Для закрепления оружия в плетении я использовала собственные прядки волос, аккуратно срезанные из-под низа. Каштаново-рыжеватые пряди очень оригинально смотрелись на фоне золотистых волос эльфа.

Сколько прошло времени с тех пор, как я начала создавать оберег, мне неизвестно, но то, что это было самое продолжительное плетение в моей жизни, очевидно. Я слишком сильно не хотела отпускать своего эльфа от себя. Каждый раз, когда мои пальцы невзначай касались его кожи, шея Широ покрывалась гусиной кожей. А иногда я чувствовала легкую дрожь по всему его телу. Такая сладкая пытка, которую не было желания заканчивать.

— Су.

— Да, — я резко вынырнула из своих ощущений.

— Пообещай, что выслушаешь меня, когда все закончится. Не бросишься в бега, не проигнорируешь и не сиганешь со скалы, а выслушаешь. Обещай.

— Зачем тебе это?

— Ты высказалась, довела меня до животной злобы и оставила со своими мыслями наедине. А как же я? Я тоже хочу высказаться, но сейчас не то время. Поэтому я прошу дать мне шанс, когда все закончится. Думаю, на это у меня есть право?

— Широ, здесь нечего обсуждать и не будет.

— Я хочу иметь возможность переубедить тебя, а не видеть, как вновь сверкают твои пятки.

— Хорошо, — я тяжело вздохнула, — но это ничего не изменит.

— А это мы узнаем позже, — слишком уверенно выдал эльф и обернулся, — раз тебе так приятно копошиться в моих волосах, сделай-ка мне еще и массаж головы.

Я с размаху заехала ему ладонью по затылку. Ну да, я уже пол вата как просто ковыряюсь у него в волосах. Оберег давно закончен, но отпускать любимого было невыносимо больно. Возможно, мы больше никогда не окажемся так тесно прижатыми друг к другу. Мы оба не хотели разрывать этот контакт, так какого драного ликана он все прекратил?

— Мне нужно помочь гоблинам. Мы и так сильно опаздываем, — а вот и причина.

Он прав, стоит поспешить. Я так и не смогла поднять на него глаз, даже когда за Широ вновь сомкнулись две шкуры, завешивающие проход.

— Он любит тебя, — сзади появилась Ратха.

— Любит, некромант упокой! И я люблю! Но…

— Не судьба?

— Еще какая не судьба, — дрожащим голосом подтвердила я, сдерживая подступающие рыдания. Ну, нет. Хватит с меня слез. И я так и не заплакала.

Сумерки. Самое неоднозначное и опасное время, таящее в себе как свет, так и тьму. Им предшествует любимец всех влюбленных, гроза женских сердец и подспудный сообщник всех соблазнителей — закат. А шествует за ними королева всех тайных свершений, любительница скрывать в своих объятьях любовников, любимцев удачи, ловких на руку и страшных созданий — владычица тьмы. Ночь.

Сумерки страшны, опасны. Они предвещают смену властвования, давая волю и силу всем темным тварям этого мира, что не упустят своего шанса.

Так было и сейчас. Сумерки сгущались, предвещая скорую смену света тьмой, но не это так страшило объединенное войско эльфов и людей. Сегодня исход осени, когда небесный спутник Руи уйдет во тьму, оставив мрак властвовать на небосводе в гордом одиночестве. Только спустя двадцать шесть ват одинокое небесное светило выйдет из тени темного облака мелких небесных тел, ведя за собой почти потухшую звезду — Затху. Их восход ознаменует начало зимы и очищение всего от скверны. Сегодня самая опасная ночь. Ночь пустого небосвода и тусклого света далеких звезд. Проклятая ночь затмения.

Провожая узкую полоску солнца, исчезающего за горизонтом, защитники Долины трех лучей мечтали лишь об одном, пережить эту ночь. Ни для кого не было секретом, что некромант нападет с сумерками, несущими ему могущество и почти бесконечную подпитку. Да, сегодня он будет темным богом, получив великую силу безлунной ночи. Но так же, как его сила возрастет с приходом Проклятой ночи, она бесследно растворится в лучах взошедших Руи и Затхи. Сегодня не будет дня. Солнце покинуло небосвод, скрывшись в облаке темной пыли. Сегодня сутки будет властвовать непроглядная ночь, после чего сменится умиротворенной тишиной обновленной ночи, что последует за затмением.

