«Вот именно, - мрачно постановила она, - ты воспроизводишь сейчас своим воспалённым, по какой-то причине, разумом причудливо преломляемые индивидуальным восприятием сюжеты известных сказок и проецируешь себя в их реальность… Тебе нужна помощь хорошего психиатра, дорогая. Допрыгалась…»

«Или нарколога, - продолжила Кира диалог сама с собой. – Ведь могло быть так – ну, чисто теоретически – что после Лизаветиной свадьбы я всё-таки поехала в «Аквариум», и мне там скормили какую-то дурь? И я сейчас плаваю в порождённых ею радужных мирах?»

Она открыла глаза. Посмотрела на кисти своих рук, сложенные на коленях, пошевелила пальцами…

«Интересно, сумасшедшие чувствуют, что с ними что-то не так? Или это только со стороны заметно?»

«И всё-таки, - она невесело усмехнулась, - любопытно было бы узнать: почему моё галлюционирующее подсознание поместило меня на место наказанной, а не награждённой? Истоки в детских комплексах? Может, я мазохистка? Подсознательно стремлюсь быть наказанной, чувствую перед кем-то вину и потребность быть высеченной?.. Психологический говнобред. Меньше книжек по саморазвитию надо было читать…»

«Книжек по саморазвитию? Дура! Меньше сказками нужно было мозги засерать в несознательном детском возрасте! Спасибо, дорогие родаки, подкузьмили!»

«А вот интересно, если бы Кристя с её неомрачённым интеллектуальным багажом сознанием оказалась на моём месте? Что это был бы за мир? Мир телепузиков? О, господи… Лучше жабами блевать…»

- Ваше высочество!

Кира вздрогнула и скосила глаза на возникшего у скамейки Ганса. За его спиной, чуть поодаль, маячили двое дюжих привратников. Запах новой неприятности витал в воздухе. Принцесса медленно подтянулась по скамеечной спинке вверх, приняв сидячее положение, и приготовилась принять новый удар судьбы.

- Его величество, король, он же маркграф и адьюнкт Козедола, герцог Зимовейский и Медвежьегорский повелевают принцессе Луизе-Вельгельмине-Фредерике Большемокрицкой незамедлительно покинуть территорию его замка и, в течение двух полноценных суток, начиная с текущей минуты, его земли вплоть до Ведьмина урочища. Прошу исполнять, фройлян…

«Ах ты мурзилка криворылый! Падаль ты лакейская…» - хотела высказаться Кира, но промолчала. По понятным причинам.

Она молча поднялась на ноги, ещё слегка дрожащие от слабости, и последовала по нарядным дорожкам парка, вслед за провожатыми, к воротам.

«Прямо дежавю какое-то, - вздохнула она. – Как-будто со мной это уже было. Как-будто меня изгоняли уже по приказу короля из королевских хором. Третьего дня… И ещё раньше, неделю назад… из хором короля Рената Великолепного… Тенденция, однако».

Попадавшиеся навстречу слуги, уже наслышанные о жабопроизводящей гостье, шарахались с дороги так активно – чуть ли не в кусты прятались, лишь бы не попасться на «чёрный глаз» «проклятой принцессы».

«Интересно, - размышляла она по дороге, не обращая внимания на окружающую её панику, - если это всё же бред моего подсознания, почему же оно снова решило меня высечь? Вот уж не подозревала ранее в себе стремления к подобному самоуничижению…»

- Луиза! – нелепо и смешно подскакивая, её догонял принц. Всё отчаяние мира запечатлелось на его некрасивом и добром лице. – Постойте же! То, что сделал отец – это ужасно! Жестоко и несправедливо! Я просто не могу поверить, - он остановился перед ней, тяжело дыша и заламывая руки. – Они даже слушать меня не стали… Но я не могу принять их решение! Не могу! Я должен… я хочу помочь вам! Вы… - он страшно разволновался, покраснел, как помидор. – От вас мне нужен только знак… Только поманите, принцесса, только намекните – я брошу всё и удалюсь в изгнание вместе с вами…

«Только этого не хватало ко всем моим неприятностям!» - закатила глаза Кира.

Принц Рике увял.

