Когда мы ехали по Лиансину в первый раз, мне казалось, что на меня глазели. Но это были еще цветочки. Вот теперь на меня глазели по-настоящему. Эльфы на улицах кланялись хозяину города и этих земель. А затем замечали меня и замирали. Наверное, я хорошо выглядела по местным меркам – красивая беловолосая девушка на белой кобыле. Правда, рибенское оружие приводило их в замешательство. Пока мы неспешно продвигались по улицам в направлении к месту проведения турнира, я напряженно размышляла, пытаясь понять, во что меня, все-таки втянули.

Судя по тому, что бастардов эльфы не признают, а наше появление, по словам Ян-Лина, будут обсуждать при эльфийском дворе еще лет сто, связываться с людьми если не зазорно, то не поощряется. И при этом меня лечат, мне помогают вырастить магию, меня старательно показывают народу. Я не верила, что взять меня в свиту после ссоры из-за катаны Дэ-хоя заставила сентиментальность или взыгравшие отцовские чувства. А еще я отметила, что среди эльфов ни на балу, ни сейчас, не было ни одного хотя бы отдаленно напоминающего Дэ-Хоя. А рядом с ним не было ни одной женщины, то есть эльфийки. Все это складывалось в интересную картинку, но несколько деталек мне не хватало. И я решила непременно поговорить с Ян-Лином до турнира.

К счастью, такая возможность мне представилась. Мы подъехали к изящному серебристому строению, в котором лишь отдаленно угадывалась арена. Ее укрывал огромный ажурный купол. Вся нуамьеннская делегация ждала меня у входа, на лицах столичных я заметила тщательно скрываемую зависть. По краям поля находились входы в подземелья. А когда мы проходили мимо них по пути к отведенным для нас местам на трибунах, от количества темной энергии, которая там скрывалась, заныли зубы.

Тьен догнал меня и заметил:

«Судя по всему, внизу что-то очень опасное. Точнее, кто-то»

— И их довольно много, – пробормотала я в ответ.

Только в этот момент я заметила, что среди присутствующих нет Годжена. Я тут же догнала Аккеро и тихо спросила:

— Где Годжен?

Следователь покосился на меня и ответил:

— Ему нездоровится. Остался в доме. А ты думала, что мы просто так забрали твои вещи?

Я мрачно кивнула, и больше ничего не сказала, потому что увидела того, поговорить с кем хотела сейчас больше всего – Ян-Лина. Когда остальные студенты поднимались на трибуны, я намеренно задержалась, будто поправляя шнуровку на сапоге. Эльф с улыбкой теребил кончик бронзовой косы. Прежде я не замечала у него этого жеста.

После обмена приветствиями я не пошла вслед за товарищами, а приблизилась к эльфу и тихо спросила:

— Можно задать тебе вопрос, Цинтун?

— Разумеется, – бесстрастно ответил эльф.

Но мне показалось, что он внутренне подобрался.

— У господина Дэ-Хоя нет наследников, верно?

Остроухий усмехнулся, скрестил руки на груди, но отрицать не стал:

— Верно. А ты быстро сообразила.

— И это плохо сказывается на его репутации? – продолжала я. – Ему нужны наследники, чтобы сохранить свое место?

Ян-Лин долго думал, прежде чем мне ответить. Наконец, он осторожно сказал:

— Не совсем так. Но способность передать свою магию потомкам ...

Он не закончил фразу. В этот момент его взгляд упал на медальон в виде лилии, который я носила на виду. Брови эльфа взлетели вверх, и я договорила за него:

— Все-таки имеет значение?

Он молча кивнул, а затем быстро огляделся.

— Извини, – серьезно сказал он.

Затем его рука обвила мою талию, и эльф на несколько мгновений привлек меня к себе. Его губы едва не коснулись моего уха. Ян-Лин едва слышно прошептал:

— Помни, что магия всегда подчинится тебе. Даже если будет казаться, что это невозможно. Шар должен расти изнутри, тогда сила начнет падать.

После этого эльф резко отпустил меня и сделал шаг в сторону. В его взгляде светилось сочувствие. Мы сухо распрощались, и он ушел, а я поспешила догнать своих товарищей.

Сердце громко стучало в груди. Похоже, искра в стадии лепестка имеет свою подноготную, о которой мне, как водится, не рассказали. Придется быть предельно осторожной. Вот только... Справлюсь ли я?

