— Читай, — потребовал он. — По-моему все, что тут написано, очень подозрительно.

Учитель принял отчет. Я не удержалась и придвинулась ближе. Ару чуть развернул лист ко мне. Почерк патрульного оставлял желать лучшего, и мне пришлось потрудиться, чтобы разобрать каракули. На этот раз отчет оказался в два раза короче обычного. И странное в нем было не только это.

Ару переглянулся с Рупертом и многозначительно произнес:

— Это писал Хоакин Хако.

Хоакин? Это с ним мы закрывали врата, в которые не мог пролезть искроват…

Учитель повернулся ко мне и спросил:

— А тебя здесь что смутило?

Поколебавшись, я неуверенно ответила:

— Из этого отчета совершенно не ясно, кто закрыл врата. В предыдущих все точно. Кто, во сколько, каким заклинанием.

— И почерк, — добавил Руперт, падая в кресло. — Как будто он безумно торопился.

— Например, переписывая отчет в угоду “родственнику”, — согласился учитель.

Я вспомнила, что из рода Хако происходила мать Кая, и, холодея, спросила:

— Думаете, они помогают Шендану?

— Не исключено, — кивнул Ару и отложил листок. — В тот день, когда мы встретили его в этом квартале, тоже дежурил Хоакин.

Я снова вспомнила мага, с которым пряталась под лестницей от искровата, и неуверенно произнесла:

— Он не вел себя как человек, который работает на Шендана.

— Я и не говорил, что Хако работают на него, — терпеливо пояснил кровник. — Но только благодаря связям Лиора Кай учится в Эйехоне. Если Хоакину пригрозить, что мальчишку выкинут, он согласится на все. Как и большинство представителей его рода, Хоакин нежно любит сводную сестру и ее бестолкового ребенка. Да и сам он слабый маг, так что им достаточно легко манипулировать.

— Тогда, получается, что это случилось всего несколько дней назад, — сказал Руперт, указывая на дату. — Что будем делать?

— Проверять, — серьезно ответил кровник. — У тебя сегодня ночная?

— Да, но у меня другой район. Меняться поздно.

Ару откинулся на спинку дивана, и немного подумав, решил:

— Посмотрю, с кем можно поменяться, а пока… нам с Ариенай стоит наведаться в бедняцкий квартал ночью. Правда, после того как я разнес их логово в Мейшире, сообщники Лиора начеку.

Руперт укоризненно покачал головой:

— Не стоило лезть туда без прикрытия.

— Что поделать, тебя там не было.

Я упрекнула учителя:

— Могли бы меня взять.

— И я уже объяснил тебе, почему не взял, — раздраженно ответил Ару.

— Я могла помочь вам с… раной, — продолжала гнуть свою линию я.

— Ты и помогла.

— А могла помочь сразу.

Руперт усмехнулся, и Ару мрачно спросил:

— Что?

— Ничего, — ответил блондин. — Радуюсь тому, что появился еще один человек, который готов присматривать за тобой. Это неблагодарное дело.

— Я никого об этом не просил, — окрысился кровник.

Но его друг не ответил.

На всякий случай мы просмотрели все остальные отчеты, но ничего не нашли. Но Ару заставил меня выписать на отдельный листок дату и время еще нескольких происшествий. После этого Руперт поднялся на ноги и сказал:

— Что ж, отнесу это моему приятелю, пока не закончилась его смена.

Я поспешно встала и пошла к выходу следом за ним. Мы покинули комнаты Ару, и я подошла к своей двери. За моей спиной воцарилась подозрительная тишина. Вставив ключ в замок, я рискнула обернуться и увидела, что оба мужчины изумленно смотрят на меня. Тогда я нервно спросила:

— Что-то не так?

— Все так, как надо, — отстранённо сообщил Ару.

Руперт подобрал челюсть и спросил:

— Ты что, теперь здесь живешь?

— Да, — призналась я, чувствуя, как щеки начинает заливать краска. — Мне же положено муниципальное жилье, как личной помощнице…

Закончить мне не дали. Он начал беззастенчиво хохотать. Я смотрела на него, не зная, что сказать. Лицо Ару стало замкнутым, и он сухо произнес:

— Прекрати.

