– Мне кажется, - вкрадчиво начала я, - что вламываться в комнату леди без стука все-таки дурной тон.

Святой хмуро глянул на меня и отрезал:

– У меня к тебе важный разговор. А вот юношам в комнате леди ночью точно делать нечего.

С этими словами он выразительно посмотрел на Вина. Тот не дрогнул и спокойно ответил:

– Шия позвала меня на помощь.

— Но вы пришли вовремя, – подхватила я. – Дальше нам вдвоем не справиться, теперь надо прятать тело.

Какое-то время Стэндиш сверлил меня возмущенным взглядом. Потом он решительно отодвинул стул, сел и потребовал:

— Рассказывай все по порядку. И начни, пожалуйста, с того момента, как в этой комнате появился чертов Аккеро, чтоб его демоны сожрали.

Винсент встал за спиной охотника, скрестил руки на груди и с интересом посмотрел на меня. Я опустилась на постель. Тьен тут же оказался рядом и начал зализывать мою раненую ладонь. Немного подумав, я коротко пересказала все произошедшее, опустив вопросы об учителе, которые мне задал Аккеро. После того как я завершила свой рассказ, Стэндиш покосился на Винсента и приказал:

— Отправляйся в комнату. Дальше я сам разберусь.

Юноша не стал возражать и послушно вышел. Стэндиш сплел запирающее заклинание седьмого ранга и навесил его на дверь. А затем повернулся ко мне. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза.

— Ты понимаешь, что от тебя хочет Аккеро? – спросил он. – Ястер нам нужен. А Нуамьенну не нужны войны и склоки благородных. Но сегодня ты ему показала уровень своих умений. Это некромантия пятого ранга. Ты сама даешь ему в руки оружие против себя.

Я пожала плечами:

— Пока он не спешит им пользоваться.

— Ривай Аккеро – не тот, кто щедро раздает милостыню и помогает сирым и убогим. Как только он поймет, что не сможет получить желаемое... Он выставит тебе такой счет, что у тебя жизни не хватит, чтобы заплатить. Или без зазрения совести сдаст Ордену Святого Альбана.

— Знаю, – заверила я Стэндиша. – И сдать он меня может в любую минуту. Поэтому пока с ним придется дружить.

Охотник скривился и опустил взгляд на Тьена. Пес как раз закончил зализывать мою рану. На ладони остался едва заметный след.

— А еще я не могу понять, что в твоей комнате делал пес?

Я непонимающе посмотрела на Святого:

— Охранял меня по вашему приказу.

— Вот только для этого ему не нужно было показываться тебе на глаза.

Он сурово посмотрел на демона. Тьен повесил голову. Получается, он приходил ко мне по своей воле, хозяин велел ему охранять издалека? Я притянула к себе пса и заявила:

— Ну и что? Он мне не мешает. Не ругайте его.

— Он должен в точности исполнять мои приказы, – мрачно сказал Стэндиш.

Я ощутила, что большой треугольный камень на ошейнике пса начал нагреваться, и тут же угрожающе занесла кинжал над своей ладонью.

— Не наказывайте его, – потребовала я. – Иначе мне придется применить свою магию.

Охотник холодно усмехнулся:

— Не сможешь. Он у меня в подчинении. Я могу сделать с ним все, что пожелаю.

Я не выдержала и процедила:

— Это незаконно.

— Это не по законам Рибена, ты хотела сказать? – с улыбкой поправил меня Святой. – Верно. Но я не заключал с ним договор, и не обязан соблюдать эти глупые законы. Тьен будет служить мне, пока я жив.

Я молчала. Он был прав, хоть это ужасно злило.

«Ты ничего не можешь изменить», – сказал Тьен.

Сейчас не могу. Но это не навсегда. Я покосилась на треугольный камень. Если бы я могла разрушить связывающую печать...

Стэндиш резко поднялся и достал из кармана какую-то фляжку. Затем он снял с тела мою куртку и бросил ее на стол. Жидкость оросила тело убийцы. Щелчок пальцев – и белое пламя начало пожирать останки. Я с интересом разглядывала его магию. Пса он оставил в покое. Если и накажет, то не при мне. Осталось сделать так, чтобы Тьен остался хотя бы сейчас.

