— Иначе?

Я вся обратилась в слух. Не знаю, с чего он решил помочь блудной дочери. Сомневаюсь, что взыграли отцовские чувства. Но не упустить шанс научиться использовать золотую искру, как подобает, было глупо. Больше всего на свете я хотела выиграть эльфийский турнир и отправиться в Рибен сразу. Правда, на мне еще висело обещание, которое я дала Винсенту. Исполнить его в Линьине будет очень сложно. Но об это можно было подумать и после.

Дэ-Хой неторопливо продолжал:

— Видишь ли, Цинтун не учитывает одну деталь. Да, для эльфа пользоваться золотой искрой – также естественно, как дышать. Но что бы ты о себе ни думала, ты другая. Ты привыкла использовать в бою другую силу. Несколько лет в магической Академии Западного герцогства, потом Специальный курс в Академии Орджей... В тебя вбили совсем другие рефлексы, и твоему телу нужно время, чтобы перестроиться. В масштабах твоей жизни это существенно, пусть и не так много. Хорошая новость – это можно преодолеть.

Я опустила взгляд. Не так много? Нет... Я родилась с темной искрой, с пяти лет отец и дед учили меня, развивали дар некромантии. Больше двадцати лет практики в магии противоположной направленности. Судя по всему, проблема именно в этом, и преодолеть ее не будет просто.

— И что мне с этим делать? – осторожно спросила я. – Я смогу нормально пользоваться золотой искрой, когда пройдет еще несколько лет?

Дэ-Хой неожиданно улыбнулся и покачал головой:

— Нет. Но тебе придется думать, прежде чем использовать свою силу, чтоб направить ее точнее.

Эльф начал ходить по полю и рассуждать:

— Судя по всему, магии у тебя хоть отбавляй. Но первое – ты пользуешься ей только в крайнем случае, когда исчерпала все привычные способы атаки. И второе – ты не задаешь своей мысли конкретную цель.

— Например? – скептически спросила я.

— Например... У меня есть любимый жеребец. Предположим, я взял нового слугу и приказал ему привести мне коня. Как ты думаешь, приведет ли он мне нужного?

Я покачала головой, начиная потихоньку понимать, куда клонит эльф.

— Верно, – продолжил он. – Если другие слуги не подскажут ему, он приведет мне любого жеребца из конюшни, в которой их не один десяток. Так вот, твоя магия – новый слуга, которому пока нужны подсказки. Если ты не задашь ей ориентир, цель, то растратишь попусту. В момент опасности ты думаешь просто «защити меня», «убей его». Точнее, ты не думаешь - судя по тому, что я слышал, чувства накрывают тебя с головой. На начальном этапе тебе нужно задать искре более конкретную цель. Например, убей всех существ на пять шагов вокруг, убей вот эту тварь. И более конкретное – свяжи, останови, захвати, прегради путь... Думай, прежде чем трогать искру. Ясно?

Я с сомнением ответила:

— Ясно. Попробую.

Я ждала, что он попросит меня что-то сделать, но вместо этого эльф удовлетворенно кивнул и приблизился.

— Тогда осталась одна маленькая деталь, – сообщил он. – Не шевелись.

Я не успела даже пикнуть. Теплая ладонь Дэ-Хоя коснулась моего лба. Я так и не поняла, что он сделал. Наверное, использовал свою магию. Но то, что жило и спало внутри моего тела, откликнулось. И сделало это гораздо охотнее, чем в тот раз, когда звала Ли-Ин.

Моя золотая искра вспыхнула и начала раскрываться. А затем ее очертания потекли, и это было одновременно прекрасно и мучительно. Золотое сияние росло и разливалось внутри меня, все больше напоминая цветок. Но вместе с этим меня едва не выворачивало наизнанку. Мне хотелось согнуться, на ногах я осталась неимоверным усилием воли. И еще я понимала, что в тот момент, когда я решу пробудить некромантию... Этому телу теперь будет очень и очень плохо.

Наконец, эльф убрал руку и сделал шаг назад. Я сфокусировала взгляд на нем и прохрипела:

— Что вы сделали?

— Раскрыл твою искру, дурочка, — беззлобно ответил эльф. – Медальон где?

Я вытянула из-за пазухи медный лепесток. Дэ-хой сжал его пальцами. Золотое сияние окутало медальон. Его очертания начали меняться. А когда эльф убрал руку, на моей шее висела медно-рыжая лилия. На одном из лепестков красовался символ, который оставила Ли-Ин. А на втором – неизвестный мне знак.

— Искра в стадии лилии, – холодно улыбнулся эльф. – Совладай с ней сегодня.

