Проплывший мимо указатель, испещрённый пулевыми отверстиями, показывал направление в соседний район. «Кировский».

— Ну, значит, и у тебя все шансы… — Я решил всё-таки подыграть его кривоватой шутейке. В конце концов, дружелюбный паренёк действительно умудрился поднять мне настроение. — Смотри, похоже, уже приехали…

Свернув с проспекта на улицу поменьше, Барби почти сразу остановилась у глухой стены с торца какого-то небольшого торгового центра.

Белла спрыгнула с самоката следом, продолжая держать заряженный «Суоми» на изготовку:

— Хм… А это разве больница?

— Это больничка!

— Окей… А где вход? — На чистой стене действительно не было даже окон. Только водосточная труба на углу.

— Да тут… — Чуть слышно буркнула «троллиха», прислоняя самокат к стене. И, шагнув к трубе, сунула внутрь неё руку.

Сверху вдруг что-то громко лязгнуло. И через миг рядом с нами с повторным лязгом сполз нижний конец раздвижной пожарной лестницы. А по асфальту под ноги задребезжала какая-то стальная трубка с привязанной к ней верёвкой.

— Кто не достанет — вон на мусорку можно сначала залезть. — Хмурая Барби подобрала трубку, наскоро смотала верёвку и полезла вверх первой.

— Опять… — Обречённо выдохнул Рикардо, попытавшись высветить верхний конец лестницы. — Я ещё никогда столько не лазил…

— Не унывай, маэстро. — Я тоже дотянулся до нижнего края без дополнительных подставок и полез вторым. — Может, когда-нибудь и твоим именем город назовут…

Лезть действительно пришлось до самой крыши — четыре этажа. Но, к счастью, все следующие пролёты перемежались небольшими горизонтальными площадками, на которых можно было перевести дух и перевесить поклажу поудобнее.

Пока наша компания, пыхтя и отдуваясь, всё-таки смогла затащить наверх как себя самих, так и трофеи, Барби спокойно ждала нас на самом краю. Угрюмо разглядывая тёмную панораму у себя под ногами, она небрежно указала себе за спину:

— Вон там потолок стеклянный открывается. Где стремянка внизу, всё сами увидите.

— А ты? — Белла, которая залезла третьей, пока не убирала оружие из рук.

— А я хочу тут ещё постоять…

Нахмурившись, морячка коротко глянула на меня. И вдруг всё-таки перекинула «Суоми» с живота на спину:

— Я тогда тоже постою. — Девчонка встала на самый край бок о бок с понурой Барби. — Хороший вид… Давно тут?

— Мы… Я… — Барби покосилась на Беллу. По её щеке снова пробежал комочек блёсток. — Мы раньше вон там жили, в детской… Ещё до нового года… — Указав куда-то на юг, девчонка словно только что заметила, что вся её рука покрыта чужой засохшей кровью. И тут же принялась неловко вытирать её прямо о штаны.

— До нового года?

— Там туалет прорвало. И нас всех сюда временно пере…

— Фу-у-у-у! — Через край лестницы перелетел и загрохотал железный щит. А снизу вновь послышался голос Баджера. — Да как же я зае…

— Тихо ты! — Белла шикнула на пацана, который уже забирался через край лестницы. И осторожно дотронулась плеча мрачной девчонки. — Детская… Горбольница там была, да? Я туда ходила один раз, на учёт… Когда с мамой в Питер переехали…

— Ага… — Задумчиво проследив за тем, как Баджер неловко переваливается со своей больной ногой на крышу, Барби снова глянула в бездну под ногами. — Ладно, пошли сама всё покажу. — Она развернулась и быстро потопала в указанную ранее сторону. — А то ещё чё-нить сломаете…

Под указанным стеклянным потолком действительно обнаружилась большая комната, напоминающая общую больничную палату. Вот только вместо традиционных спокойных больничных тонов всё свободное место на стенах этой «палаты» было украшено совершенно умопомрачительными граффити…

— Ва-а-а-а-у… — Придерживая оружие, Белла распахнула глаза, как только Барби зажгла несколько свечек на прикроватной тумбочке. — Обалдеть…

— Это всё Шрик. Он художник… Был…

Эти художества угрюмого «тролля» были гораздо менее мрачными, чем то, что он вытворял со своей пилой. Но такими же сумасшедшими…

