспричинная злость берёт надо мной верх, спросил я. — Чего ты добиваешься?

— Вы прошли долгий путь, — ответил Нергал уже ставшей привычной вибрацией. — Далеко не каждый мой брат может похвастаться подобной историей. Редкому виду удаётся дать нам отпор. А у меня будет удивительный рассказ, который я смогу поведать, вернувшись к семье.

— Вот и сорваны все оставшиеся маски, — от переизбытка эмоций у меня аж темнело в глазах. — Не было никакой возможности существовать вместе. Тебе нужна была наша планета целиком.

— Выходит — мы еда, — добавила «Ева». По интонации и её глазам тоже было видно, что девушка готова сорваться. — А весь космос для них плантация, на которой они выращивают свой урожай.

— Теперь ты увидел, что вас ждёт, — игнорируя все наши реплики, говорил Нергал. — И потому я снова задам тебе вопрос. Ты готов умереть, Максим?

— Даже не сомневайся, — огрызнулся я.

— А готов к гибели своих товарищей? — голос Нергала становился всё тяжелее.

На этот вопрос я не стал отвечать. Но если быть честным перед собой, то я даже не хотел представлять гибель любого из друзей. Как бы «Порох» ни готовил меня к подобному, а мне всё равно даже представить было это сложно.

— А вот ещё, — не унимался пришелец, — что ты будешь делать, когда умрёт твоя женщина? И сможешь ли ты справиться со смертью не родившегося сына?

У меня закружилась голова. Звёзды перед глазами тоже закружились, что ещё больше сбивая с толку.

— Чего-о? — а вот подобного вопроса я не ожидал.

Но ещё больше я не ожидал, что все девушки из нашего отряда, услышав про ребёнка, дружно спрячут свои лица. Что это могло означать? Они знают то, о чём не в курсе я? Неужели Лена скрыла от меня самое важное? Но зачем?

— Так, «Инж», спокойнее, — будто заметив в моей душе сильное волнение, подошёл ко мне Пётр. Хотя он сам был на взводе. — Главное держи себя в руках, — затем обратился к остальным, — давайте все не будем делать резких движений. Просто пойдём дальше.

— Всё нормально, — не добрым тоном ответил я «Каскадёру», — но прояснить кое-что всё-таки хочется. Девчат, вы ничего мне рассказать не хотите? — спрашивая это, я чувствовал, что внутри меня всё уже кипит. Мне сложно было это контролировать. Я понимал, что это навязанные эмоции, но ничего сделать с этим не мог.

— Максим, — с вызовом глядя на меня, произнесла Ольга. — Ты не должен был этого знать до завершения миссии. Просто успокойся.

— А если он умрёт? — не выдержал Васильев. — Он же тогда вообще не узнает про сына. Об этом вы не подумали?

— Согласен, — поддержал «Зверя» Марат. — Скрывать — последнее дело. А скрывать такое — это вообще предательство. Кому-то нужно объясниться.

— Что ты такое говоришь? — вспылила «Милаха». — «Душегуб», ты в своём уме? Как тебе непонятно? Так будет лучше.

— Кто решил, что так лучше? — подключился к спору «Крылан». — Вы так решили на каком-то своём женском симпозиуме?

— Не нарывайся, — пригрозила «Ведьма» Амиру.

— А то что? — не думал разведчик успокаиваться. Напротив, пытался ещё больше разозлить Ольгу.

— Тихо! — прикрикнул я на товарищей. — Держим себя в руках. Ничего страшного не случилось, — но сам в то же время чувствовал, как агрессия всё больше овладевает мной. Будто мой ум и эмоции в данный момент существовали раздельно.

Но то, что ощущал я, было ничтожной долей того, что в этот момент творилось в головах моих товарищей. Я это видел командирским даром. Их сердца горели эмоциями настолько, что любое, даже самое безобидное слово могло разжечь фитиль, который потушить уже не удастся.

И потому моя просьба буквально взбесила «Каскадёра», который, казалось, до этого момента лучше остальных сохранял самообладание.

— Чем ты недоволен, «Инженер»? — приблизился тот ко мне и взял меня за грудки. — Мы вроде как тебя защищаем. А тебе это, выходит, не нравится? От тебя сына спрятали. Ау!

Я понимал, что всех нас что-то сводит с ума. Но как это было доказать сердцу, которое готово было разорваться от переизбытка эмоций. И злости.

С огромным трудом я сдержался, и не стал ничего отвечать Петру. А тот, будто поняв, что конфликта со мной не состоится, быстро переключился на «Душегуба», который в этот момент так удобно что-то неприятное сказал про Анжелику.

Бойцы вцепились друг в друга. Ещё чуть-чуть и в ход пойдут кулаки.

Остальные тоже в стороне не оставались. Перепалка вспыхнула между всеми бойцами с новой силой. Один лишь Амай стоял в стороне и с непониманием смотрел на нас.

Но из-за чего всё это? Причины, как танковый, ведь не было.

Космос перед глазами продолжал кружиться. Глядя на сражающихся словами товарищей, я пытался понять, почему это происходит. Вернее, разумом я всё понимал. А вот эмоциям на это было всё равно. Всеми силами они провоцировали меня присоединиться к словесной драке между бойцами. А может, даже не просто словесной.

Может, пустить в ход щупальца?

Будто имея свой разум, мои энергетические конечности вытянулись в сторону и угрожающей направились на бойцов. Тех же это нисколько не смутило. Напротив, накал нарастал. И было очевидно, что просто словами это не закончится.

И вот мой взгляд зацепился за руку «Сапа», который потянулся к кобуре. Я увидел, как он отстегнул ремешок, тронул рукоять…

Так. Стоп. Какой ещё «Сап»? Он же мёртв.

Осознание этого стало для моей нервной системы будто ледяным душем. Звёзды замерли. Голова слегка прояснилась. Пыл в сердце ослаб.

— А ну все заткнулись!!! — что было сил проорал я, одновременно с этим надавив на товарищей командирским даром. Только в этот раз я усиливал не их силу воли, а, наоборот, пытался подавить. Чтобы те даже не смели сказать мне слова поперёк. — Козлов, убрал нахрен руку от автомата. «Мех», тоже самое, — я придавил взглядом остальных, продолжая изо всех сил нажимать на них своим даром. — Всем остальным — отставить разговоры.

— «Инженер», ты… — попытался возразить «Душегуб».

Но я сразу же перебил его и ещё больше усилил свою ауру.

— Я сказал — отставить! — ещё громче крикнул я. — Даже мыслить запрещаю!

Никогда прежде я столь жёстко не обращался к своему отряду. Но иначе нам не выбраться из этой ситуации.

Тем временем окружающее нас пространство вернуло нас в солнечную систему, и мы увидели свою планету. Та начала медленно отдаляться, покрываясь фиолетовыми жилами.

Я продолжал давить на отряд аурой, пытаясь взять под контроль их волю. Пусть лучше подчиняются ненадолго мне, чем начнут убивать друг друга.

— Продолжай, Максим, — а Нергал тем временем продолжал оперировать своими едкими речами. — Чувствуешь это? Чувствуешь их жалкое сознание? Подави их. Ты можешь. Подави полностью. Это и есть путь рыцаря. Ведь ты никакой не палладин. Ты мой рыцарь, Максим. С самого начала был им. Подави их!