Она соскользнула с лошадиного бока и двинулась по дороге пешком, волоча бесполезную клячу в поводу.
«Как мне его опередить? – стучала в голове неотвязная мысль. – Как мне его опередить?»
Воздушная снежинка присела на рукав её кожуха. За ней ещё одна… И ещё… Девушка запрокинула голову и подставила лицо лёгким прикосновениям белых небесных мух.
«Как же мне опередить его…»
По сторонам дороги чернел лес, растопыривая в сумрачное небо голые ветви, словно скрюченные пальцы.
«Это они дотянулись до переполненного снегом небесного брюха, пропороли его и просыпали на землю снежинки, словно перья из подушки… Как же мне его опередить?»
Она слизнула снежинку с губы и, опустив голову, потёрла затёкшую шею. Когда же вновь со вздохом устремила взгляд по направлению движения, заметила, что приближается к развилке дорог.
Дотащившись до неё и дотянув следом упирающуюся кобылу, путница остановилась перед замшелым валуном с выбитыми на нём полустёртыми письменами.
- А, - кивнула Кира, - как же, как же… Налево пойдёшь – нихрена не найдёшь, направо – и того меньше…
Она смахнула рукавицей набившийся в ложбинки надписи снег и уставилась на древние резы, ни о чём ей не говорящие.
- Ну и что здесь? – пожала она плечом. – Понимай, как хочешь?
Путешественница посмотрела поверх путевого камня на разбегающиеся за ним дороги. Выглядели они вполне невинно. И однообразно, соответствуя унылому сезонному пейзажу. Но вот сулили – разное: на одной из них обещалось голову сложить, на другой коня потерять, на третьей ещё чего-то, столь же жизнеутверждающее. Что именно и где - Кира вспомнить не смогла, прочитать тоже не получалось… Интересно, какую выбрал Медведь?
- Вот уж чего не знаю, того не знаю, - Кира решительно подоткнула юбки и смерила взглядом разлапистую сосну с удобно расположенными сучьями. – Он мог выбрать какую угодно, это его дело. А я выберу ту, что короче…
Она проворно забралась повыше, в широкую развилку, выпрямилась в полный рост, опираясь на надёжные ветви, и всмотрелась в ныряющие с пригорка в поле дороги.
Одна, отходящая от развилки под весьма широким углом, быстро терялась в лесу. Вторая петляла меж холмов и куп деревьев, а после пристраивалась к дальней извилистой речке, повторяя её прихотливые изгибы – само собой путь на подобных загогулинах ни в коем случаем не сокращался.
А вот третья… Третья, прямая, словно стрела, бежала через буераки и сквозь косматые заросли, торопясь и спотыкаясь.
«Ты-то мне и нужна!»
Определившись, путница спустилась вниз, ободрав ладонь и оцарапав щёку. Она подхватила поводья и решительно потянула свою четверокопытную бесполезную ношу на избранную стезю.
----------------------
- Долго ли, коротко ли брела смелая девица по окоченевшему тракту, припорошенному срывающимся с неба снежком, это нам неведомо. Ведомо лишь, что когда дорога в очередной раз нырнула в лес, обдало её, словно холодным ветром, нехорошим предчувствием…
Шахрияр затянулся ароматным табаком и выпустил под потолок нанизанные друг на друга кольца дыма.
- Опять? – хмыкнул он. – О Шахзадэ, прелестнейшая из сказочниц! Если бы это не была твоя последняя ночь пустопорожней болтовни, клянусь, я велел бы отрубить тебе голову прямо здесь и сейчас! Мне изрядно надоели бесконечные злоключения этой девицы. Закругляй, давай, свою сказку: даруй ей уже либо счастье в любви, либо предай смерти лютой и… И покончим на этом! Кстати, - султан плотоядно оглядел сказочницу, почёсывая пузо, - у нас с тобой ещё останется часть ночи, о персик моего сердца…
- Слушаюсь, повелитель!
Шахзадэ задумчиво посмотрела на колышущиеся лёгким ночным бризом занавеси в арках балкона и устремила отсутствующий взор сквозь них… сквозь стены дворца… сквозь тёплую звёздную ночь Эль-Муралы к далёкой серой дороге посреди мрачного леса.
Глава 92
-----------------------
Звенящую тишину дня разорвала сорочья трескотня – заполошная и предупреждающая. Дёрнулась кляча, натянув повод, забеспокоилась, замотала головой…
Внутренне сжавшись, Кира заозиралась. И то, что увидела, не сразу осознала.
На опушке леса вырос силуэт крупной лохматой собаки. Он застыл, уставившись на путников. Спокойно, без лая, суеты и спешки. В паре шагов от него из кустов вынырнул ещё один. Потом ещё. И ещё…
«Это не собаки», - поняла Кира ещё до того, как у неё за спиной истошно и визгливо заржала лошадь, взбрыкнула, вырвав повод из рук хозяйки и чуть не вывернув при этом её руку из сустава.
Девушка вскрикнула от боли и неожиданности, лошадь шарахнулась от застывшей у кромки леса серой погибели к противоположным от дороги кущам. Ткнувшись в непролазный бурелом, она отпрянула, бестолково закружилась на месте, топоча копытами по мёрзлой земле и дико визжа.
Кира попятилась и уткнулась спиной в тот же бурелом, что прежде её лошадь.
Вожак поднял зад и деловито порысил к лёгкой, как ему стало очевидно, добыче: старая кляча и безоружная человеческая самка, от которой шибало острым запахом растерянности и страха, вряд ли смогут оказать стае хоть малейшее сопротивление. Но сначала… сначала, пожалуй ту, что посложнее. И покрупнее…
Волки двинулись за предводителем, образую почти правильное загонное полукольцо. В полном молчании они обложили суетящуюся клячу. Охота началась: они наскакивали, шарахаясь от её молотящих о землю ног, припадали на зады и лязгали зубами, потом вновь приближались, отвлекая внимание на себя, пока… Пока вожак не сделал прыжок, оттолкнувшись мощными лапами, и не вцепился ей в спину.
Кира зажмурилась и закричала.
----------------------
- Ну вот и славно! – хлопнул себя по коленям султан. – Теперь-то она точно не выпутается. Так что сказочке, хвала всевышнему, конец, а кто слушал – тот сейчас в награду саму сказочницу… - он перекатил грузное тело на четвереньки и, топорща в предвкушении бороду, двинулся через достархан к своей черноокой жертве.
В благожелательном и покорном лице хорошо выдрессированной арабской девы вдруг что-то неуловимо изменилось. Она вытянула руку и упёрлась пятернёй в приближающийся лоб величайшего из мужей.
- Ты прав, о повелитель, - согласилась она, искривляя нежные губы в жёсткой усмешке. – Теперь ей уже не выпутаться. Самой…
Она резко оттолкнула похотливого любителя сказок, порывисто вскочила с подушек и подошла к окнам. Отведя рукой занавеску и уже почти шагнув на балкон мимо офигевшей стражи, дочь визиря обернулась и лукаво подмигнула повелителю вселенной:
- Загостилась я у тебя чегой-то, дорогуша. Пора и честь знать!
Она скрипуче и мелко захихикала.
Обмерший от невообразимости происходящего султан во все глаза таращился на ссутуливающуюся, скукоживающуюся фигурку… На её морщинистое, длинноносое лицо, седые патлы, на замершую на складках занавеси костлявую лапку в бурых старческих горошинах…
- Ох, чего ж это я! – спохватилась старуха и всплеснула руками. – Совсем запамятовала об обещанной тебе, лапушка, ночи огненной страсти! – она резко подалась в сторону Шахрияра и призывно протянула к нему руки. – О, приди, приди в мои объятия, желаннейший из любимейших!
Шахрияр непроизвольно шарахнулся и сплюнул.
- Нет? – удивилась недавняя Шахзадэ. – Ну, на нет и суда, как говорится…
Она откинула штору и шагнула на балкон.
- Взять ведьму… - просипел султан.
Стража затряслась и жалобно заскулила.
- Взять!!
На подгибающихся коленях солдаты обречённо шагнули на балкон, прикрываясь от чёрного сглаза обнажёнными ятаганами.
Старушка захихикала, молодецки оседлала парапет балкона, перекинула ноги, свесив их над пропастью, и звонко чмокнула ладонь, отправляя остающимся воздушный поцелуй.
