— Тебя вызывают к ректору. Советую поторопиться, он не любит ждать.

Сердце ушло в пятки. Когда и чем я успела привлечь его внимание?

Кабинет ректора мне не понравился ещё в прошлый раз. Полумрак, темные панели на стенах, тяжелая мебель. Я не знала, чего ждать и вошла туда с опаской. Склонила голову у порога, пробормотала положенные приветствия и только после этого выпрямилась. Господин ректор в кабинете был не один. Оба массивных кресла перед его столом были заняты. И этих людей я знала.

Юлиус Ару мрачно смотрел на меня, поигрывая золотыми часами на цепочке. Его взгляд скользнул по бинтам на моей шее, и я подумала, что он, наверное, с удовольствием придушил меня сейчас. Если бы знал, что ему за это ничего не будет.

Вторым знакомцем оказался Герберт ре Айштервиц. На его лице светилась доброжелательная улыбка. С такой же улыбкой он передавал мне кольцо отца и вешал заклинание на мои волосы. Подколодный змей, который зачем-то прикидывается другом. Интересно, о чем они говорили с моим учителем?

Ректор ободряюще улыбнулся и сказал:

— Пройдите, леди Суру. Эти господа желают говорить с вами.

— И лучше наедине, — вставил Ару-старший.

Но ректор покачал головой:

— Исключено, Юлиус. При всем моем уважении к тебе и твоему роду, леди Суру — практикантка Эйехона, и я отвечаю за ее безопасность.

— Мой сын отвечает за ее безопасность, — вспылил он. — И по вине этой девчонки ввязался в магическую дуэль.

Вот оно что. Как и следовало ожидать, ему донесли о проделках сына. Похоже, убедить моего учителя у него не вышло, и теперь кровный враг пришел ко мне. И что же мне сейчас предложат?

Словно отвечая на мои мысли, заговорил Герберт:

— Юные леди ветрены, непостоянны, подвержены чувствам. Все мы были молодыми и знаем, что такое необдуманные поступки. Вы отказались принять извинения Лукиана в порыве гнева. Но гнев не доведет до добра ни вас, ни Роя.

Он достал уже знакомую мне шкатулку и поднял крышку, показывая то же самое колье. А затем продолжил:

— Давайте начнем сначала. Лукиан Хейг принес вам публичные извинения, леди Суру. Примите его подарок — и ничего не будет. Ни дуэли, ни гнева вашего кровного врага, — он бросил выразительный взгляд на Ару-старшего. — Ни нового витка вражды Ару и Суру. Ваш отец далеко, леди. И гнев всего рода Ару может обрушиться на вас.

Его слова рождали во мне сомнения. Но этот приторно-ласковый тон заставлял сердце тревожно биться. Я смотрела на украшение в его руках, как на ядовитую змею, и пыталась понять, что ему нужно. Герберт уже пытался навесить на меня какие-то заклинания. Вполне возможно, что ожерелье — это новый ошейник с меткой. И учитель тогда, в саду ре Айштервицей, сказал, что таким способом Герберт пытается добраться до него. Так что нужно теперь этому прохвосту?

Ару-старший… Этот с удовольствием испепелил бы меня, наплевав на условности. Если бы не ректор.

Кровнику надоело ждать моего ответа, и он процедил:

— Бери. Иначе пожалеешь.

Но ректор провел рукой по лысине и мягко сказал:

— Нет, Юлиус. Никакого давления. Поступайте так, как считаете правильным, леди Суру. Вы уйдете из этого кабинета миром вне зависимости от своего ответа.

— Герхард…

— Твой сын будет недоволен тем, что я разрешил вам это, — напомнил он. — Пока я ректор этого заведения, никаких угроз. Девушка поступила на общих основаниях и учится прилежно. Не надо запугивать хорошую практикантку.

— Прилежно? — одними губами прошептал Герберт.

Ректор поднял со стола какую-то ведомость и подтвердил:

— Да. У Роя нет к ней претензий.

А вот это стало сюрпризом уже для меня. Учитель хорошо обо мне отзывается? По документам я прилежная ученица? Вот это да! Я опустила глаза, стараясь скрыть ликование, которое разливалось внутри. Почему меня так радует его похвала, он же враг? Кровный враг…

Но это стало последней каплей. Я вспомнила торжество, которое было в глазах Ару, когда он принял вызов Лукиана. Его яростное: “Я же для тебя это делаю. За тебя”… И сделала шаг назад. А затем уверенно ответила:

— Нет. Извинения Лукиана Хейга я не приму. Он ответит за свой поступок кровью и магией, как того требует ваш закон.

