— Перезарядка!!!

— Тоже!

— Тоже!

— Тоже!

— Меняйтесь!!! — Пацан с рацией, тащивший раненого вместе со мной, продолжал командовать не смотря ни на что. Хотя уже начал задыхаться от натуги. И я заметил, что он прихрамывает на одну ногу.

Четвёрки бойцов быстро сменили роли. Те, что только что опустошили свои магазины, развернулись лицом к зданию, положив руки на плечи напарников. И огонь открыли уже они

Кавалькада прыгунов, приблизившаяся к брошенной колонне, оставалась свободной от обстрела всего на секунду. И новые очереди тут же начали рвать на них плоть, заставляя двигаться медленнее.

Один получил ранение в шею и закувыркался, хрипя в предсмертной агонии. Второму подрубило руку и, вместо того, чтобы оттолкнуться посильнее, прыгун шлёпнулся носом прямо на асфальт, когда его локоть согнулся в бок, обнажив жёлтые осколки костей.

— Почти дошли! Держать строй!!!

Ещё одна тварь опустилась на колени, потеряв обе стопы. Но ещё некоторое время продолжала движение вперёд, загребая за потрескавшийся асфальт и борта перевёрнутых машин обеими лапами. Расстояние между строем самарских бойцов и группой уцелевших прыгунов стремительно сокращалось.

— Командир, дальше сам дотащишь. — Отпустив бессознательного бойца, я развернулся лицом к атакующим тварям.

— И-И-И-И-А-А-А-А-А-Р-Р-Г-Х!!! — Парочка вырвавшихся вперёд уродов почти одновременно взмыли вверх, оттолкнувшись всеми конечностями. Перепрыгнув отчаянную стрельбу, они уже готовы были опуститься сверху на первый ряд отступающего порядка.

Но один отлетел назад от дуплета картечи, разворотившего ему грудную клетку. А второй рухнул к стрелкам прямо под ноги. С дыркой в башке, проделанной безотказным «Винчерстером».

— Перезарядка!!!

— Отставить! Заходим!

— Бегите. — Бросил я пацанам, коротко оглянувшись через плечо. Пряча обрезы и доставая «Стечкины», я заметил, что командир, его напарник и Алина уже дотащили раненых до входа. — Я их задержу.

В каждом пистолете сидел последний запас девятимиллиметровых патронов. Шагнув вперёд, я приготовился встречать уцелевших тварей.

За спиной послышался торопливый топот множества тяжёлых армейских ботинок.

А в десятке метров впереди ко мне ковыляла четвёрка уцелевших солдат. У каждого — по несколько ранений в корпус и плечи. Каждый оставляет за собой на асфальте красные капли. Но каждый всё ещё смотрит на меня своими злобными поросячьими глазками. Прыгать уже не могут? Да ладно...

Чуть присев я выстрелил в двух крайних мутантов. Останавливающего действия очередей хватило на то, чтобы отбросить их на спины. Но центральная пара одновременно с этим всё-таки взвилась вверх, собираясь сломать мне хребет, обрушившись на мою жалкую тушку с многометровой высоты.

Ноги бросили тело вперёд. Выставив руки, я перекатился и, не теряя мгновений на оглядывание, выставил оба пистолета за спину на звук плюхнувшихся на асфальт тел. Зажав оба спусковых крючка, я разрядил в том направлении остатки патронов. И только потом обернулся, чтобы увидеть перед собой лежащие на животе тела, испускавшие дух. Длинные очереди разорвали мышцы спин и перебили позвонки. Продырявленные лёгкие выпускали последние кровавые пузырьки воздуха.

— Ещё противник!!! — Рядовой боец, засевший у самого входа, крикнул вглубь магазина и указал мне за спину.

Обернувшись, я заметил новую группу жор, отделившуюся от углов зданий промышленного комплекса. Но на этот раз к шоссе приближались не только прыгуны и обычные бродяги.

— Срань господня... — Таких уродов я ещё не видел.

Издалека этих тварей можно было принять за некое подобие хвойных деревьев, в пару метров высотой. Что-то вроде разлапистых молодых сосенок, которыми обычно украшают квартиры на новый год. Только вместо ветвей от центрального «ствола» во все стороны по кругу отходили десятки разнообразных конечностей — что-то похожее на руки сверху и на ноги — снизу. И суставов в этих конечностях было больше, чем по одному на каждую. Из-за чего нельзя было так сразу разобрать — сгибаются они или извиваются.

