Тем временем я уже смог встать на ноги. Головокружение прошло, но вот до косы предстояло ещё добраться.

— Призови её к себе! — сразу сказал Годфред. — Никто не сможет её взять, кроме тебя! И меня!

Я вытянул руку, и оружие сорвалось с места, пронеслось по пещере и вернулось мне в ладонь. Как только коса оказалась у меня в руке, то сразу стало легче. Силы начали возвращаться.

Вскинув косу, я рванул на опору бога. Клинок снова вспыхнул огнём Инквизиции.

В этот момент Кэйнич, повисший, будто мертвец, извернулся и из последних сил вонзил меч в фигуру из теней и пыли — куда-то в район живота.

И тут же присоединился я. Моя коса ударила Тихироса в шею внешней стороной клинка, провернулась и сделала быстрый захват уже внутренней стороной клинка, ну а потом был Удар палача, объединённый с палящим пламенем Инквизиции.

Удар!

Клинок косы прошиб шею Тихироса, отсекая голову, и… ничего не произошло! Коса прошла насквозь, будто ударила по тени!

Но Тихирос всё равно отреагировал. Рука с длинными пальцами моментально отпустила Кэйнича, и тот мешком рухнул на пол пещеры, замерев без сознания, а может, уже и мёртвым.

Тихирос пошёл на меня, снова выставляя руку и маня меня пальцами.

Моё тело дёрнулось к нему, но на этот раз Годфред устоял — он отдал на это много сил.

И тогда в руках опоры бога появился меч. Он просто сгустился из пыли прямо в его ладони, а потом вспыхнул зелёным огнём, как и его глаза. Худое тело Тихироса наполнилось мощью, и уже через пару секунд передо мной предстал крупный и мускулистый воин. Трёхметровый, мать его…

Ну а потом он занёс меч над моей головой, но прежде задал мне вопрос:

— Ты желаешь сразиться со мной, слабая копия Артазара? Таков твой ответ нашей Утренней Звезде?

— Хрен вам. Вот мой ответ, — процедил я.

Полы плаща Тихироса взметнулись в стороны, длинные чёрные волосы подняло ветром.

В опору бога беспрестанно колотили стрелы Мозарта, но он будто не замечал их. Его глаза смотрели только на меня.

И вот зелёный меч, окутанный шлейфом из пыли, устремился в бой. Моя коса тоже пошла в дело. От удара меня опять отшибло, но я удержал равновесие и устоял на ногах.

— Что за бог помогает тебе, маг? — спросил Тихирос. — Почему он не показывает свою сущность прямо?

— Потому что ещё не время! — прогудел голос Годфреда в моей голове.

Я лишь повторил его слова вслух и сразу спросил:

— А ты сам слуга какого бога?

Тихирос снова пошёл на меня, занеся меч.

— Меня призвал древний бог Могил и Праха… он объединился с Артазаром… значит, я тоже служу Артазару…

Я отступил на шаг.

Вот, значит, как у них всё устроено. Артазар как-то смог поработить одного из древних богов, а вместе с ним и его слуг.

— Я уничтожил так много людей, — продолжил Тихирос, — что их прах навсегда со мной.

Меня пробрал мороз.

Так это не пыль… это прах убитых людей…

— Посмотри, какая сила! — Его меч ярче загорелся ядовито-зелёным огнём. — Разве ты не хочешь, чтобы и у тебя был такой же слуга-опора бога, как у Артазара? Он научит тебя, как это сделать! Только присоединись к нашей Утренней Звезде и больше ты не будешь страдать!

— Да я и так не страдаю, — ответил я, следя за каждым движением руки противника.

— Это легко исправить! — Тихирос в ту же секунду обрушил на меня меч.

И опять коса Годфреда отразила его удар, ну а меня ещё раз оттащило назад. Больше Тихирос не разговаривал. Он атаковал меня всё сильнее и злее. Наверное, если бы он захотел, то давно бы убил меня, но он лишь давал мне почувствовать, что мои страдания только начинаются.

И я почувствовал.

От его ударов меня швыряло в стороны, порой я бился спиной и плечами о стены, моя коса звенела и бренчала, как кривая железяка, синие молнии слабли под давлением зелёного огня опоры бога Могил и Праха. Но этого, конечно, для страданий было мало, поэтому Тихирос решил поднажать.