Защитники знали это. Их вела надежда. Сейчас, с последним отблеском ушедшего светила наступит их кошмар, и смертельный бой будет ждать каждого, кто стоит перед входом в долину.

Они опоздали. Проклятые добрались до главного южного портала раньше союзных войск. И только тысяча человеческих воинов стояла у самого входа, своим присутствием сдерживая подступившего почти вплотную врага. Они были обречены и знали это. Союзники не успеют пробиться к ним. Тысяча — это слишком мало для противостояния пятидесяти проклятым с их нежитью. Альхерт Маронский уже сотню раз пожалел, что днем ранее приказал основной части войска идти навстречу эльфам. Не уведи он их от входа в долину, сейчас его тысяча не была бы обречена на мучительную смерть.

— Владыка, что делать будем? — с непробиваемым спокойствием спросил король Марона.

— Атаковать, — безапелляционный ответ.

— Банши еще не достигла долины. Иначе у входа стояли бы наши войска.

И правда, Суардана сразу же направила бы к входу союзников, только увидав отсутствие подмоги. А это значит: банши нет в долине.

— Он все равно нападет с наступлением ночи. Боя не избежать. Или ты предлагаешь позорно сбежать? — прищур шоколадных глаз говорил о гневе его обладателя. Алибаскаэля снедала вина за опоздание и злоба на противника, что предугадал их маневр и своим присутствием отрезал войско людей и эльфов от остальных.

— Нет, Владыка. Я предлагаю стереть их в порошок до прихода плакальщицы, а по ее прибытии оказать поддержку, — ведьмак не показывал бушующей в его душе ярости. Она просто сливалась в единое облако решимости уничтожить врага, что окутало все войско.

— Хороший план. Ривалиан! — первородный слегка повернул голову назад.

Ван и перед правителем появился светловолосый эльф в темно-синей драконьей броне генерала.

— Рив, мы наступаем.

Генерал тяжело вздохнул. Он знал это и без произнесенных слов. Человеческие воины уже стучали мечами о щиты, поднимая боевой дух своих собратьев, что оказались в ловушке. Они жаждали разорвать противника, что с устрашающей скоростью расправлялся с их сослуживцами по ту сторону вражеских войск.

— Конница! Копья в авангард! Пехотинцы! Третий и четвертый ряд выступить вперед! Лучники! Первая тысяча на месте. Обстрел врага сверху. Вторая тысяча за пехотинцами! Маги! Первый отряд в наступление за третьим рядом пехотинцев, второй и третий на подхвате! — твердый, уверенный голос раздавал команды тысячникам без сомнений и запинок. Вся армия работала как один единый механизм, отлаженный и четко следующий приказам. И не важно, что сейчас люди стояли плечом к плечу с эльфами, а эльфийские фесы с удивительной покорностью стояли под человеческими седлами.

— Тысячники, координируем атаку соответственно ситуации! — отдал последний приказ генерал и вернулся за спину Владыки.

Командующие вернулись каждый к своему отряду. Целители разбили лагерь и лазарет для будущих раненых. Маги-защитники плели с четырех краев войска кружево щита. Как только он сомкнется над головами воинов, начнется наступление.

Не дожидаясь полного слияния щита, Альхерт повернулся к солдатам и его наполненный силой голос разнесся над всей низиной, вселяя силу в каждую горящую смелостью душу.

— Мы должны уничтожить проклятых, — король обвел свое войско глазами, — иначе смерть наших братьев будет напрасной! Мы потеряем долину и откроем путь в другие миры монстру!

Только один голос сейчас раздавался на много тат вокруг. И слова, что звучали кличем, призывом к защите своей страны и своего мира, находили яростный отклик. Огонь, что пылал в глазах полуифрита, со скоростью лесного пожара перекинулся на войско, разжигая ответное пламя в сердцах воинов.

— Мы позволим безнаказанно уйти убийцам?

— Нет! — одновременный выкрик отозвался громовым эхом от скал, опоясавших низину с севера и востока.