Наутро, после плотного завтрака, я отправился напрямую в магазин Хартога, чтобы договориться насчёт второй половины платежа за гоблина. Всё-таки Хартог — дед ушлый, поэтому лучше было подстраховаться.

По пути меня с улыбками приветствовали прохожие, а пару раз подходили девушки и пытались познакомиться. За Мозартом, как всегда, увязались ребятишки.

В общем, теперь любое моё появление на улице порождало кучу шума и интереса. Кто-то спрашивал про Бога Ночи и что я собираюсь с ним делать. Кто-то интересовался насчёт гражданства и возмущался на тему «Почему всё так несправедливо». Кто-то просто пожимал мне руку.

Так мы дошли до рыночной площади и магазина.

Хартог, видимо, увидел через витрину, что я подхожу, и выскочил на крыльцо. Как обычно, тщедушный, с козлиной бородкой и в клетчатом костюме, с бабочкой на шее.

— ЛасГален, наш герой! Мой прекраснейший работник! — Его громкий и грубый баритон загудел на всю площадь. — У меня как раз есть ликёр! Надо отметить хотя бы по рюмочке! За спасение моего магазина!

— Может, за спасение города? — уточнил я с улыбкой.

— Пф, город. Что ему сделается! Он стоял при моей матери и будет стоять при моих внуках. А вот магазин… — Он распахнул передо мной дверь. — Давай-давай, заходи! И ты тоже, мой божественный друг! — Хартог оглядел Мозарта. — Ты вроде как вырос, что ли? Ты же был десятого размера, а теперь… э-э… одиннадцатого?.. Ты прямо как мой внучатый племянник, он тоже из штанишек вырастает, и глазом моргнуть не успеешь.

— Мозарт вырос, — ответил тот и шагнул внутрь следом за мной.

В лавке всё было точно так же, как раньше: на полках и прилавке лежали бронекостюмы и одежда для морфи, пахло чем-то сладким, на витрине стояли морфи. Четыре модели: двое мужских и две женских.

— Кукла, — выдохнул Мозарт, сразу же подходя к той морфи-брюнетке, которая ему тогда приглянулась.

Она всё так же стояла посередине, как главный товар на витрине.

— НЕ ЛАПАЙ! — заорал Хартог по-привычке. Но тут же успокоился и уже тише произнес: — Извини, Мозарт, но эта модель дорогая. Нельзя её трогать. Лучше выпьем ликёра.

Он сунулся за прилавок, достал початую бутылку с тёмно-рубиновой жидкостью и быстро разлил напиток в три рюмки.

В три! Он даже Мозарту налил!

— Ну что, ребятушки? Давайте! — Старик потёр ладони и подал мне и Мозарту по рюмке.

Бог Гор даже брать не стал и снова отвернулся, чтобы посмотреть на брюнетку, поэтому Хартог недолго думая опрокинул рюмку Мозарта себе в рот, причмокнул и взял уже свою рюмку.

— Чокнемся, ЛасГален!

Он был так вежлив и добродушен, что я даже удивился. Взял рюмку, чокнулся со стариком и попробовал ликёр. Сладкий, густой и крепкий, сильно на любителя.

— У-у-ух! — поёжился от удовольствия Хартог. — Хорошо!

Я еле допил ликёр, чисто из уважения к радушию хозяина магазина, и сразу же отправился в подсобку, проверить гоблина.

Хартог преградил мне путь.

— Может, ещё по рюмашке, а? Это ликёр от моей матушки. И знала бы она, что наш магазин спасёт настоящий бог, то она бы…

— Можно, я пройду, господин Хартог? — Я попытался его потеснить, но он, как приклеенный, оставался на месте.

Его громкий голос стал ещё громче и будто бил по голове:

— А ты знаешь, я дам тебе выходной! Вот прямо сегодня! И поставлю как полноценный трудодень, даже два! Или полтора! Ты заслужил, ЛасГален! — Он указал на прилавок. — И вон там есть костюм со скидкой. Мозарту как раз подойдет! Он же подрос до одиннадцатого размера!

Почуяв, что что-то не так, я быстро обогнул старика и прошёл к подсобку. Распахнул дверь и…

— ГДЕ МОЙ ГОБЛИН⁈

— Какой гоблин? — Удивлению Хартога не было предела.

Вместе со мной он уставился на верхнюю полку, где должна была лежать коробка, а внутри — мой зелёный морфи, оставленный под залог. Только ни коробки, ни морфи тут не было.

— А? Какой такой гоблин?.. — будто бы не понял Хартог.