Я медленно накрыла медальон ладонью и подозрительно посмотрела на него. Эльф отвернулся и бросил через плечо:

— Я буду наблюдать за тобой. Развлеки меня как следует на турнире, Шиясса. И я решу, стоит ли вкладывать в тебя свои силы.

Я медленно сжала медальон и отпустила взгляд, чтобы никто не увидел промелькнувшего в нем бешенства. Со мной снова играли. В этот момент я порадовалась, что я – не настоящая Шия. Девочку такое отношение папаши ранило бы. А я ... Отомщу. За все.

Дэ-Хой неспешно удалялся, и мне пришлось пойти за ним. Я молча шагала по бесконечным коридорам эльфийского дома. Наконец, мы оказались в другом дворике. Там меня ждал отряд. Тьен сидел у ног мрачного Стэндиша. Аккеро выглядел холодным и отстраненным. В глазах моих товарищей читалось облегчение. Шоннерт бросил на папашу недовольный взгляд и стиснул меня в объятиях. Стэндиш молча шагнул вперед и протянул катану. Я поблагодарила и приняла свое оружие. Но подвесить к поясу не успела. Меня остановил холодный голос Дэ-Хоя:

— Что это? Клинок Соджи Мисуто? Что ты собираешься с ним делать?

Я подняла глаза на эльфа и увидела в ответном взгляде бешенство.

Я заглянула в холодные глаза Дэ-хоя и не дрогнув ответила:

— Сражаться.

— Это оружие некроманта, – ответил он.

В его голосе звучало нескрываемое омерзение.

— Теперь это мое оружие.

Несколько минут эльф сверлил меня яростным взглядом. Я не склонилась и не отвела глаз, а продолжала также упрямо смотреть на него.

Стэндиш выступил вперед и поклонился:

— Леди интересуется историей Рибена и выиграла у меня это оружие, это ее боевой трофей.

— У нее не будет таких боевых трофеев.

В голосе Дэ-Хоя звучала сталь. Я уверенно сунула катану за пояс и заявила:

— Я совершеннолетняя, могу делать все, что считаю нужным.

Затем я отступила еще на шаг, встала рядом с Шоном и уверенно закончила:

— Сначала признайте нас своими детьми, потом будете указывать. Сейчас мы подданные Нуамьенна и привезли на турнир то оружие, которым привыкли пользоваться. Я положила ладонь на рукоять катаны, а большой палец второй руки коснулся гарды, чтобы вытолкнуть клинок. Кажется, эльф узнал типичную позу готовящегося к атаке рибенца, и это взбесило его еще больше. Но волю своим чувствам он уже не дал. Молча развернулся и ушел. Несомненно, мой намек он понял.

Аккеро покачал головой:

— Зря. Эту железку стоило спрятать. Ты все равно не сможешь воспользоваться ей в полную силу.

Я вспомнила про фреску и мрачно ответила:

— Главное, чтобы мне не пришлось этого делать. Где мои вещи?

— У меня, – ответил Винсент. – Непонятный белый предмет – тоже. Пес сказал Стэндишу, что эта штука тебе нужна.

Я с благодарностью взглянула на Тьена, приблизилась к Винсенту и протянула раскрытую ладонь. Он осторожно сунул руку за пазуху, а затем накрыл мою ладонь своей, оставляя в ней осколок кости. Я торопливо сунула его во внутренний карман жилета и вздохнула с облегчением. Стэндиш протянул мне окарину. Ее присутствие приободрило меня еще больше. Теперь я чувствовала, что готова если не горы свернуть, то хотя б показать эльфам, чего стоят рибенские некроманты. Ну, то есть, конечно, нуамьеннские полуэльфийки.

Шон повернулся ко мне и серьезно спросил:

— Надерем задницы этим остроухим зазнайкам?

— И нуамьеннским снобам тоже, – улыбнулась я.

Уже когда друзья садились в седла, я подумала о том, что, вероятно, сделать это будет не так-то просто.

Несмотря на утреннюю ссору, мои товарищи отправились к месту проведения турнира без меня. Слуги подвели белоснежную кобылу, на которой мне предстояло ехать на турнир. Я покорно забралась в седло и заняла свое место в свите Дэ-Хоя. Не самое последнее место – от папаши меня отделяли спины пары эльфов – наверное, приближенных или советников. Я смутно припомнила, что у остроухих есть какое-то название для этой должности, но от волнения оно влетело из головы. Несмотря на мою непокорность и рибенское оружие за поясом, мое присутствие не пытались скрыть. Все кони были вороными как на подбор, и только жеребец Дэ-Хоя и моя кобыла были снежно-белыми, без единого пятна. Ворота распахнулись, и мы выехали на улицы города.