— Простите, господин… Я не смогла удержать её на одном месте… Она смогла сбежать.

— Это не твоя вина. Винить себя в бою с Катастрофой глупая затея. — покачал головой он. Надо ещё найти того человека, что сможет остановить таких чудовищ на некоторое время. — Гм… И что же за тварь мы встретили?

— Возможно, это существо имеет дело к башне безумия. Либо прямое, либо косвенное.

Ну, лишь на это и оставалось уповать. Правду знает лишь сама Эллен.

— Ха-а… — протяжно выдохнул мужчина, прислонившись к стене, а затем медленно по ней скатившись.

В то же время помощница оглядела убранство комнаты, а её взгляд застыл девушке, которая сидела на стуле с закрытыми глазами. На её коленях также лежал белый котик… Эти оба не дышали.

— Эм… Господин, это же…

— Да. Винтерс и её кот Чешир. После окончательной победы над Катастрофой манифестации… Она пребывает в таком состоянии. Теперь от неё нет никакой угрозы.

— …вам пришлось тяжело.

— Хах… И не представляешь как. У меня в голове всплывает столько воспоминаний с ней… Она постоянно что-то скрывала, недоговаривала, пыталась запудрить мне мозги и всё такое в духе, а теперь… У меня ощущение, что мне не хватает с ней разговоров. Услышать её слова, её колкие замечания, а ещё… Манипуляции. — не сказать, что он простил Винтерс или принял её, нет… Просто, если не брать в расчёт её стремление вырваться во Внешний мир и разобраться с другими Катастрофами, всё было не так плохо.

Она сидела здесь за свои грехи, однако… В то же время можно ли судить другого за его стремление к свободе?

— Вы эмпатичны. — слабо улыбнулась Элис.

— Немного.

— Я вас не виню… Как вы рассказывали мне в прошлом… Винтерс была очень хитрой женщиной. Скрывая свои истинные чувства, эмоции, мысли за улыбкой, наигранной злобой, обидой и всем таким, она порой действительно помогала вам… По крайней мере, так вы говорили раньше.

— Понятно… А можешь рассказать? Каким я был?

— Ну… Странным. Очень странным человеком. Никто не мог понять, о чём вы думаете и чего пытаетесь достичь. Порой вы приходили и говорили о вещах, коих не могли знать. А ещё… В ваших силах постоянно происходил скачок. То вы слабый, то вы очень сильный. Я не могла понять этих перемен и не старалась спрашивать.

— Хах… Кто же знал, что я тогда накладываю одну реальность на другую, да?

— Именно. Но вы всё равно рассказали некоторым из нас…

— Из «нас»? Знает кто-то ещё?

— Ну… — её лицо помрачнело. — Знал, если быть точнее… Знали многие. За вами шли многие из нас, но… Они погибли. Одни от старости, другие от врага, третьи от болезней… В итоге никого, кроме меня, не осталось.

— Значит, прошлый я подвёл каждого из вас, да?

Горькая правда. Некогда ему доверилось множество людей, а теперь же… Никого не осталось. Да, Элис полезна. Она сильна и умна, но… Этого мало против их врагов.

— Только… Несмотря на все невзгоды, препятствия, врагов и лишения… Вы продолжали смотреть вперёд, не боялись делать шаг вперёд. Именно поэтому другие шли за вами без тени сомнений. И, уверена, при смерти никто из них не винил вас.

— Даже если я привёл их к смерти?

— Помимо смерти, вы показали им свет жизни… Показали им более прекрасный мир, чем они могли наблюдать ранее. Поверьте, никто из них на вас не злится. Пускай вы и забыли их.

Весьма эгоистично и безответственно. Валтейн ощущал на себе груз. Тяжёлый груз, который становился всё больше и больше с каждой неудачей. Что ему в конце концов делать?

Элис походила здесь некоторое время, а затем присела рядом с парнем, поджав к себе колени.

— Знаете… Вы когда-то нашли меня в таком же положении.

— В смысле?

— Я сидела так же. На улице. Поджав к себе колени. — на её губах появилась слабая улыбка. — Вы подошли ко мне и сказали: и чего ты здесь расселась? Простудишься ведь! Вот, держи!.. И дали мне шапку с шарфиком.

— Я правда такое сделал?

— Правда-правда. Так оно и было, господин.

