— Был! Точно был!

Рыцарь недовольно поморщился:

— И чё? В Егорьевск король тоже собирается со своим очищением приехать?

— Ну... не знаю... Наверное... — Стражник пожал плечами. — Он не говорил...

— Очищение, блядь... Себя бы, блядь, сначала от говна очистил... Нахуй он мне там щас нужен... Опять всё сожрут... — Задумавшись на секунду, Змей снова перевёл взгляд на растерянного пехотинца, который, казалось, жалел, что стал невольным свидетелем не вполне верного поведения одного из королевских вассалов. — Ну и чё ты тут теперь встал? Или нахуй отсюда! Давай на передок пиздуй! Трёшься тут, блядь, на задах всё время... Не скажу куда смотрю, с-сука...

Проводив взглядом перепуганного стражника, который, казалось, был только рад скрыться от внимания своего сурового лорда, красно-жёлтый рыцарь повернулся обратно к служанкам. Которые уже заканчивали накрывать завтрак.

— Эй, тёлочки! Вы чьих будете-то? Чё-то я вас раньше не видел... Из воскресенских чтоль?

Девчонки резко выпрямились и обернулись:

— Да, милорд... Пока наш замок не очищен, нам милостливо позволили пожить возле вашей твердыни...

Услышав такой учтивый ответ, Змей расплылся в довольной улыбке. И, продолжая держать пальцы за поясом, снова не торопясь зашагал в их сторону:

— Твердыня-то у меня да... Хоть куда... Крепко стоит...

Оглянувшись, я заметил, как побелели костяшки на пальцах Юрка.

— Спокуха, боец. — Я поспешил приободрить смуглого кадета. — Ты ж сам говорил — и не таких обламывала.

— Спокоен... — Чуть слышно выдохнул Юрок. И вроде бы немного расслабился.

Я оглядел всех остальных. Всё внимание на блок-посте, стражниках, рыцаре и девчонках. Никто не зевает.

— Напоминаю. Змея не мочить. Хотя у меня у самого руки чешутся.

Участники засады чуть заметно кивнули.

Тем временем красно-жёлтый рыцарь приблизился к служанкам почти вплотную:

— И как зовут?

— Таня... — Чуть поклонилась та, что была повыше.

— Уля... — Ульяна сделала небольшой книксен. Да так, что из разорванной юбки снова выглянуло аппетитное девичье бедро.

— Уля, значит... — С лица местного лорда не сходила похотливая улыбка. — А пойдём-ка, Уля, со мной во-он туда...

Не дожидаясь ответа, он схватил фигуристую служанку за руку и потянул её в сторону одной из башен. Под которой было оборудовано небольшое помещение для ночлега караула.

— Милорд, пожалуйста... Я не хочу... — Девчонка предприняла неловкую попытку сопротивления.

— Чего-о-о?! — На лице обернувшегося рыцаря нарисовалось искреннее изумление. Он явно не привык к такой реакции на свои распоряжения со стороны пеонов.

— Я... Я не так хочу... — Обворожительный голос Ульяны заставил Змея снова улыбнуться до ушей. И он снова расслабился. — Я сейчас...

С этими словами она медленно полезла свободной рукой к себе под юбку, продолжая неотрывно смотреть рыцарю прямо в глаза. А он, приподняв брови, с любопытством следил за её изящным движением.

— Я вот как хочу... — В руке, резко высунувшейся из прорези в юбке, блеснуло лезвие. И в следующую секунду суровый рыцарь завизжал как один из тех поросят, которых готовили для нашего испытания.

— СУКА-А-А-А-А!!! — Схватившись за порезанное лицо, Змей отпрянул от Ульяны назад.

— Нападение!!! Нападение!!! Тревога!!! Тревога-а-а!!!

Эти вопли раздались совсем не со стороны раненого рыцаря или одного их его подчинённых. Это со всей дури вопил Колян.

Выбежав из кустов на дорогу перед блок-постом, он начал размахивать руками, привлекая внимание всего наличного караула:

— Тревога!!! Мятежники!!! За мной гонятся мятежники!!! Спасите!!! Спаси...

Его истеричный визг оборвал вылетевший из моего арбалета болт. Стукнув в затылок стального шлема, снаряд его, конечно, не пробил. Но удар был такой силы, что паренёк потерял равновесие и растянулся на асфальте во весь рост:

— Спасите...