Его меч ударил по моей косе так сильно, что оружие снова вылетело из ладоней.

Я рванул к ней, вытягивая руку и призывая обратно, а когда коса оказалась у меня, то я не придумал ничего другого, как снова дотянуться до накопителя и выпустить еще десяток душ сразу.

— Жри! — крикнул я Годфреду.

И тот не смог совладать с жадностью. Он моментально их сожрал, я успел только рот приоткрыть. Но на этот раз после «кормёжки» мне стало плохо.

Так хреново, что хуже не придумаешь.

Моё тело и нулевой уровень мастерства не были готовы к такой силе бога. Как говорил Годфред раньше, надо развиваться вместе. Моё тело не готово, и не получится сделать так, чтобы бог внутри меня рос в силе, а сам я — нет.

Меня так скрючило, что я повалился на колени.

Внутри бушевала бешеная сила Годфреда, но я не мог её покорить и перенять, от того тело будто парализовало. Этим и решил воспользоваться Тихирос. Он замахнулся и занёс меч над моей головой.

Но тут за его спиной мелькнул тусклый оранжевый свет.

Меч Кэйнича!

Длинный клинок вонзился Тихиросу в бедро — куда уж смог дотянуться ослабевший кириос. Слуга бога отмахнулся от него с такой силой, что Кэйнич отлетел в противоположную стену, рухнул на землю и замер окончательно. Его меч зазвенел по камням и погас.

Зато это дало мне несколько секунд передышки, чтобы прийти в себя, хотя боль в мышцах и костях осталась.

— Тихирос просто не знает, с кем связался, — процедил Годфред.

Я опять поднял косу, готовя её к атаке.

Не знаю, чем бы закончился наш бой, если бы из глубины пещер не послышался далёкий девичий голос:

— Тайде-е-е-е-е-е-ер!..

Услышав его, Тихирос вздрогнул и повернул голову в сторону коридора, из которого донёсся зов.

— Её ведь должны были уничтожить… — прошептал он. — Как она выжила?..

И впервые я заметил в его голосе страх.

— Тайде-е-е-е-ер! Помоги-и-и! — снова позвали из глубины пещер. — Тайде-е-е-ер! Помоги мне! Помоги!

Сомнений не осталось, это был голос Афены.

Тихирос выпрямился, глянув на меня, и… его тело рассыпалось прахом, вихри теней подхватили его и растворили в воздухе. Этот длинноволосый ублюдок испугался настолько, что дал дёру!

Тем временем Афена продолжала звать меня на помощь…

— Тайде-е-е-ер! — Голос Афены был еле слышен и быстро затихал.

На пару секунд я замер, потому что уже понял: если даже слуга-опора бога испугался Афену и смылся, то, наверняка, и мне бы стоило поостеречься.

Тихирос ведь был серьёзно ошарашен тем, что Афена выжила, хотя её должны были уничтожить. Кто должен был? И почему? Из-за Богини Смерти?

К тому же, возник ещё один резонный вопрос: почему девушка звала именно меня, ведь никто из картографов не знал, что я тут и тоже их ищу.

Зов прекратился.

Я бросился к Кэйничу, лежащему у противоположной стены пещеры:

— Кириос!

Тот не подавал признаков жизни. Его правая нога была сломана — это легко угадывалось при беглом осмотре. Моя ладонь легла на липкую от крови шею Кэйнича, пальцами я попытался нащупать пульс. Присев около кириоса, замер и задержал дыхание.

Секунда. Вторая. Третья.

Тишина.

Я осмотрел Кэйнича внимательнее, пытаясь подключить зрение Годфреда, чтобы увидеть, покидает ли душа тело кириоса, но так ничего не увидел. То ли душа уже исчезла, то ли ещё крепко держалась за тело.

— Годф… — прошептал я. — Он мёртв?

Годфред не ответил. Он забился в угол моего сознания, будто утоп в глубинах моей души, испугавшись голоса Афены, как и Тихирос.

В эту секунду я ощутил толчок пульса в пальцы… потом ещё один…

Кириос был жив, но надолго ли — вот вопрос. Я обернулся и посмотрел на Мозарта. Тот, как всегда, ждал от меня приказа, и я понимал, что лишатся такого помощника в смертельно опасных пещерах — очень глупый поступок, но всё равно велел морфи:

— Отнеси кириоса через лаз наверх, найди военных из Гильдии. И прихвати его меч.