— А почему тебя это так волнует?

Недоумение в его голосе было таким искренним, что меня посетило смутное чувство, будто я перегибаю палку. Правда, а почему я так злюсь? Элоиза никогда не будет бессмертной, и я не видела ее раньше рядом с учителем и не думала, что они могут быть знакомы достаточно хорошо.

Ару выразительно посмотрел на колье, потом перевел взгляд на мою руку, где поблескивало помолвочное кольцо. А затем тяжело вздохнул:

— Редкие бриллианты не работают. Надо попробовать метод Руперта…

Я подозрительно спросила:

— Какой метод?

Поколебавшись, он пообещал:

— Чуть позже узнаешь.

А затем он поспешил перевести разговор на другую тему:

— Что сказал тебе Эйден?

Внутри снова шевельнулось нехорошее предчувствие. Я призналась:

— Вроде ничего важного, но будто хотел предупредить.

И тут же спросила:

— А что тебе сказал отец?

Рой стиснул зубы, и какое-то время молчал. А затем тряхнул головой:

— Ничего важного. Как всегда, пытался вразумить меня.

И от этого мне стало еще тревожнее. Похоже, Юлиус Ару не смирился и готовит какую-то пакость. Времени ему хватило, я провалялась без чувств несколько дней.

И предчувствие меня не обмануло. На этот раз музыка резко стихла, и толпа отхлынула к стенам. Я заметила Герберта ре Айштервица, а затем увидела Юлиуса Ару. Он шел к нам, и за его спиной торжественно вышагивал слуга. Кажется, тот же самый, что встречал нас в прошлый раз. Только теперь в руках он держал алую бархатную подушечку.

Роя сжал мою руку и развернулся к отцу. Тот остановился в паре шагов от нас и торжественно объявил:

— Вижу, что ты в очередной раз хорошо проделал свою работу, Рой. Твоя практикантка стала бессмертной.

— Она моя невеста, — процедил Рой в ответ.

На лице Ару-старшего не дрогнул ни один мускул. Как ни в чем не бывало он продолжал:

— И сегодня я приготовил ей небольшой подарок в честь этого знаменательного события.

Я затравленно огляделась. Подарок? Мне? Да еще и на виду у всех. Отказаться не получится. Я обречённо повернулась к слуге и стала рассматривать то, что преподнес мне будущий свекр.

Узкая шкатулка из светлого дерева была совершенно незнакомой. Но я подозревала, что ее содержимое мне известно. Неужели снова ожерелье с топазами от ре Айштервица? И на этот раз от этой гадости отказаться я не смогу… Правда, того, что я сразу же повешу на себя подарок, никто не ждет. Да и открывать шкатулку будут на виду…

Рой, похоже, думал о том же. Он стоял рядом и смотрел на подарок, как на ядовитую змею. Я услышала смешок Эйдена и нашла его взглядом. Он подмигнул мне, и я вспомнила его напутствие. “Улыбайся в лицо тем, кто попытается тебя сожрать”… Что ж, как скажешь, Эйден.

Я выдохнула и повернулась к Юлиусу Ару. Не глядя на подарок лучезарно улыбнулась. А в следующий миг слуга откинул крышку, и удержать лицо оказалось гораздо сложнее. Потому что на этот раз я ошиблась. Топазовое ожерелье мне, несомненно, попытаются всучить. Но не в этот раз. Рой вздрогнул и судорожно выдохнул рядом со мной, и я поспешно сжала его ладонь, надеясь, что он не наделает глупостей.

На кроваво-красном бархате лежал короткий и толстый арбалетный болт. Бронебойный наконечник был начинен магией и тускло светился рыжим. Несомненно, магия Ару-старшего. Только в этот момент я заметила второго слугу, который держал бархатную подушку побольше, накрытую таким же алым бархатом. Жестом фокусника он сдернул ткань, и я приросла к полу.

Арбалет. Легкий, изящный, сделанный под женскую руку. Приклад окован серебром, и на нем выгравированы буквы. “А.А.” Как и на моих пистолетах…

В зале наступила гробовая тишина. Я со смешанными чувствами смотрела на подарок. Это намек? На что? Предупреждение для нас обоих? Напоминание для Роя, что я его враг? Или напоминание для меня? О том, что я выбираю жизнь с тем, кто носит Адскую метку с рождения.