Щёлкнув рычагом, я дослал новый заряд в ложе и натянул тетиву, оборачиваясь к остальным:

— Отступаем!

— Гром? — Шорох в кустах соседнего сада затих и продолжился неуверенным сдавленным шёпотом.

— Молния! — Я немедленно отозвался. — Выползайте, всё чисто. Точнее... Не измажься смотрите, тут в саже всё.

Сгоревшие ещё зимой дачные посёлки и пригородные малоэтажные жилые комплексы были одними из самых надёжных мест для тайных лагерей. Никто не совался в разорённые огнём развалины. Искать тут было нечего и некому. Почерневшие остовы, в которых то тут то там попадались обугленные костяки бывших жителей, даже на меня нагоняли немного жути. Особенно как сейчас — в вечерних сумерках. Что уж говорить про гораздо более впечатлительных детей.

Однако бравый сержант Петров либо уже давно привык к подобным мрачным натюрмортам, либо мужественно не подавал вида. Перелезая через остатки стального забора, он всё-таки измазал руки и штаны. И теперь, пока занимался докладом, пытался их оттереть.

А вот его белобрысый напарник умудрился остаться чистеньким. И сразу приступил к небольшому перекусу, пока командир делился информацией о событиях дня.

— В общем, Колян чётко сработал. Наш человек, всё-таки. — Плюнув на руки сначала в прямом, а потом и в переносном смысле, когда их так и не удалось толком очистить, кадет устало опустился прямо на пол, застеленный наломанными еловыми ветками из соседнего леска. И принял у товарища полупустую банку тушёнки вместе с ножом.

— Поверили ему без проблем?

— Ещё бы не поверили... Он конечно, не пулю поймал от нас. Но типа того. Прямо у них на глазах. И ещё это... Ну... — Вице-сержант неожиданно замялся, совсем не характерно для себя. — В общем, чтобы они прям совсем поверили в то, что он с нами тут жути хапнул по-настоящему, что мы его пытали и всё такое... Он даже это... В общем...

— Да чё он сделал-то?! — Не выдержала Кира. — Чё ты мямлишь?

Паренёк покосился в её сторону и стеснительно пожал плечами:

— Ну короче... Когда мы эту заставу шуганули выстрелами, то он там в штаны себе напрудил. — Пацан тут же отправил кусок мяса в рот.

— Вот это да! — Девчонка хохотнула, но тут же изменилась в лице. — То есть... Фу, конечно... Но блин... Молодец, Колян. Прям Штирлиц!

— Всё-таки я был не прав. — Неожиданно подал голос Белый, который, казалось, уже немного задремал после еды. — Этот Колян тоже по своему крут. Как и энгельсский.

— Да уж. Мастер перевоплощения... - Я вручил им изсвоих запасов пачку засохших галет, в нагрузку к мясу. - Самарцы его точно вытащат сегодня?

— Да считай уже вытащили. — Активно закивал сержант. — Как только он скормил Змею нашу легенду, тпа вот подслушал планы мятежников, все дела... То его тут же в свинарник отправили с глаз долой. Типа на нём скверна и на других работах такому не место. А там же такая вонища, что стража всегда второпях мимо проходит. Шлем отобрали, конечно, твари... Морж теперь расстроится...

— Мне казалось , что ему даже если ногу отпилить — он не особо расстроится.

— Да я шучу... — Рассеяно махнул рукой кадет со шрамом. — А вот Змей там теперь ходит пипец какой злобный! Свирепый стал как насекомое!

— Интересный эпитет... Я запомню. Ему лицо-то заклеили? А то Ульяна малость перестаралась, по-моему... Не подох бы раньше времени.

— Вообще-то я хотела ему кое-что другое отрезать! — Прильнув в противоположном углу к своему смуглому парню, юная красотка обворожительно улыбнулась в свете тусклого фонарика, зарядившегося за день на солнце. — Но раз этот мудак нужен живым, то хоть так...

— Так чё у него с лицом-то? — Юрок явно очень хотел убедиться в том, что пацан, посмевший грубо коснуться его ненаглядной, всё-таки получил сполна.

— Да перевязали всю морду как у мумии. Медиков-то нормальных там щас нет. Все у кроля. Зашить некому, клея тоже уже не найти. Шрам будет теперь. — Петров невозмутимо закинул в рот ещё кусок мяса. — Почти как мой.