— Прости, — сквозь смех ответил Руперт. — Свежий деревенский воздух явно пошел вам обоим на пользу.

С этими словами, продолжая посмеиваться, он скрылся в своей комнате. Я проводила его обескураженным взглядом. А затем повернула в замке ключ. То, что Ару пересек коридор и встал за моей спиной, я скорее почувствовала, чем услышала. Осторожно толкнула дверь и на ватных ногах шагнула в комнату. И только после этого рискнула обернуться.

Учитель стоял на пороге и смотрел на меня совершенно непроницаемым взглядом. Я понимала, чего он ждет, и еще лучше понимала, что делать этого не нужно. Но закрыть дверь не смогла. Только молча посторонилась, предлагая ему войти.

Уговаривать не пришлось. Мгновение спустя Ару оказался внутри. Дверь хлопнула, и мои лопатки уперлись в ее гладкую деревянную поверхность. Меня бесцеремонно сжали в объятиях.

На этот раз об осторожности не было речи, как и о сопротивлении. Он целовал меня с такой жадностью, будто не делал этого целую вечность. Хотя Ару и правда, почти две недели соблюдал дистанцию. И я сама пожелала сократить ее. На свою голову…

Когда ко мне вернулась способность дышать, я прошептала:

— Мы…

— …не должны этого делать?

В этих словах прозвучала горечь, и я обвила руками шею учителя в ответ. Какое-то время он молча гладил мои волосы, и мне казалось, что Ару получает от этого процесса не меньше удовольствия, чем я.

За его спиной раздалось озадаченное:

— Мера?

— Пусу-пусу?

Только после этого кровник нехотя разжал руки и отступил в сторону. Я обнаружила, что Мерпус уже разобрался с новыми конечностями и теперь бодро расхаживал по спинке дивана на шести огненных лапах вместо четырех. Ару оглядел это безобразие и покачал головой:

— Этот демон явно не в себе.

Мерпус тут же оскалился, и я напомнила:

— Он же все понимает. Мерпуша хороший. Его до этого никто не любил, а мы — будем.

Ару выдохнул сквозь сжатые зубы, но возражать не стал. А затем процедил:

— Собирайся. Маргарет, должно быть, уже приготовила обед. А потом нужно сходить твоими вещами в Эйехон. Заодно ведомости сдам Герхарду.

Я отошла от двери, позволяя кровнику выйти в коридор. На пороге он спохватился и махнул рукой в сторону лестницы:

— Здесь временами живут еще четверо, кроме нас. Если будут тебя о чем-то спрашивать — отправляй всех ко мне. А Саймона — гони в шею.

— А… как я узнаю, кто из них Саймон? — озадаченно спросила я.

— Он будет выглядеть как идиот, — сообщил Ару и скрылся за своей дверью.

Да, кажется жизнь здесь тоже обещает быть нескучной… Но я понимала, что самым большим искушением для нас с учителем будет близость друг друга. Внутри уже разгоралось чувство вины и смятение. Я знала, что наши роды этого не примут. И в то же время поступать так, как велел долг, было выше моих сил. Интересно, Ару чувствует то же самое?

Обед в компании Руперта прошел именно так, как я представляла в мечтах. Уютная кухня Маргарет, вкусная еда и учитель напротив. Руперт больше не смеялся, а наоборот, всячески ухаживал за мной. Подавал сахар, соусы, придвигал поближе тарелки с закусками, бросая выразительные взгляды на своего друга. Но Ару это совершенно не трогало.

Час спустя я вышла на крыльцо следом за учителем. Я настороженно огляделась, ожидая увидеть на пороге всех своих врагов, начиная от Шендана и заканчивая Лукианом. Но вместо этого молчаливый курьер протянул мне и Ару два одинаковых коричневых конверта с золотыми печатями. Это еще от кого?

Курьер поклонился и ушел. Я сжала конверт и спросила учителя:

— Что это?

— Печать наместника, — ответил он. — Открывай.

Сердце ушло в пятки. Неужели наместник решил познакомиться поближе с водницей, которая наводит беспорядки в Эйенкадже? Зачинщицей поединка между Лукианом и Ару считают меня.

В это время учитель спокойно распечатал свой конверт. Я последовала его примеру под бешеный стук собственного сердца.