Что же получается, мы победили? Почти, остался еще некромант.

Аришантэль ла Эк

Широварт явно больше не сдерживался. Исходящей от него силой буквально било по моей второй сущности. Магия смерти бесновалась внутри и рвалась наружу. Эта внутренняя борьба буквально пригвоздила меня к земле.

Магнолия явно решила, что я обезумел от злости. Отчасти это было правдой. Вот только я больше боялся выхода своей второй сущности, чем гнева. В отличие от отца, моя вторая ипостась дракон, а эти существа самые непокорные во всех мирах. И если сила Широ высвободит моего дракона, мне будет очень сложно его контролировать. Я не прибегал к внутреннему зверю с прошлой войны и теперь страшился его высвобождения до дрожи.

— Ты умреш-ш-шь сейчас-с-с! — прошипела проклятая и напала.

От приближающейся угрозы в венах закипела кровь, откликаясь на беснующуюся вокруг магию смерти. Черный сгусток тлена, брошенный Магнолией, был последней каплей. Дракон пробудился. Когти прорезали кожу, витиеватые шипы выросли на голове и вдоль всего позвоночника, включая отросший хвост. Мощные кожистые крылья распахнулись за спиной, завивая воздушные вихри с обеих сторон от меня. Увы, но это всего лишь полу форма. Как и отец, я не могу полностью перевоплощаться, ведь я полукровка. Тело дроу осталось, лишь трансформировав некоторые части тела. А вот зверь был цельным, и ему было чхать, что форма неполная. Он был силен, как полноценный дракон.

Я с легкостью отбил первую атаку, а дальше начался кошмар. Зверь взбесился, его охватила бешеная злоба. Дракон вспомнил своего прошлого противника, что убил дорогую его сердцу женщину, и ринулся в бой. Стоит ли говорить, что озлобленный зверь против расчетливой бездушной твари, что тролль с дубиной против мага. Я проигрывал. Разум все больше становился звериным. И вдруг как в прорубь окунули. Гнев утих, а мысли прояснились. Вовремя, проклятая как раз хотела всадить свой странный изломанный меч прямо мне в сердце. Это оружие я никогда не забуду. Именно им это чудовище отрубило руку моей жене и искалечило мое тело.

До сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю, с каким удовольствием разумная делала надрез за надрезом на моем обессиленном, почти мертвом теле. Я не сопротивлялся. Сил не было даже двинуть ладонью, но Магнолии было все равно. Она хотела упиваться страданиями, и она это делала, истязая мою беззащитную плоть.

Теперь же все иначе. Я рывком ушел в сторону от удара, развернулся и всадил все пять острых, как бритва, когтя в спину проклятой, предположительно туда, где у нее когда-то было сердце. Рука вошла глубже, чем я думал, ломая ребра и прорывая грудину спереди. Было ощущение, что тело внутри абсолютно пустое. Отпихнув ногой от себя нежить, я удостоверился в своих предположениях. Тело разумной было лишь каркасом без ненужных мертвой внутренностей. А значит, ее не убить никому кроме мага земли или некроманта. Я не являлся ни тем, ни другим, а каратель уже восстанавливалась.

— Помочь, — раздалось над моей головой.

Взгляд сам собой поднялся в небо. А там завис над моей головой огромный черный дракон. И тут я понял: вот кто призвал к порядку моего зверя. Дурук самый сильный дракон в клане Коготь неба. Он вожак. Пусть я и лишил его этого титула, потребовав наказания за смерть Зрии, мой дракон все равно принял его как сильнейшего.

— Тут нужен некромант, — выкрикнул я.

Дракон слегка огляделся, понял, что свободных некромантов в наличии нет, и сделал единственно верное: обездвижил Магнолию. И сделал он это так же, как проклятая убила мою любовь. Дурук просто наступил на тело нежити и раздавил его.

— Пусть почувствует весь калейдоскоп боли, на которую обрекла Азриэль, — рыкнул дракон и начал размазывать Магнолию тонким слоем по земле. Он мстил за светлую эльфийку, мать моего сына и мою любовь.

