- …Если ты это называешь «душой», - между тем продолжала веселиться тётка, - так поздно спохватилась – свою я уж давно в кости проиграла той девице, что хозяина нашего пометила! Га-га-га! И не жаль оттого мне вас ничуть! Да и чего вас жалеть, мотыльков? Туда вам и дорога, бесполезным и безмозглым, не умеющим как следует использовать те дары, что щедро отсыпала вам судьба изначально!..

О каких дарах яростно хрипела злая служанка, Кира уточнять не стала. Она вообще слабо вслушивалась в откровения горгоны – в голове сейчас билась и пульсировала одна-единственная мысль…

- Прошу! – воскликнула она, хватая тётку за руки. – Выведи нас отсюда, помоги нам! Я заплачу!

- Чивоооо? – тётка грубо вырвала руки, отпихнув попрошайку. – Чем ты можешь заплатить, девка? Штопаными чулками?

- Поверь мне, - отчаянно молила напуганная Кира, - мне есть, что тебе предложить! Я, на самом деле, принцесса Большемокрицкая, мой отец…

Горгона откинулась назад и закаркала так неистово, что несчастной девице показалось, та опрокинется сейчас назад с неустойчивого табурета.

- Принцесса?! – хлопала ладонями по столу веселящаяся садистка. – А я тогда папа Римский! Похожа, а?

- Но это правда! – не сдавалась девушка. – Мой отец отблагодарит тебя за услугу! Ещё я могу достать деньги у принца Козьеболотинского, он… Он всё для меня сделает! Он озолотит тебя! Прошу, поверь мне! Если хочешь, можно…

- Ну хватит! – горгона перестала веселиться так же внезапно, как и начала. – Вся эта твоя болтовня – довольно глупые попытки меня надуть… Впрочем, чего ждать от безмозглой деревенской овцы? Ничего не смогла сочинить более правдоподобного! Хотя… То, что помочь тебе могу только я – на это у тебя соображения хватило… Хех… Могу, да. Если захочу.

Кира затаила дыхание.

- Несмотря на твою нищету, бедная дурочка, - тётка затянулась и выпустила облако дыма собеседнице в лицо, - у тебя и в самом деле есть чем мне заплатить за спасение… Конечно, не мифическим золотом принца!.. Гы-гы… Конечно уж! – фыркнула она презрительно. – Даже если бы оно на самом деле существовало… Понимаешь о чём я?

«Бедная дурочка» помотала головой.

В голове пульсировало – то ли кровь, то ли вино. Огонь свечи трепыхался от частого, тревожного дыхания попавшей в силки жертвы. Обречённая внутренне сжалась, готовясь услышать ответ, потому что была более чем уверена – от сделки с горгоной она вряд ли выиграет…

- Назови цену свою…

- Вот те раз! – гнусная образина раздвинула в ухмылке щель прямого, как палка, безгубого рта. – Разве я не оповестила тебя о своих чаяниях ещё раньше, в самом начале наших задушевных посиделок, а?

- Я не…

- Дура! – горгона кинулась грудью на стол и вновь вцепилась пальцами в помятую рубашку девицы, притянула её к себе рывком, к дышащему перегаром лицу. – Молодость! – прошипела сладострастно. – Молодость твою хочу. И красоту. Вот моя цена!

Кира молчала и лишь таращилась с немым ужасом в чёрные, словно бездна, глаза служанки. Она пыталась понять остатками разумения, теми, что ещё не отказали ей по причине страха и невероятности происходящего – кто из них двоих более безумен: пьяная тётка, несущая весь вечер жуткую пургу, или она сама, ей усердно внимающая?..

-----------------------------------------------

* Легенда, рассказанная служанкой о Синей Бороде, действительно, существует. Как, впрочем, существовал и сам Синяя Борода. Это вполне историческая личность, барон Жиль де Ре, принимавший участие в походах Жанны дАрк, а после её казни возвратившийся в родное имение. Где его и арестовали, спустя время, за прегрешения, которые он, возможно, и не совершал. Современные историки сомневаются в приписываемых ему злодеяниях.

Окно спальни выходило на восход.

Это Кира уже знала. Потому что вторая ночь, проведённая в замке Синей Бороды – впрочем, так же, как и первая – обернулась для неё беспокойным бдением у распахнутого на волю ставня.

Мир по ту сторону каменных стен башни казался привлекательным и желанным, как никогда. И, как никогда, недоступным.