- Да-да, вижу… Вижу, что вас не обрадовало моё предложение, но… Позвольте, я буду говорить откровенно… Луиза, дорогая, вы храбрая, решительная девушка. Но в такой… ситуации никто не справится самостоятельно! Вы должны это понимать! Что вы собираетесь делать? куда пойдёте? Кто примет вас… такую? Кто станет вам, немой и убогой ныне, голосом и подмогой?..

«Немой и убогой?..»

- Прошу, не отталкивайте меня поспешно, подумайте! Если не хотите себя пожалеть, пожалейте меня: ведь я лишусь покоя и измучаюсь думами о вашей участи! Совесть источит меня упрёками в том, что я не спас вас, отправив на верную погибель!..

«Немая и убогая?..»

- Прошу, Луиза, примите помощь мою и… жизнь мою. Распорядитесь ею по собственному усмотрению…

«Немая и убогая!.. Сам ты убогий, урод!»

Кира гордо вскинула голову.

«Ни за что!» - проартикулировала губами.

Развернулась и решительно зашагала к воротам.

- Луиза! – воззвал позади отвергнутый. – Опомнитесь, прошу!

В груди что-то непривычно сжалось, а в животе потянуло…

«Жабам что ли неймётся?» - с содроганием подумала принцесса и сглотнула.

Потом быстро, украдкой обернулась назад. Принц стоял на том же месте – маленький, жалкий, потерянный…

«Ох, дурак ты недоделанный, - подумала она вдруг без всякого раздражения или сарказма, но с неприятной тяжестью в душе, - иди уже домой, горе-спасатель…»

* * *

Пусто в амбарах -

Меж стропил лишь ветер

и голодные мыши.

Люди злы…

А от злого не жди милосердья!

Там же

Ветерок теребил выбившийся из сложной причёски локон. Кира машинально отвела его от лица, заправила за ухо.

Она снова стояла на большой дороге.

Снова нужно было идти. Снова – в никуда.

«Не ссы, детка, прорвёмся! Если это и впрямь сказка, то впереди стоит ожидать ещё множество мерзопакостнейших событий. Но в итоге – хэппи-энд неизбежен, как реинкарнация…»

Кира попыталась подбодрить себя оптимистичной улыбкой. Та вышла кривой и жалкой. Потому что подспудные опасения, настойчиво скребущиеся в душе, затоптать бравурными подбадриваниями на получалось…

«Конечно, - ядовито цедили они, - хэппи-энд неизбежен. Вот только не для всех героев сказок этот энд бывает хэппи. Это для той девочки, что бриллиантами плевалась, сказка окончилась свадьбой, а для той, что жабами…»

- Госпожа, - прервал её размышления негромкий оклик.

Кира обернулась. Позади неё стоял один из привратников – здоровенный детина со сплющенными ушами-варениками и багровым носом выпивохи.

- Примите, - он откашлялся, - вот… - и протянул ей уздечку понурой пегой кобылки. – И это, - кожаный мешочек лёг ей в ладонь. – Его высочество просят принять…

Кира распустила шнурки кошеля – внутри перекатывалась пригоршня жемчужин. Стянув завязки, сунула подношение в карман. А от лошади отказалась, энергично помотав головой. Чего ей с этой животиной делать? Отродясь на них не ездила, обращаться с ними не умеет, да и вообще боится…

Тогда привратник отстегнул от седла две сумы, положил у ног принцессы и, понукая флегматичную коняку, торопливо удалился за ворота: ему, честно говоря, совсем не хотелось лишнюю минуту толочься подле этой странной, чужой, замаранной проклятием девицы. А вдруг это заразно?

Когда посланец принца скрылся за воротами, Кира заглянула в сумки: в первой она обнаружила наспех сложенный плащ Мари и шёлковое платье Луизы-Вельгельмины-Фредерики; во второй – поспешно собранный в дорогу набор продуктов.

Принцесса, кряхтя от натуги, обвешалась сумками и двинулась в путь.

«Вот вы говорите, - крутились в голове слова детской песенки, - живётся, как в сказке… Но сами судите – легко ли в ней жить… легко ли… в… ней…жить…»

Знакомые слова из прежней, невыносимо далёкой теперь жизни, успокаивали. Они, словно мантра, отгоняли злых духов растерянности и страха.

«Когда в этой сказке… нельзя без опаски… и шагу ступить… и шагу…»