Мне оставили место между Винсентом и Шоном, за что я была благодарна друзьям и Тьену, который растянулся под креслом, показывая, для кого оно предназначено. Стоило мне опуститься на сиденье, я тут же вцепилась в руку Винсента. Юноша придвинулся ближе и прошептал:

— У нас проблемы?

— Все это путешествие – одна сплошная проблема.

Поговорить мы не успели – Дэ-Хой поднялся на возвышение и произнес длинную высокопарную речь. Половину я благополучно пропустила мимо ушей. Винсент рядом со мной вслушивался в каждое слово. И я знала, что все важное он мне перескажет. Затем вместо Годжена на возвышение взошел самый родовитый из столичной команды и произнес не менее высокопарную ответную речь. Глядя за тем, как он поднимается к нам, я подумала, что этот наверняка хороший воин. По его движениям, по взгляду я отмечала то, чего пока не видели мои товарищи. Мальчишка тренируется с пеленок. Я присмотрелась к его лицу. Выглядел юноша не очень презентабельно. Долговязый, немного нескладный, даже в дорогих тряпках он напоминал взъерошенного волчонка – подростка. И вырвать победу из зубов этого волчонка будет сложно.

Дальше шло объяснение правил. Тут мне уже пришлось слушать внимательно. Сегодня всем командам, которых оказался десяток, предстояло пройти первое испытание. Спуститься в то самое подземелье и принести золотой цветок. Я поморщилась, услышав о цели путешествия. Впрочем, было наивно думать, что остроухие обойдутся без пафоса.

После короткой жеребьёвки оказалось, что честь спуститься в коридоры под ареной первыми выпала нам и команде Академии Лиансина. Студенты из столичной Акдемии пожелали нам удачи, и мы с друзьями спустились вниз. За нашими спинами по трибунам бежал шепоток. За поясом у меня по-прежнему висела катана, а у ног бежал Тьен. Полуэльфийка с пленным демоном и оружием рибенцев вызывала у местных смесь ужаса и недоумения.

Мы остановились у черного провала. Первым в темноту шагнул Вин. Я хотела пойти замыкающей, но юноши не позволили мне этого сделать. Пришлось идти сразу за Винсентом и слушать пыхтение Шона и Ястера у себя за спиной.

Мы одновременно сотворили четыре магических светлячка, и теперь они наперебой сияли, разгоняя тьму. На одной из ступенек я запнулась и оперлась о стену. Вместе с камнем я ощутила под своими пальцами нечто иное. Гладкая, слегка выпуклая поверхность с ровной бороздкой посередине обожгла холодом, и я едва удержалась от того, чтобы отпрянуть. Пугать друзей пока не стоило, поэтому я просто замерла и медленно отвела руку, рассматривая то, что меньше всего ожидала здесь увидеть.

Больше всего мне хотелось кричать. Рвать на себе волосы от эльфийской тупости. Но вместо того, чтобы дать волю чувствам, я быстро рассмотрела желтоватую полоску в стене и поспешила следом за Винсентом. Если мои друзья и заметили мое замешательство, то вопросов задавать не стали. В голове прозвучал голос Тьена:

«Безумные»...

Да уж... Это еще мягко сказано. Зачем строить в таком месте эту арену? Зачем строить рядом с таким местом город? Судя по тому, что я видела в доме Дэ-Хоя, они полагаются на защиту какой-то магии. Но мне она не внушала доверия. Безумцы... Нет, безнадежные остроухие идиоты! А я еще удивлялась, что Ян-Лин тогда, на берегу, не понял, по чему он идет. Если след остался не только от него... Остается молиться.

«Мы справимся».

В голосе пса была железная уверенность, но я только грустно покачала головой. Конечно, я уже не маленькая девочка, которая, играя, пробудила древние кости в горах. Но не уверена, что совладаю.

«Если это произойдет, у нас не останется выбора».

Он был прав. Усилием воли я отогнала детские воспоминания и постаралась сосредоточиться на задании. Нам было бы проще найти нежить, если бы я пробудила некромантию, но делать это в Лиансине было равносильно самоубийству. Поэтому я осторожно шла следом за Винсентом и вслушивалась в тишину. Костей мы больше не встречали, и это радовало.