— Я… Н-да. Был несколько не тактичен.

— Всё в порядке. Я очень счастлива, что тогда повстречала вас. И поэтому я решила преследовать вас.

— Чего?

— Ну… Мне некуда было идти, потому я пошла за вами. Вы пытались расспросить меня о моём доме, узнать откуда я… О моих родителях, но затем выдохнули и взяли с собой.

— Ха-а-а…

— Не вздыхайте. Я рассказываю вам прошлое, о коем вы успешно забыли! — и толкнула его в бок.

— Да-да… Прошу, продолжай.

— Вы привели меня в какой-то большой дом, где жило много таких же бедняжек. Мне тогда показалось, что вы собираете всяких потеряшек на улице. Хобби у вас такое и всё в духе, но потом… Со временем поняла. Каждый человек был выброшен, но при этом обладал какими-то способностями. Вы собирали всех нас для какого-то дела…

— Дела… Да?

— Угум. Вы желали изменить судьбу нашего мира… Судьбу того, что его ждёт разрушение.

— Хм…

— Тогда Катастрофы скрылись, более не показываясь, потому что случилось что-то странное, однако… Вы посчитали это шансом для воплощения всех планов.

— Всех…

— По началу у нас получалось. Мы праздновали маленькие победы и собирались провернуть что-то более смелое, но затем… Начали случаться печальные моменты. Некоторые из нас умирали.

Валтейн ощутил ком в горле. Он ничего не помнит. У него нет этих фрагментов памяти. Лишь… Лишь малая горсть, в которой не нашлось для них места…

— Вы их забыли, но уверена… Они всё ещё надеются, что у нас получится… — Элис положила голову ему на плечо и… Уснула.

Ситуация лучше не стала. Нисколько.

Колыбель мироздания. Это место является самым безопасным из всех существующих в мире. Тут была заключена величайшая лгунья, попытавшаяся обмануть не только Катастроф, но и Богов.

Место, что настолько мощное, способное заключить в себе естество самой Катастрофы и удерживать на протяжении всей вечности. До самых скончания веков. Тюрьма и благословение для других. Ведь если бы Винтерс выбралась бы раньше или случилось что-нибудь похуже, тогда… Мир бы уже ничего не спасло.

Именно так раздумывал Валтейн в данный момент, когда сидел в комнате, некогда принадлежащей девушке. Ему пришлось многое пережить, чтобы дойти до момента, где ему удастся поставить её на колени, окончательно победить и оставить в прошлом… Однако всякий раз он возвращается именно сюда. Никуда-либо, а вот сюда.

Тюрьма для одного есть спасение для другого. В ином другом месте Эллен бы точно их отыскала… Они проникли слишком глубоко, узнали слишком много. Вряд ли даже она спустит такое на тормозах. Нутро мужчины подсказывало ему, что… Всё может быть намного хуже. В сотни, если не тысячи раз.

Элис спала рядом и, кажется, совсем вымоталась. У неё вон, круги под глазами уже есть. Сколько же ей пришлось страдать в действительности? Пускай она и говорит не беспокоиться о ней, парень ощущал ответственность. Она убивает свои версии, однако по-прежнему верна ему. Настолько верна, что не жалеет саму себя.

Каково же это… Убивать самого себя? По воспоминаниям Валтейна, у него такое случилось лишь единожды, да и там это сделали другие грани его личности, а не он сам… В общем, обычное дело в его Эго, если так можно выразиться.

«Моя боль… Я не могу ставить её выше чужой боли. Ведь если так поступить, я совершенно забуду ради чего всё это… Ради мира… Ради того, чтобы я мог жить в нём с полными воспоминаниями без всяких проблем».

Что же будет, когда его поставят перед выбором? Кого-то оставить для продолжения пути? Хватит ли у него мужества? Хватит у него хоть чего-нибудь? В нём есть решимость бороться, в нём есть сила стойко стоять на ногах, но всякий раз, когда он становится сильнее, когда находит в себе силы не упасть, снова подняться и пойти вперёд…

Жизнь находит способ ударить ещё сильнее. То существо, найденное в подземелье Катастрофы безумия… Оно называло её мамой. Нечто такое противное, даже богомерзкое считает не меньшее чудовище своей матерью. Какая ирония. У монстра и ребёнок будет монстром.