Святой обернулся ко мне и вздохнул:

— Надеюсь, это последняя твоя неприятность на сегодня. На то, что с вашей компанией это последняя неприятность до Великой Стены, я даже надеяться не смею.

Я ожидала, что он уйдет. Но вместо этого он встал и подошел ко мне. Я медленно поднлась и заглянула ему в глаза.

— Будь осторожна, – сказал охотник.

После этого он развернулся и ушел. На меня навалилась усталость. Я поспешно погасила свет и забралась под одеяло. Завтра предстоял долгий путь, до утра нужно было хотя бы попытаться отдохнуть. Как Тьен вспрыгнул на мою постель я почувствовала уже сквозь сон.

Утро выдалось солнечным и морозным. Мы выехали с постоялого двора еще на рассвете, кутаясь в плащи. Возвращение Ястера подняло дух отряда. Да и на лице самого юноши было написано облегчение. После завтрака он степенно поблагодарил меня еще раз и серьезно сказал:

— Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь – в стороне не останусь.

А я смотрела в его лицо и думала о том, что, вероятно, в памятном разговоре у костра были озвучены далеко не все причины, по которым Ястер Тонми удрал из дома. Но своими подозрениями я делиться ни с кем не стала.

Мы гнали коней до самого заката и дальше, изо дня в день. В Сайонеке нас ждал королевский курьер. Оказалось, что отряд из столичной Академии уже ушел. Встретиться с ними нам предстояло уже за Стеной. Вопреки мрачным предсказаниям Стэндиша, больше нас никто не преследовал. Чем спокойней шло наше путешествие, тем больше расслаблялись мои друзья, и тем больше все происходящее беспокоило меня. Скоро на горизонте замаячили горы. Дорога начала виться между отрогов. И, наконец, однажды утром дорогу нам преградила она – Великая Стена.

Об одном из величайших творений эльфийской магии я только слышала. Она, и правда, была огромной и простиралась во все стороны, насколько хватало глаз. Гладкие камни манили, и я осторожно коснулась рукой поверхности, которая оказалась неожиданно теплой.

Шон покрутил головой и мрачно спросил:

— Ну и где эти ваши... Эльфы?

— Не наши, а ваши любезные родственники, – усмехнулся Аккеро.

Братец побелел от злости, но ума не связываться с орденцем у него хватало, слава местному богу и духам предков. Правда, теперь мы вступаем во владения, где славят Мать Жизни.

Стэндиш терпеливо пояснил:

— У них наблюдательные посты и магия вдоль всей стены. Скоро к нам спустится стражник и спросит, что нам нужно.

Так и вышло. Появление представителя остроухих не заставило себя ждать. Темноволосый эльф в сверкающей броне спустился с небес. Я рассматривала каштановые пряди, ниспадающие до талии, острые уши и надменное лицо, а моя рука сама тянулась к катане за поясом. Сколько таких я убила? Сколько моих родичей и друзей убили они? Интересно, а он когда-нибудь был в Рибене?

Тьен лизнул мои пальцы и вырвал из мрачных воспоминаний. Стэндиш в это время вручил наши подорожные остроухому. Тот сначала посмотрел на моих товарищей, потом на сидящего у моих ног Тьена. И лишь после этого поднял взгляд на мое лицо.

Надменное выражение слетело с него в один миг. Первый раз в жизни я увидела, как эльф вытаращил глаза и в изумлении открыл рот. При этом он продолжал смотреть только на меня, забыв об остальных. Что ему нужно?Друзья, к сожалению, автор не бодр((( Выпаду из жизни на пару дней по состоянию здоровья. Вернусь к вам с продами в воскресение. Всех люблю!

Молчание затягивалось. Эльф не отрывал от меня взгляда, а я с долей удовольствия рассматривала прекрасное лицо, которое выглядело сейчас донельзя растерянным и глупым. Кажется, ни разу при мне ни один из эльфов не выглядел столь нелепо, даже когда младшие Мисуто прогнали пленника голышом через весь район Тодай. Тот остроухий выглядел несломленным, и его хотелось уважать.

Стэндиш многозначительно прокашлялся. Эльф вздрогнул. Я ожидала, что он спохватится и вернется к своим обязанностям. Но единственное, на что оказался способен остроухий, это выпалить: