— Не знаю. Старшие будут базарить. Но Лётка вообще отмороженная…

Кажется, он опять насторожился. Очевидно, после сбора трофеев перед ним возник вопрос о том — что же будет дальше.

— Короче… Прокоп… Ты вроде пацан реальный… Хотя как ты только выжил с таким именем… Дело у меня есть к твоим старшим. Могу решить вашу тёрку с Лёткой. Не придётся тебе под пули с ними лезть.

— В смысле? — Он всё-таки был не глуп и прекрасно понимал, что базарить-то будут старшие, а вот лбы себе расшибать — такие пешки, как он. И поэтому живо заинтересовался.

— Это же я Воруй-город замочил. А они до этого Лётку ночью во сне порезали. Поэтому не о чем вам с ними рулить.

— Да ладно! — Он скептически осмотрел мою пошатывающуюся фигуру, пробирающуюся к нему через гнилое мясо. — Ты кто вообще такой-то?

— Ну ты чё, Прокопыч… Он же тебе всё про меня рассказал. — Я кивнул на труп Васька. — Вот видишь, к чему это его привело…

Очкарик растерянно отступил:

— В смысле… Ты чё и правда Чёрный Жора? — Вера в сверхъестественное легко вернула себе место в его неокрепшем мозге. Он покосился на косу.

Я пожал плечами:

— Это сейчас не главное. Главное то, что ты мой земляк, Прокоп. И сможешь круто подняться, если мы сейчас пойдём к твоим, и я помогу вам уладить конфликт с этой вашей Лёткой. Вот посмотри… Наверняка же ты знаешь, чей винторез это раньше был. — Я снял с плеча «Винчестер» и продемонстрировал его пацану. — Такой не то что на весь Энгельс… Такой на всю область только один.

Он с любопытством присмотрелся к оружию:

— Да… Вован говорил, что если кто вот такой с рычагом в порту найдёт, то чтоб сразу к нему тащили. А то ноги переломает… Его же Колян из Воруй-города всё время носил.

— Ну и как ты думаешь, ствол в итоге оказался у меня? Есть версии?

Паренёк, похоже, всё больше верил моим словам. Выражение его лица стремительно менялось от недоверия и страха к удивлению и уважению. Я поспешил развить успех:

— Вот видишь. Значит и Лётка мне поверит. И отстанет от вас. А ещё я могу сказать, что это вы мне с пиратами помогали. Чтобы уж точно поверили, да ещё и отблагодарили. Давай, веди к твоему Вовану, побазарим. А то вон — темнеет уже…

Но толика подозрения ещё в нём оставалась. Всё-таки он действительно был не глуп:

— А тебе-то тогда это зачем? Нафига за нас впрягаться?

Тут мне скрывать было нечего:

— На тот берег мне надо, Прокопыч. Здесь я уже достаточно народу положил…

К баррикадам, возведённым пиратами на предмостовой площади, мы с очкариком пошли прямо через лесопарк, чтобы не опоздать к закату. Пару раз нас облаяли местные бродячие псы, но стоило прикрикнуть на них или замахнуться, как стая тут же отступала. Эта шерстяные бандиты ещё не сильно голодают. Пока просто обозначают свою территорию. Наверное, вдоволь напировались после нашей с Алиной поездки вдоль этих посадок.

То, что деловые переговоры ненадёжных союзников были в самом разгаре, стало заметно издалека. Пули пока ещё не засвистели, но атмосфера тут явно накалялась. Эх… Мне бы сейчас хоть один патрон… Шмальнуть по ним из вот этих кустов — и они тут все сами друг друга перестреляют, так и не разобрав, откуда прилетело.

Бывший пост ГАИ и самодельные укрепления из какого-то строительного мусора возле него, перекрывающие дорогу на мост, уже ощетинились многочисленными стволами. Вооружение гопников с Капрона в основном было представлено ассортиментом местных охотничьих магазинов. Значит, если что, можно будет насобирать дроби.

