- Мне трудно понять тебя, о Кира, - заявила Зарема. – Почто задавать вопросы о вещах очевидных? Или ты хочешь смутить меня? Или обидеть колким словом? Но для чего? Неужто ты сама имела виды на этого достойного человека?
- Боже упаси! – открестилась Кира. – Я без всякого умысла! Просто в самом деле удивлена твоей стремительной атакой и моментальной победой. И мне любопытно, в каких целях ты эту победу собираешься использовать?
Видно было, что Зарема ей не особо поверила. Покосившись на подружку подозрительно, она всё же решила ответить:
- В тех же целях, что и любая женщина в моём положении, хабиби. Мы среди сборища немытых головорезов, без единого дирхема за душой! Неизвестно куда они нас завезут, где бросят за ненадобностью и что пред тем себе позволят. Ты видела, какими глазами эта матросня на нас смотрела? То-то же! Стать собственностью главного, к тому же порядочного и состоятельного мужчины, получить его защиту – единственный выход для порядочной девушки, Кира! А если он соизволит после взять меня наложницей в свою страну, я вообще посчитаю, что мне крупно повезло.
Кира задумчиво перекатила босую ступню с пятки на носок и обратно. Гамак качнулся.
- Ну, успехов, - пожелала она.
Персиянка не без струда выбралась из подвесной люльки и расправила примявшиеся шаровары:
- Ты ведь не солгала мне, когда сказала, что не претендуешь…
- Не ссы, подруга! – невесело усмехнулась её коллега по сералю. – Окучивай Никанорыча спокойно – с чувством, с толком, с расстановкой. Я тебе не соперница.
На лице подруги отразилось явное облегчение. Она кивнула:
- Может, тебе попробовать капитана? – посоветовала она от щедрот. – Нельзя одной-то…
Кира улыбнулась. А Зарема постояла ещё какое-то время, посопела задумчиво… Неожиданно она резко склонилась к ней, уставилась лицом в лицо и назидательно ткнула указательным пальцем чуть пониже ключиц.
- Забудь о нём! – сказала она, строго хмуря брови. – Ты всё об этом витязе мечтаешь, глупая? Нет и не будет для тебя места возле него, слышишь? Нет и не будет!
Глава 80
-----------------------------------------
Вот уже трое суток подряд «Стремительный дракон», подгоняемый попутным ветром, лихо рассекал морские волны в направлении земель Египетских. Прибытие планировалось к завтрашнему вечеру, но нетерпеливым путешественникам уже блазнились экзотические дали. Казалось, вот-вот покажутся жёлтые берега, проклюнется из них пыльная геометрия загадочных пирамид, замаячит знойный порт и донесётся до путешественников разноязыкая разноголосица большого торгового города…
И пока неопытные пассажиры с надеждой и до ломоты в глазах вглядывались в горизонт, моряки беспокойно косились на небо, которое быстро забеливали перистые облака. Сырнику они тоже не нравились. Грустно шевеля белыми бровями, он задирал к ним морду, скулил, неистово почёсывался и, жалобно привизгивая, облаивал завладевающий его инстинктами страх. Ветер свежел. Рассекаемые быстроходным дау волны становились всё выше. Капитан хмурился.
Общее беспокойство передалось и пассажирам. Особенно после того, как позеленевшая от нарастающей качки Зарема удалилась в каюту и залегла там в позе страдания, поджав к животу колени.
Никанорыч таскался за «Синьбаичем», пытаясь выведать у него прогнозы погоды.
«Портится футрина-от», - заглядывал он в круглое бронзовое лицо сяньца.
Тот отмалчивался.
«Кабы ветер не переменился! Отнесёт нас с пути-то. Затянется плавание, эх…»
Не отвечая, капитан сосредоточенно всматривался вдаль сквозь окуляр подзорной трубы.
«Кабы волны ещё более не расходились… Вот наказание-то господне… - вздыхал купец, косясь на Синьбао. – Ужо в борт пошли бить, придётся разворачивать кораблик-то».
Капитан задумчиво выковыривал тесаком грязь из-под ногтей.
«Уж не шторм ли идёт, Синьбаич?» – озвучил, наконец, свою тревогу Никанорыч.
«Шторм», - изрёк капитан.
