Стэндиш пронзил его ледяным взглядом, а затем посмотрел на меня.

– Скоро узнаем, чего по-настоящему достойна эта леди.

С этими словами мужчина развернулся и ушел. Но его прощальный взгляд мне совсем не понравился. Мы поспешили на следующий урок.

Остаток дня прошел в суете. Весть о том, что нас отправили в ссылку за драку с Ильремом, быстро облетела Академию. За обедом юный Фиррем подошел и пожелал нам удачной охоты в глуши. Однокурсники поддевали еще обиднее. Шон сдерживался изо всех сил, Ястер мрачно смотрел на всех исподлобья и молчал. И только Винсента, казалось, насмешки обтекали, как вода неприступную скалу. Впрочем, задеть лично его никто и не решился.

Вечер я провела в комнате Шона. Мы распределили поклажу и учебники. Ястер стонал:

– Две недели учиться самим. Заданий выше крыши! Да они издеваются.

– Во всем виноват проклятый Ильрем, – поддержал его Шон.

Я сочувственно кивала.

После того как приготовления были закончены, Винсент галантно донес мою сумку до комнаты, вошел туда вслед за мной и плотно прикрыл дверь. Повернулся ко мне и очень тихо сказал:

– Надеюсь, ты понимаешь, что нужно быть осторожной? Не пользуйся темным даром. Помни все, что я рассказывал тебе о поведении Шияссы. Не увлекайся своим «выздоровлением». Я, конечно, пою на ухо Шону про благотворное влияние книг о Рибене на твой разум... Но не забывай хоть иногда изображать сумасшествие.

Я заглянула ему в глаза и серьезно кивнула. После этого юноша отправился к себе.

Этой ночью я спала плохо. Ни с того ни с сего мне снилась последняя война. Рибено-Линьинская кампания, как ее называли здесь, в Нуамьенне. Воспоминания сливались с мутными видениями. Я металась в постели, просыпалась в холодном поту, снова засыпала... Пока что-то холодное не коснулось моей руки.

Я подскочила на кровати и щелкнула пальцами, зажигая магический светлячок. Пятна крови снова покрывали мои волосы и простыни. Во сне я в очередной раз сорвала повязку. Тьен стоял рядом с моей постелью и зализывал порезы. Из широкой раны на его спине струилась темная демоническая кровь. Она стекала по гладкому черному боку пса на пол. В тишине звук падающих капель звучал громко и отчетливо.

«Прости. Я сейчас буду лечить и себя. Что тебе снилось?»

– Неважно, – процедила я.

Затем поменяла простыни, умылась холодной водой и вернулась в комнату с найденной в кладовке тряпкой. Вытерла кровь пса с пола и только затем снова вернулась в постель. Рана Тьена к этому времени уже начала затягиваться.

– Кто тебя зацепил? – сонно спросила я пса.

«Неважно, – ответил он. – Спи, завтра рано вставать».

Я отвернулась к стене и пробурчала:

– Без тебя знаю.

Уже засыпая, я ощутила, как матрас прогнулся под весом пса. Но поворачиваться и гнать его в очередной раз было лень.

Проснулась я в обнимку с Тьеном и в дурном настроении. Я попробовала спихнуть огромного пса со своей постели. Он тут же поднял голову. Зеленые глаза смотрели на меня укоризненно.

– Тебе здесь не место, – в очередной раз повторила я.

Пес легко спрыгнул на пол и ответил:

«Ночью ты не возражала».

– Я спала. Довольно трудно жаловаться, когда спишь.

«Если бы тебе было неудобно, ты бы не смогла уснуть».

После этого пес распахнул окно и ушел. Я задумалась о том, как он попадает на третий этаж. Бежит по стене? И неужели никого еще не насторожило то, что в мою спальню бегает пес Стэндиша? Что-то здесь нечисто...

Интересно, что ему такого приказал Святой, раз Тьен с таким рвением охраняет меня? Или он делает это потому, что я Ходо? Кажется, Тьен видел меня на войне. Надо бы расспросить его. Но когда? Хотя общаться мысленно нам с ним не помешает ничье присутствие. И на этот раз я собиралась вызнать у него все.

В первую очередь: как Стэндиш пленил пса. Я была уверена, что для этого охотник использовал запретные артефакты Мисуто. Сомневаюсь, что Святой станет разбрасываться такими вещами. А, значит, я могу попытаться выяснить, где он хранит наследство Стерегущих Грань. Или даже позаимствовать.