«Всё? – подумала пленница устало и почти безучастно. – Это мой последний рассвет? Или ещё есть надежда? Что там… в сказке-то… Да! В сказке, кстати, его последней жене удалось избежать уготованной ей страшной участи! Удалось… Но я не его жена. Я, должно быть, из вереницы тех несчастных, чью кровь эта любопытная и фартовая идиотка тщетно пыталась оттереть с запретного ключа…»

Светлая полоска на горизонте стала шире, просыпающееся солнце добавило в неё золота, скоро и само покажется – краем широкой горбушки… Зевнёт, протрёт глаза: а, мир! Это снова ты – всё там же и всё тот же: бесжалостный и жестокий. Хоть бы раз удивил меня при пробуждении! Я бы проснулась и – ба! что такое? Люди улыбаются друг другу, львы целуются с ягнятами, акулы спасают терпящих кораблекрушение… Вместо этого что я вижу каждое утро? Окровавленный труп в переулке грязного города… Загнувшегося у дороги нищего… А это кто там скачет по дороге во весь опор? А, ну как же, знаю-знаю: садист, жаждущий крови и боли беззащитных… А это кто в окне мрачного замка? Его жертва?.. Ну вот опять! Что за пошлость! Как стар сюжет и неизменны пороки… Могло бы – не глядело на всё это!..

«Почему я не согласилась принять помощь от горгоны? Растерялась? Слабо сказано… Да она меня просто ошарашила! И напугала – чего уж скрывать… Но это вчера, под воздействием темноты и её гипнотического влияния, должно быть. А если посмотреть на всё это трезвым, утренним взглядом? Получается так: совершенно сумасшедшая тётка, усугубившая своё неуравновешенное психическое состояние обильными возлияниями, предложила купить у меня мою молодость. Реально – это возможно? Чушь! Чушь, конечно… По меркам прежней реальности, но… Сейчас-то мы в сказке – не забывай! Если здесь возможно превратить тыкву в карету, а стражника в медведя, то отчего ж невозможна оплата услуги молодостью? Но эта грымза ведь не колдунья и не фея, это всего-навсего прислуга! Если бы она что-то могла, разве ж сидела в таком говне? Уж наверняка бы подшаманила свою судьбу, ведь так?»

Последний довод показался Кире вполне логичным.

«Блин… Кажется, я лоханулась. Нужно было пообещать ей всё, что угодно, любой треш, лишь бы она вывела нас из логова маньяка! А потом… Потом и будем разбираться с условиями, по факту... Хотя с чем там разбираться?! Всё, что она вчера молола – просто пьяный бред, усугубленный давным-давно, по всему видать, съехавшей крышей…»

Кира в сердцах стукнула себя кулаком по бедру и выругалась.

«Я сглупила – чего уж! Не воспользовалась единственным шансом! А теперь что? Теперь наверняка эта мразота дрыхнет в своей каморке в тёмном похмельном угаре и до обеда стопудово не очнётся!..»

Впрочем, несмотря на угар и конкретное невсебосе, горгона не забыла вечером замкнуть дверцу за гобеленом, доставив Киру в место заключения. Теперь и Пепелюшку не спрячешь… И в коридор не выйдешь, чтобы тарабанить в дверь кельи проклятой служанки до тех пор, пока она не очнётся от своей алкогольной комы! Ну или пока стражники из каптёрки не сбегутся…

Кира со стоном откинула голову назад, стукнувшись затылком о шершавую каменную кладку и… Тут же вскинула её обратно. Словно пугливый, чуткий зверёк, ожидающий нападения хищника.

Причиной тому были всадники, уже вполне различимые в неверной утренней дымке. Они двигались по дороге пока ещё далеко, но без всяких сомнений по направлению к замку, то ныряя в низинах в молочные языки тумана, то вспыхивая отблесками розового восхода на оружии и конской упряжи, когда поднимались на холмы.

«Слышишь, как тяжело дышит его чёрный жеребец? Как пульсирует кровь в жилах отмеченного дьяволом человека? Всё ближе он… Всё ближе час твоего неминучего и страшного конца!..»

Кира вскочила на ноги и заполошно заметалась по комнате.

«Что же это? Не хочу! Не хочу! Не может такого быть, чтобы… Должно же что-нибудь случиться сейчас, чтобы спасти от… Не может с нами такого случиться!! Не может!»