Слово упало тяжёлым камнем. И всех расстроило: Сырник завыл, купец принялся креститься и бормотать воззвания к Николаю Угоднику, а Кира поёжилась.
Туда, в эту жуткую в своём первозданном буйстве пучину, совсем не хотелось. Но, видно, придётся. Ведь капитаном корабля у них, как ни крути, тот самый Синдбад-мореход, любое из плаваний которого, согласно известным сказкам, неизменно заканчивалось кораблекрушением. Бывшую одалиску аж замутило от этого неожиданного открытия. Она зажмурила глаза, чтобы не видеть вздымающихся за бортом серо-зелёных, как бутылочное стекло, холмов. С каждым часом они становились всё выше, шире, всё яростнее. Они становились всё более хищными…
Корабль начинал зарываться в их оскаленные белой пеной пасти. Матросы споро сматывали последние лоскуты парусов. Кто-то из них, пробегая мимо, велел Кире убираться в каюту, дабы не смыло с палубы волной.
Цепляясь за борт, такелаж и за Сырника, та послушно поволоклась куда послали – чего зря под ногами путаться…
Вдруг корабль врезался в очередной мощный вал, как электропоезд в бетонную стену. Киру обдало водой, приложило о переборку, отшвырнуло к борту, а после заботливо вкатило в распахнувшуюся дверь каюты. Беглая наложница вползла в неё на четвереньках, захлопнула, придавив спиной, и только тогда разжала сведенные судорогой пальцы на загривке мокрого пса.
Зарему рвало над тазиком для умывания.
- Дамы и господа, - пробубнила Кира, - наш увеселительный морской круиз подарит вам незабываемые впечатления: избавит от скуки и лишних иллюзий. Танцы, коктейли и иллюзионисты в ассортименте…
Она попыталась встать на ноги, но очередной крен судна повалил её обратно и потащил вниз по склону, пока она не затормозила, вцепившись в ножку привинченного к полу стола. Зарему вместе с тазиком зашвырнуло в угол.
«Ну вот и всё, - решила Кира, облизнув солёные губы, - конец. Из этого испытания мне уж точно не выбраться. Тут не поможет ни смекалка, ни кошель серебра, ни чьё-либо доброе участие. Как страшно… когда… от человека ничего не зависит. Когда… сделать ничего нельзя. И можно только… молиться»
И неверующая Кира, обняв ножку стола, принялась истово и яростно выпрашивать у неба пощады. Точно так же, как выпрашивали поколения её тёмных предков из столетия в столетие, из жизни в жизнь…
«Ничего не меняется, - подумала профессиональный маркетолог с высшим образованием, - когда человек встречается со стихией. И никогда не изменится…»
Корабль задрожал, заскрипел, принимая очередной удар гневливого морского царя, и девушка скрючилась у своей ненадёжной опоры, ожидая худшего.
--------------------------------
Корабль, как ни странно, не потонул.
Ближе к рассвету море угомонилось – волны сонно обмякли, перестали кидаться, будто бешеные собаки, на несчастную скорлупку с перепуганными людишками внутри.
«Стремительный дракон» выдюжил. Он качался среди засыпающего буйства разнузданного ночного кутежа. Его побитые, расшатанные члены устало постанывали.
Часть команды капитан отправил спать, оставив рулевого и вахтенного. Прихватив ещё пару человек и плотницкий инструмент, он отправился ревизовать трюмы, оценивать ущерб.
Забылись тяжким сном и в девичьей каюте, провонявшей мокрой псиной и рвотой. Измученные бессонной ночью, страхом и качкой пассажирки отрубились прямо на полу, среди послештормового разгрома – разбросанных вещей и перевёрнутой мебели. Тут же валялся, беспокойно вздрыгивая во сне ногами, Сырник. Серый рассвет медленно обрисовывал их контуры, заглядывая в мокрые окошки.
«Спите, спите, - ухмылялся он сардонически, - пока… Высыпайтесь перед новым испытанием, дабы встретить его бодрыми и отдохнувшими. А иначе, что за удовольствие мучить полупридушенного лягушонка?..»
-----------------------------
Утром Зарема развила бурную деятельность: убиралась, гремя вёдрами, шоркая тряпками и напевая однообразные мотивы далёкой родины.