На «верхушке» этих «ёлок» — там где я подсознательно ожидал увидеть некое подобие головы — лишь сходилось вместе несколько лопаток от самого верхнего ряда конечностей.

— Прилавки — ко входу!!! Баррикадируемся!

Оторвавшись ненадолго от созерцания невиданной мерзости, я шагнул внутрь магазина, который, как выяснилось, раньше продавал бензо- и электроинструменты. В торговом зале до сих пор высились стеллажи, полные разнообразнейших пил, дрелей, перфораторов и тому подобного — всех мастей и калибров.

— И как это до сих пор не разграбили...

— К нашим складам давно никто не суётся... — Ответил один из пацанов, толкая перед собой прилавок с почти нетронутой выкладкой кабелей и аккумуляторов. — Не совался...

Я сунул пистолеты обратно в кобуру и присоединился к нему — вместе мы дотолкали шкаф до выхода гораздо быстрее, установив его между двумя точно такими же, перегородив всю стеклянную входную группу. Другого входа на фасаде не было, А немногочисленные окна первого этажа, к счастью, были надёжно зарешёчены.

— Ещё! Ставим второй ряд на попа! Оставляем между ними бойницы! — Командир продолжал невозмутимо управлять возведением баррикад. — Сюда! Вот так!

Рядом с ним Алина аккуратно сооружала для переломанных пацанов шины — с помощью скотча и уровневых линеек, в изобилии представленных в ассортименте одного из прилавков.

Продолжая перекатывать к выходу один прилавок за другим, мы вчетвером задирали их на бок, оставляя между поставленными таким образом тяжёлыми шкафами узкие щели для стрельбы.

В эти щели я успел разглядеть, что жорское воинство на сей раз не особенно торопится пересечь шоссе. Прыгуны размеренно шагали рядом с обычными бродягами, опираясь на костяшки своих лап. И эти мясные «ёлки» тоже не проявляли особой прыти. Просто плелись чуть впереди остальных, переваливаясь на десятке нижних конечностей, слегка вращаясь.

Я уже хотел отвернуться и продолжить строительство баррикады, как одна из «ёлок» вдруг рухнула на бок, словно подкошенная. И, растопырив свои многочисленные руки и ноги, тварь быстро превратилась в некое подобие круглой щётки. Только высотой почти в человеческий рост. Следом за ней этот приём повторили все остальные её сородичи, построившись перед рядами обычных жор сплошным живым валиком.

И этот мясной валик быстро покатился в нашу сторону, полностью скрывая за собой остальное жорское воинство.

— Это выходит, что сперва они нас только пощупали... А теперь давить будут... — Командир самарцев встал рядом со мной и пригляделся к противоположной стороне широкого шоссе, откуда неторопливо надвигалась новая угроза. Остальные пацаны продолжали подтаскивать прилавки, чтобы упереть их в те, что стояли вертикально.

— Как зовут, капитан? — Я не отрывал взгляда от медленно приближающихся к шоссе живых «валиков». Не похоже, что их можно вот так просто расстрелять. Даже обычные солдаты почти игнорируют лёгкие ранения в конечности. Да что там, ранения — они и без рук бегают как новые, пока мозг не заденет или кровь не потеряют... А у этих — куда не посмотри — везде руки да ноги. Только патроны тратить...

— Андрей. Только я не капитан.

— А я не про звание. Что у вас с патронами?

— По рожку осталось. Много с собой не берём, если не на войну.

— Да теперь везде война... Потяжелее автоматов с собой ничего нет?

— Не-а...

— Что там у вас на жиркомбинате?

— Самый удобный склад, наша южная база. Много чего туда свезли в своё время... И сушняк всякий с «Данона» и шоколад с Нестле... Сахар, масло, мука, орехи, сухофрукты... Там добра на годы вперёд.

— Зря кладёте все яйца в одну штанину... Бойцов там у вас много?

— Половина здесь. Но там вообще много народу живёт... Девчонки, малыши...

— Тоже гуманизмом страдаете? Что ж, похвально... С другими базами связь есть?