Пацаны, засевшие на баррикадах, целились в ряд разнообразных автомобилей, построенных линией в полусотне метров от блок-поста. Все машины, кроме одного армейского «уазика» были развёрнуты боком поперёк широкой дороги, ведущей на мост. А тёмно-зелёная «буханка» стояла в центре построения, повёрнутая к баррикадам задними дверями. В укрытиях за каждой тачкой тоже засели стрелки — в знакомых авиационных комбинезонах. В основной массе они были снаряжены так называемым «оружием последнего боя» для военных лётчиков, служивших на энгельсской авиабазе до минувшей зимы. «Калаши-укороты», плохо различимые на таком расстоянии пистолеты… Скорее всего «Макаровы» да «Стечкины». О, смотри-ка, что-то новое… У некоторых бойцов в руках были очень необычные на вид пистолеты-пулемёты с откидными прикладами. Я слышал, что такими собирались заменить в авиации тяжёлые АКСУ, но никогда не видел в реальности.

В центре данной композиции, ровно в середине свободного пространства дороги, стояли двое. Здоровенный жирдяй в трениках с тремя полосками и рыжей дублёнке, которая делала его ещё больше. Он что-то с жаром объяснял долговязому парню в фуражке и длинном синем форменном пальто без знаков различия. Сверкая глазёнками из под низко надвинутой вязаной шапки, толстяк подкреплял свои словесные аргументы активной жестикуляцией в лучших традициях гангстерского рэпа. А «лётчик», расслабленно сложив руки на груди, спокойно смотрел на него сверху вниз с равнодушным унынием, из-под точно также надвинутого на глаза козырька.

Сразу было понятно, у кого из двух в активе все запасы еды в городе, а у кого — огневая мощь…

Закончив активно вещать и жестикулировать, пухлый гопник получил в ответ только пару неслышных фраз и медленное покачивание головы. Обернувшись в сторону «буханки», парень в фуражке медленно кому-то кивнул.

Задние двери зелёного фургона открылись. Сбоку мне не было видно, что же такое увидели там внутри стрелки, засевшие на укреплениях, но на них это точно произвело яркое впечатление. Послышался разноголосый гомон, стволы нервно задёргались. Кто-то даже решил сменить позицию — поближе к выходу. Толстый пацан удивлённо раздвинул складки вокруг глаз и, сотрясая свои телеса, отступил на пару шагов.

— Э, Подкоп, ты чё за бомжа с собой притащил? Нахер нам тут этот жора? — С ближайшей к нам части баррикады раздался гневный шёпот паренька в кепке-восьмиклинке с фингалом под глазом. — А где Васёк?

— Сбежал. Это он что ли Вован? — Я показал Прокопу на толстяка, не обращая внимания на гопника. Очкарик кивнул и на всякий случай шагнул от меня в сторонку.

Гопник в укрытии, в свою очередь, немного опешил:

— Ёба… Ты чё, говорящий? — Ствол охотничьей «Сайги» перенацелился на меня. — Ты ещё кто, блядь, такой?

Засевшие недалеко от него стрелки немедленно обратили внимание на нашу беседу. А у одного из них при взгляде на меня тут же испуганно распахнулись глаза.

— Вот он знает, кто я такой… — Я ткнул пальцем в испуганного паренька. — Давай, расскажи им пока что.

Всё внимание тут же переключилось на него, и он растерянно заозирался. Прокоп полез наверх к своим дружкам с какими-то успокаивающими увещеваниями, а я медленно зашагал к двум переговорщикам, стараясь не сутулиться и выглядеть уверенно. Это было гораздо проще сказать, чем сделать — после быстрой прогулки по лесу от голода уже мутило. Боль от покусов и синяков притупилась, но всё равно давала себя знать при каждом шаге.

Первым меня заметил долговязый в пальто. Судя по тому, как изменилось его лицо, до того равнодушно-спокойное, он тоже был в курсе свежих слухов о таинственном детоубийце в левобережных полях. А вот Вован совсем не следил за пацанскими новостями:

— Чё за… Э, ты ещё кто? — Он обернулся и вытащил из-за пояса какой-то пистолет. Задрав нос и глядя на меня из-под надвинутой шапки, он направил в моё лицо ствол на вытянутой руке, нелепо вывернув ладонь всё в тех же традициях чёрных «гэнста».

Я уже начал уставать от этого вопроса. Но зато теперь «пилот» должен понять, что я с Капроном не заодно.

— Тот, кто убил Коляна. Вот я кто. — Остановившись метрах в десяти от них, я медленно поднял руку к плечу и снял с него винтовку, удерживая её на ремне. — После того, как он порешил всех из Лётки.

По баррикадам, тем временем, пошёл глухой ропот. Который стал громче, когда там тоже расслышали мои слова. Автомобили Лётки были от меня слишком далеко, но уверен, там тоже шло живое обсуждение моей персоны.