— МОЙ ГОБЛИН! — рявкнул я вне себя от злости. — МОРФИ ОДИННАДЦАТОГО РАЗМЕРА, НОВАЯ МОДЕЛЬ! ЗАЛОГ — ШЕСТЬ ТЫСЯЧ ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ДВА ЧЕКА, МАТЬ ВАШУ!

— Не надо трогать мою матушку, юноша, — пробубнил Хартог, прокашлявшись и поправив бабочку на шее. — Если она вернётся с того света, то мало нам не покажется. Бог Ночи дохляк по сравнению с ней!

Я быстро окинул взглядом все полки сверху донизу.

Коробки не было.

Хартог опять прокашлялся и тихо-тихо объявил:

— Тут такое дело… месяц же почти вышел. И как бы… ты гражданство не получил, а мы договаривались, что ты получишь. Но тебе оно вроде как не светит в ближайшее время. А если нет гражданства, то нет права пользоваться морфи. А если нет права пользоваться морфи, то какие ко мне претензии, правда? Тем более что срок нашей договорённости почти истёк.

Я еле сдержался, чтобы не взять старика за грудки.

— Срок ещё не вышел!!! Осталась неделя!!! Но вы уже успели продать товар!!

Он попятился.

— Я хороший продавец. Могу тебе и воздух продать, если захочу. Но дело-то в другом. Гражданства нет, а если нет гражданства…

— А то, что я спас ваш магазин, это ничего не значит⁈ — прорычал я.

Хартог сделал невинные глаза.

— Это когда было-то? Неделя уж прошла! Подвиги, они ж не вечные… а деньги — совсем другое дело.

Я скрипнул зубами, заставляя себя не орать, а говорить спокойнее.

— Тогда возвращайте мне залог. Сию секунду.

Хартог развёл руками.

— Так я почти месяц по залогу товар продержал? Продержал. Ты за ним не пришёл? Не пришёл. Гражданство не получил? Не получил. Ну и какие с меня деньги? А я предупреждал, что залог не возвращаю. Всё честно.

Я сжал кулак так, что костяшки побелели, и поднял его к носу старика.

— Если вы не отдадите мне залог, то…

В этот момент в голове прозвучал довольный голос Годфреда:

«Да не ори ты на дедка! Хороший же старикан. Не продавец, а золото! Вот и гоблина продал, одной проблемой меньше».

—…то больше вы торговать тут не будете, ясно? — закончил я свою речь, глядя старику в глаза.

Тот побледнел.

— Как это, не буду⁈ Ты что же мне, угрожаешь, что ли? А? Маленький наглец!

— Это предупреждение. И да, больше я у вас не работаю. — Я развернулся и отправился к выходу, но тут же услышал, как Хартог засеменил за мной следом.

— ЛасГален! А ну вернись, шантажист! Верну я тебе деньги, жадный ты человек! Я ведь до последнего не отдавал товар, но покупатель был такой же шантажист, как ты!!! Он мне пригрозил! А что я? Я человек маленький! А покупатель — почётный гражданин, между прочим! У него прав в сотню раз больше, чем у тебя! Он бы мог товар прямо у тебя из рук в магазине забрать и ничего! Да у тебя, по сути, вообще никаких прав нет…

Я остановился так резко, что Хартог в меня врезался и чуть не упал.

— Да что ж это такое! Одни хамы кругом! — С возмущением он всплеснул руками и отправился за деньгами.

Его тщедушное тело в клетчатом костюме на пару секунд скрылось за прилавком: он наклонился, пошарил в ящике где-то у пола и выпрямился уже с пачкой чеков, перехваченных пеньковым шнурком.

— На! Забери свои деньги, нахальный ты шантажист! — Он кинул пачку на прилавок. — И да, я тебя увольняю! Только знай, что когда работник уволен, то шансов получить гражданство у него становится ещё меньше! Так-то!

Я забрал деньги, подождал, когда он заткнётся, и спросил:

— Кто был покупателем морфи? Кому вы продали мой товар?

— Это мой товар, наглец! — Глаза Хартога чуть из орбит не вылезли от негодования и несправедливости. — А ты на него не имеешь права, ты не-гражданин…

— Кому продали? — громче спросил я, навалившись на прилавок ладонями и нависая над стариком.

— Кому-кому… не скажу кому, — ответил Хартог с кислой миной. — Он просил не говорить. И вообще, кириос Кэйнич приехал, ты в курсе? Он тебя искал. Первым делом сюда наведался, думал, что ты на работе.

Я на секунду замер, ощущая, как внутри нарастает тревога.