С этими мыслями я быстро собиралась. Остальные студенты еще только начали просыпаться, когда мы уже выводили лошадей. Стэндиш ждал нас за воротами. Тьен сидел у ног его коня. Около часа мы скакали по дороге. Хотелось есть, но завтрак нам не полагался. Внезапно мы свернули с тропы и вошли в рощу. Я заметила, что Святой творит какие-то заклинания для отвода глаз, и спросила:

– В чем дело?

Ответить он не успел. Из глубины рощи выехали еще пятеро всадников в таких же плащах, как у нас. Они откинули капюшоны. Я изумленно захлопала ресницами, когда узнала герцога Бейтана и Люйлен Ли-Ин. Еще трое мужчин были мне незнакомы.

– Быстро меняемся лошадьми, – приказал герцог, и я послушно спрыгнула со своего коня.

Леди Ли-Ин улыбнулась и перехватила поводья. Святой придержал для меня ее лошадь, а незнакомцы засуетились, перекладывая вещи.

– Что происходит? – настороженно спросил Шон.

– Хочу узнать, кому нужны ваши головы и зачем, – хищно улыбнулся герцог. – В моих землях должен быть порядок. В Мирек едем мы. А вы отправитесь в Нижний Томаш. Избегайте дорог и жилья. Удачной охоты, Рэйман. Не подведи меня.

Стэндиш угрюмо отсалютовал герцогу и повернулся к нам:

– Что встали? По коням.

Я проводила взглядом отряд герцога, поставила ногу в стремя и легко взлетела в седло. Значит, Хенман Бейтан тоже заинтересовался браслетом. Или это личный интерес леди Ли-Ин? Знать бы, что связывает одного из влиятельнейших герцогов Востока и эльфийку.

Весь день мы пробирались на юго-запад полями и лесами. Как и советовал герцог, дорог старались избегать. Стэндиш тщательно заметал наши следы с помощью заклинаний. На ночлег остановились у небольшого звонкого ручья.

После целого дня в седле непривыкшее к этому тело ныло. Я сидела у костра и поглаживала ножны катаны духа, которую взяла с собой. Вдруг Стэндиш поднялся и подошел ко мне. Я вскинула голову. Несколько мгновений охотник молча смотрел сверху вниз, а затем сказал:

– Поднимайся. Тебя ждут персональные тренировки и незабываемые две недели.

Я медленно встала, не понимая, чего он хочет от меня.

Стэндиш подошел к седлу и развернул длинный сверток, который я заметила ранее. Ткань полетела в сторону, и я не смогла сдержать изумленного вздоха. Не может быть! Откуда у него это?

В руках Стэндиша оказалась катана духа. Он вытащил клинок из ножен, позволяя рассмотреть извилистую линию на лезвии. Это оружие я узнала сразу. Единственное, чего мне хотелось, это вырвать катану из рук Святого. Но пришлось потупиться, изобразить смущение и замешательство. Это было очень сложно, потому что внутри меня клокотала ярость.

Рэйман Святой. Убийца.

Тьен молча подошел, лизнул мои пальцы и ткнулся лбом мне в ладонь. Я рассеянно почесала его за ухом и спросила дрогнувшим голосом:

– Вы будете учить меня пользоваться этим мечом?

Стэндиш усмехнулся:

– А ты хотела его на стенку повесить? Зачем тогда с собой взяла?

– Нет, я с ней даже тренировалась.

Надеюсь, они сочтут, что мой голос дрожит от страха, а не от злости. Еще бы слезу пустить, но с этим у меня не ладится.

Шоннерт подал голос:

– Оставьте ее.

Пришлось торопливо выдавить:

– Нет, нет, я хочу научиться им владеть.

«Спокойно, Мия. Тебе нельзя показывать, что ты умеешь сражаться. Тебе нельзя показывать, что ты злишься».

Голос Тьена был голосом разума. И это немного отрезвило меня. Я нашла в себе силы мило улыбнуться Шону и подвесить катану к поясу. Затем отошла в сторону вслед за охотником. Стэндиш щелкнул пальцами, и несколько ярких магических светлячков осветили поляну.

Он поднял клинок. Я скопировала его стойку, и охотник заинтересованно хмыкнул. А затем Святой коротко произнес активационное слово, и клинок окутался белым светом. Я не тренировалась со светлой магией. Поэтому изображать ничего не стала. Удивленно похлопала ресницами, как будто вижу это в первый раз, и заблокировала первую атаку.