А я наслаждался зрелищем. Пусть это чудовище мертво, но хоть часть боли оно все равно чувствует. Для меня этого достаточно. Закралась жестокая мысль, чтобы бой Широ чуть затянулся, и эта гадина успела прочувствовать каждый камешек, что растирал ее кости и плоть в пыль, но победа важнее мести.

Ласкан зи Верт Нало

— Отец… — голос дрогнул. Я сглотнул.

Прошло уже так много времени с моего изгнания, а я до сих пор чувствую себя тем сопливым, ни на что не годным мальчишкой, каким был перед отцом в тот день. Эта боль и страх настолько глубоко засели, что один взгляд существа, бывшего моим отцом, заставляет замереть несчастной жертвой с участью смертника.

— Ты сильнее! — рык справа, и я делаю то, что никогда не сделал бы я нынешний. Я обернулся на окрик.

Это был Атар. Он явно добивал своего противника, но все же нашел момент, чтобы вывести меня из оцепенения. Ему это удалось, вот только Лаис не собирался дожидаться вменяемости противника. Его вполне устраивала и обездвиженная от застаревшего страха статуя. Я почти успел увернуться, но он задел ключицу. Еще бы ван промедления, и горло было бы просто перерезано.

На лице бывшего короля фениксов расцвела улыбка.

— Ты стал быстрее. Вот только свою природу тебе не побороть, — и улыбка стала слишком довольной.

Еще бы, ведь это доказывает, что он выгнал меня из клана не без причины. Я все еще ничтожество для него, выродок, что не достоин носить часть его имени. Глаза золотого феникса, пылающие торжеством, отчетливо все это мне говорили сквозь ревущее розовое пламя. Я снова горю. Еще немного, и буду пеплом у его ног. Пылью, что не достойна даже касаться его. Я знал все это, будто читал его мысли.

Я проиграл. Столько сил, времени и нервов потрачено на тренировки, на становления кем-то сильнее себя прошлого. Кем-то достойным титула принца, кем-то способным защитить свою семью и дорогих существ, и все впустую.

Я чувствовал нарастающий жар своего огня. Сейчас все кончится.

Удар в грудь! Меня выбросило из собственного пламени! Как такое, орки заруби, вообще возможно?! Я устоял с большим трудом и тут же уставился на очевидное невероятное. Мое пламя горело без меня, а тело не планировало осыпаться пеплом. Вместо меня в розовых всполохах стоял юноша. Фиолетовые длинные волосы хлестали его по лицу, норовя попасть в рот и застить глаза, но феникс ловко убрал их и связал шнурком. Именно феникс, поскольку мальчишка все еще не сгорел. Только очень сильные представители моего вида способны на подмену смерти. А учитывая, что я на своем жизненном пути таких не встречал, этот индивид очень силен. Он заменил меня собой. Теперь умрет он, а не я. Вот только вопрос, почему все еще не сгорел?

— Я выдержу два вара, — голос феникса бы уверенным и, на удивление, спокойным, — поторопись, — и он сосредоточился на своей силе, давая мне так необходимое время.

— Почему ты среди проклятых?

Полностью уделяю свое внимание отцу. Нельзя бездарно потратить эти два вара. Ведь мальчишке больно. Умирать всегда больно, но он все равно на это пошел. Знать бы почему?

— Я умер. Разве это не очевидно? — и снова снисходительная улыбка, будто ведет беседу с ребенком или слабоумным.

— Кто провел обряд? — это было важно. Настолько, что я рискнул отпущенным мне временем.

— Охотники, — теперь его лицо искривилось ненавистью и отвращением.

Да, убить нас окончательно можно лишь на алтаре, проведя обряд жертвоприношения Всенижнему. Властитель обители мучений и страданий получает душу, охотники трофеи.

— И как же ты к ним попал?

Удивление было искренним, так как мы уже давно знаем тропы в обход остальных рас. Наткнуться на охотников просто невозможно. Иначе бы мы уже вымерли.

Ответа не последовало. Вместо него прожигающий ненавистью взгляд.

— Его изгнали, — напряженный голос из моего ревущего пламени стал неожиданностью.