В любом случае это казалось невероятной жестокостью. Я вспомнила комнату на втором этаже. И о том, что за подарки следует благодарить. “Улыбайся тем, кто попытается тебя сожрать”… Ты говорил о своем отце, Эйден?

Я шагнула вперед и… улыбнулась снова. Вежливо поблагодарила Юлиуса Ару, глядя в глаза. Осторожно провела рукой по прикладу арбалета, коснулась букв. Если бы не сама ситуация, это оружие вызвало бы у меня восторг. Но отказываться не будем, как и показывать смятение.

Продолжая удерживать на лице улыбку, я скользнула пальцами вдоль древка стрелы. Наконечник был нестерпимо горячим, но я почти сразу поняла, что задуманное получится. Лишь бы не подвела новообретенная магия. Я еще ни разу не использовала силу с момента пробуждения.

Мои пальцы вспыхнули голубым светом, который мгновенно стал льдисто-белым. А затем огонь внутри наконечника начал медленно гаснуть и уступать место моей магии. Самым сложным оказалось оборвать поток силы. Я смогла это сделать только в тот момент, когда бархатная подложка для стрелы покрылась инеем.

Юлиус Ару хмыкнул и сухо произнес:

— Не думаю, что ваша магия поможет, леди.

— Думаю, мы с вами предпочитаем разную дичь, господин Ару, — парировала я. — Сердца врагов стоит поражать своей собственной магией.

Все это звучало донельзя двусмысленно. Ару-старший нахмурился и сделал знак слугам уносить подарки. Я потянула Роя в сторону и украдкой взглянула на него. По лицу моего учителя ничего нельзя было понять. Но я чувствовала, что в нем клокочет гнев, и этот гнев требует выхода. Поэтому когда стали освобождать место для стихийного танца, я робко предложила:

— Пойдем?

— Уверена? — спросил он.

Уверенности я не чувствовала, но кивнула.

Юлиус Ару снова вышел вперед и возвестил:

— Стихийный танец, дамы и господа. Кто желает сегодня открыть его?

Рой шагнул вперед и ответил:

— Будет правильным уступить это нам.

Возразить никто не посмел. Если его отец и был удивлен, то не подал виду. Эйден за его спиной открыто усмехался. Элизабет смотрела на нас волком, но высказаться не решилась.

Я одарила ее улыбкой и шагнула в круг следом за Роем. Он взмахнул рукой, наполняя огненные линии на полу своей магией. Пламя было нестерпимо ярким. Я видела, что даже некоторые из огненных отступали в сторону и старались не касаться его. Но меня сегодня не смущало ничего. Рядом со мной любимый человек, я сделала еще один шаг к своей цели, и праздник мне не испортят даже странные подарки и ненависть окружающих.

Мы снова смотрели только друг на друга и кружились среди огненных всполохов. Магия Роя была так сильна, что никто не решился за нами последовать. На одном из поворотов он прижал меня к себе и шепнул:

— Ты можешь использовать свою магию.

Было немного страшно — с использованием полного объема ядра я еще не освоилась. Но через пару мгновений рядом с огненными всполохами уже бежали тонкие голубые ручейки. Когда они превратились в белые ледяные наросты, зал ахнул. Я почувствовала вспышку удовлетворения, по губам Роя скользнула улыбка.

— Не сдерживайся, — попросил он. — Пусть знают, с кем связались.

— С кем ты связался, — поправила его я.

Но силу отпустила. Потоки нашей магией бежали наперегонки и совершенно не мешали друг другу. Лед и пламя каким-то образом уживались, а мы кружились по залу. Несмотря на взгляды и шепот по углам, в этот момент я чувствовала себя совершенно счастливой.

Когда музыка стихла, я даже испытала сожаление. Рой отступил на шаг и церемонно поцеловал мою руку. От прикосновения его губ по коже побежали мурашки. Он выпрямился и заглянул мне в глаза. Не знаю, что он там увидел, но довольно скоро я обнаружила, что мы движемся к выходу на террасу.

Я беспокойно оглянулась. За нашей спиной снова играла музыка, и больше я не видела ни Элоизу, ни моих будущих родственников. Рой отворил дверь и сделал приглашающий жест. Я покорно вышла на террасу и вдохнула прохладный ночной воздух. Сердце забилось чаще. Накатили воспоминания о приеме у наместника. Тогда мы тоже вышли в сад, и если бы не нападение…