От бешенства, которое вспыхнуло в глазах Ару-старшего, захотелось зажмуриться. Ректор поспешно сказал:

— Вы можете вернуться к себе, леди Суру. Мы вас более не задерживаем.

Я медленно отвесила церемонный поклон и вышла. В общежитие я возвращалась, как в тумане. Сомнения начали терзать меня с новой силой. В комнате я рухнула на постель и уставилась в потолок. Я чувствовала опустошение.

Правильно ли я поступила? Для чего Шендану дерево хай? И почему он так уверен в победе Лукиана? Что Герберту нужно от учителя? Вопросы роились в моей голове. Наконец, я встала и направилась охлаждать злополучное ведро. Для этого мне нужна полная концентрация. Все остальное подождет.

Испытывать результаты были приглашены Кай и Ханс. Оба парня чувствовали себя виноватыми передо мной, и были согласны на все, чтобы я сменила гнев на милость. Поэтому после ужина явились в мою комнату. Не знаю, чего они ждали. Но точно не того, что им предъявят ведро воды и предложат засунуть туда руки.

Несколько мгновений они удивленно таращились на ведро, а затем Ханс осторожно спросил:

— Там твоя магия?

— Да, но для вас она не опасна, — терпеливо пояснила я. — Руки!

Ханс первым сунул палец в воду, и тут же с воплем отдернул его.

— Х-холодная, — удивился он. — Как лед!

— Но пока не лед, — вздохнула я.

Кай осторожно потрогал пальцем воду и спросил:

— Что ты делаешь с этим ведром?

— Пытаюсь заморозить воду, — вздохнула я.

Ханс удивленно воззрился на меня и сказал:

— Но лед можно создать только с третьей четвертью круга.

— Я и пытаюсь ее достичь.

Кай еще раз посмотрел на ведро и покачал головой:

— Замораживая воду? Но это… странно.

— Метод Роя Ару, — пожала плечами я.

Парни недоверчиво переглянулись, и Ханс высказал общую мысль:

— Так не тренируются. Не думаю, что Ару плавил железо, чтобы достичь бессмертия. Не думаешь, что он водит тебя за нос?

— И собирается сделать так, чтобы с экзамена на третью четверть круга ты не вышла живой, — добавил Кай.

Я неуверенно покачала головой, а он внезапно яростно произнес:

— Проклятый Ару… Прицепился к тебе, словно клещ. Будет лучше, если Лукиан убьет его, и тебе дадут нового учителя.

— Нового учителя? — переспросила я.

— Да, — уже спокойнее кивнул он. — По закону, если с Роем Ару что-то случится, Академия должна будет предоставить тебе нового руководителя практики до истечения твоего договора.

Я смотрела на него со смешанными чувствами. Смерть Ару — это свобода? От кровного врага, от обвинений в тупости, от непрошеных прикосновений к волосам… И от защиты, потому что никто не пойдет против Шендана. И от надежд обрести силу. Никто не станет учить меня, как получить третью четверть круга через два месяца.

Парни ушли, а я осталась сидеть над ведром с ледяной водой и размышлять о словах Кая. И должна была признать, что мысль о смерти учителя приводит меня в ужас.

В день дуэли утро выдалось солнечным. Сражаться огненным предстояло за городом, поэтому я поднялась с рассветом. Завтрак придется пропустить. Но я так волновалась, что есть не хотелось совсем. Всю ночь меня мучили кошмары. У ворот меня уже ждал экипаж. Стоило мне приблизиться, как дверь отворилась, и кровник помог мне забраться внутрь. На одном из сидений полулежал Руперт, поэтому мне пришлось устроиться рядом с Ару. Я пробормотала приветствие и украдкой оглядела его лицо. Учитель сегодня выглядел холодным и отстраненным. Руперт приоткрыл один глаз и спросил:

— Не спала? Волновалась?

Я молча кивнула. Ару покосился на меня и презрительно скривился:

— Оно того не стоит.

— Стоит, — возразила я. — В общежитии я встретила Лиора Шендана. И он убежден, что победа вам не светит.