Кислотно-салатовый саблезубый заяц со всех ног гнался за лиловой бабочкой, которая, в свою очередь, грызла зубами на ходу какой-то радужный арбуз, вылетающий из розовой пушки в окружении ярко-жёлтых клубов полупрозрачного дыма. С другой стороны к лафету нарисованного орудия присоединялся алый шланг от огромного зелёного кальяна, вокруг которого расселись какие-то фантастические существа с хоботами, крыльями, тремя парами ушей и мохнатыми толстыми губами. Каждый из них носил тёмные очки, а крайний указывал остальным куда-то дальше, где рисунок уже терялся в темноте. Кажется, там по розовой реке плыл не то дракон, не то длинный корабль…

— Еда. Вода. Туалет. — Показав в три разные стороны, Барби рухнула на одну из шести коек, поставленных кружком в центре комнаты. И уткнулась лицом в подушку, глухо закончив. — Вфё, я фплю!

— Я тоже! — Баджер без каких-либо расшаркиваний тут же прыгнул на ближайшую свободную постель, грохнув все свои трофеи рядом на пол. — Уж забыл, когда в последний раз…

— О, это чё, наручники? — Белла тут же нагнулась и вытащила стальные браслеты из чехла на снятом с «грибника» поясе.

— А? — Паренёк приподнял голову и покосился на добытый пояс. — А… Да вроде… Надо — бери.

— Рик? — Белла глянула мне в глаза наверное впервые с того момента, как вооружилась. И, выразительно задрав брови, указала глазами совсем не на трофейный пояс, а на сопящую в подушку Барби. — Поможешь? Тут же где-то ещё ключик должен быть, да?

— Думаю, его обычно в кармане носят…

— А вот тут какое-то отделение маленькое. — Активно гримасничая, морячка продолжала кивать на «троллиху». И присев к её кровати поближе, осторожно раскрыла браслеты. — Ну-ка посвети, плиз…

Я взял с тумбочки стакан со свечой и приблизил его к ней.

— Ещё… Вот тут… — Белла указала подбородком на раму кровати, выглядывающую из-под тонкого матраса.

— Тут что ли? — Я придвинул свечу ещё ближе к раме, уже не вполне понимая, что она задумала…

— Ага, вот так… — И браслеты немедленно защёлкнулись. Один — на раме, а второй — на моей руке.

Резко отпрыгнув назад, морячка тут же нацелила ствол на меня:

— А теперь будет так. — В её голосе послышалась такая же холодная сталь, как и та, что поблескивала во взгляде. — Я задам тебе вопрос. А ты ответишь. И если мне… — По тому, как дрожат её губы, было заметно, что она всё-таки волнуется. — Если мне хотя бы покажется, что ты врёшь… — Взводимый затвор выразительно хрустнул. — То до «Камчатки» мы доберёмся и без тебя…

Все остальные озадаченно смотрели на эту сцену, не говоря ни слова. Только Барби продолжала сопеть в край подушки глубоко и спокойно.

Я тоже медленно вздохнул, отложил свечу и осторожно присел рядом с кроватью, старясь не громыхать своими оковами:

— И что за вопрос?

Белла не торопясь оглядела застывших парней, словно приглашая их к участию в допросе. И затем вновь вонзила в меня свой донельзя суровый взгляд:

— Ты — Брокер?

Моя щербатая, но услужливая память тут же подсказала очередную цитату по случаю. Которая должна была не только соответствовать ситуации, но и немного разрядить чересчур уплотнившиеся слои нашей дружеской атмосферы…

И на этот раз это был вовсе не очередной легендарный блокбастер с мировой славой, переведённый на сотни языков. И даже не какой-нибудь русский полнометраж про бандитов и пост-советскую разруху. А какой-то второсортный телевизионный фильм, когда-то дико популярный у русскоязычной аудитории примерно такого же возраста, как и те ребята, что сейчас смотрят на меня во все глаза. Кажется, культовость этого копеечной поделки с излишне театральной игрой актёров и сделанными на коленке спецэффектами была настолько велика, что, в своё время я не просто ознакомился со списком крылатых фраз из этой ленты. Мне пришлось её даже внимательно посмотреть. Обе серии!

При этом я почему-то сидел не в какой-нибудь уютной квартирке перед телевизором или монитором компа. А внутри небольшого тёмного помещения, в окружении нескольких седоватых людей в строгих костюмах. Которые при этом смотрели на меня примерно так же, как Белла — вот прямо сейчас. Да и на руке тогда тоже зачем-то были наручники, пристёгнутые к тяжёлому столу…