Девушка невидяще смотрела на ползущую по колену букашку.

«А в чём?»

Букашка доползла до края и обречённо плюхнулась в траву.

«Дело в том, что я больше не вижу себя в прежней жизни!» - с ужасом осознала Кира.

Тусовки, бутики, дизайнерская квартирка на шестнадцатом этаже, офис, договоры и маркетинговые концепции, глубокомысленные рожи на тупых совещаниях, карьерные подсиживания и охота на любовника понаваристей – вернуться ко всему этому после пережитого???

Прежний мир казался до ужаса нелепым. Пластмассовым. Лишённым жизни и смысла.

«А помнишь, - услужливо подсказывал кто-то безжалостно насмешливый, засевший в голове с неудобными вопросами и нежеланными разоблачениями, - твой первый разговор с Бригиттой на Лизаветиной свадьбе? Что ты ей тогда проповедовала в качестве жизненных ценностей? Удовольствия и благосостояние? Разве теперь ты так не думаешь?»

Кира энергично потрясла головой и в растерянности обхватила её руками.

«Похоже, я проспорила ведьме «ярика», - усмехнулась она невесело. – Только будет ли у меня возможность расплатиться по долгам?»

Она тяжело поднялась на ноги и кинула быстрый взгляд на противень с румяным печивом. Есть перехотелось. Даже смотреть на пирожки было неприятно. Как будто они были виноваты в посетивших её мыслях… Или, может, в этом было виновато странное волшебство породившей их печи?

- Ага, - сердито пресекла мыслебред Кира. – А ещё прошлогодняя лопата и зелёный крокодил. Всё, хватит!

Она энергично помахала руками, разминаясь после сна и похлопала себя ладонями по щекам, дабы взбодриться и разогнать нежеланные, пугающие думы.

… Дорога по-прежнему лежала под ногами – вела, звала, понукала. А раз есть дорога – по ней следует идти. Кира спрыгнула со ступени обочины на примятую траву колеи и пошагала вниз с холма.

«Ну вот, так-то лучше. Вместо того, чтобы рефлексировать о смысле жизни, подумай лучше о насущном: в какой сказке оказалась? Это будет гораздо полезней…»

Солнце поднималось быстро, высушивая росу и влажную от росы одежду путницы. Становилось жарко. Яростно гудели шмели в придорожном клевере, стрекотала невидимая певучая саранча.

Кира стащила тёплую куртку, завязав её за рукава на поясе, сапоги понесла в руках, с наслаждением ступая босыми пятками по тёплой земле.

- Итак, что мы имеем? – осведомилась она вслух у шмелей и бабочек. – Падение в колодец – это раз. Путь по чудесной летней местности – два… ну, если это, конечно, имеет значение… Но вот печь! – она споткнулась и погрозила пальцем перебежавшему ей дорогу сурку, - печь стопудово при делах! Колодец и печь… Печь и колодец… Или что-то одно из этого дуэта? А ещё! – осенило её внезапно. – Как я могла не учесть ещё и лебедей этих, что Медведя унесли!.. Хотя… что нам это даёт? Может, сказка про Бабушку-Метелицу? - предположила она неуверенно. – Ну, там девки в колодец за веретеном прыгали… И печь была с пирогами, да… А вот лебедей чего-то не припомню…

Кира ойкнула и, захромав, присела на траву, выковыряла из ступни занозу.

- А с чего я вообще взяла, - осведомилась она у извлеченной из пыльной ноги соломинки, - что эти птицы – лебеди, а? Тоже мне, знаток-орнитолог! Да я их сроду вживую и не видела-то никогда, только по телеку… Впрочем, какая разница? Ну по телеку, и что? Разве так много птиц, с которыми их можно спутать? Если это не лебеди, то кто? Пеликаны? Ладно, не ёрничай, придерживайся фактов. Как в полицейском протоле: «рядом с телом обнаружен предмет, похожий на пистолет». Так что, если хочешь беспристрастного расследования и верных выводов, внимательнее относись к исходным формулировкам! Итак, Медведя унесли птицы, похожие на лебедей. Кто там у нас похож на лебедей? М-м-м… Гуси? Гуси, гуси… Жили у бабуси…

Кира вскочила, как подорванная:

- Ну конечно! – вскричала она, всплеснув руками. – Гуси-лебеди! Как же я сразу не дотумкала! И печь сюда сюжетно отличненько вписывается!

Всё сразу стало на свои места. Показалось очевидным не только произошедшее, но и предстоящее. Если Медведя унесли гуси-лебеди, то совершенно очевидно куда – к Бабе-Яге! Очевидно же, что Кира идёт его выручать! Правда, первая вешка в подтверждение – печь – ничего не предлагала в обмен на подсказку, но… Как бы и нужды в том не было – дорога-то одна!..

- Печка-матушка, куда гуси-лебеди полетели? – тонким голоском пропела Кира и обуянная радостной эйфорией от успешно решённой загадки поскакала по дороге – только вперёд!

Что ж там дальше-то? Ах, да!.. Девушка резко затормозила: то самое «дальше» стояло у дороги, раскинув ветви, и шелестело замшевыми листочками вокруг румяных плодов.

- Яблоня-яблоня, - Кира дотронулась до нагруженных ветвей , - скажи, куда гуси-лебеди полетели?

Дерево прошелестело в ответ что-то невнятное, путаясь языками листьев в лёгком ветерке, и уронило к ногам путницы несколько зелёно-розовых плодов.

- Кажется, по закону жанра требуется отведать её лесных яблочек… И, кажется, главная героиня сказки поначалу кочевряжилась: «вот ещё, - говорила она, - у моего батюшки и садовые не едятся!» Но я кочевряжиться не буду – сказки к выбражулям обычно не лояльны…

Эксперт по сказкам подобрала с земли оброненные для неё дары и решила устроить привал.

Солнце поднималось всё выше, приближаясь к полудню, подъедало длинные утренние тени. Утомлённая зноем путница с облегчением залезла под сень волшебного дерева и расположилась там с комфортом. Она подложила под голову свёрнутую куртку и хрупнула кислым яблоком.

«Это что получается, - размышляла Кира, закинув одну руку за голову и обозревая яркое небо сквозь переплетение ветвей, - на обратном пути мы с Медведем будем просить здесь убежища? Чтобы яблоня укрыла беглецов от гусей-преследователей? Пожалуй, тесновато нам здесь придётся… Вряд ли Медведя под яблоней удастся поместить так, чтоб ноги не торчали, - она хихикнула, представив эту забавную картину. – Если только с помощью волшебства, расширяющего пространство…»

Девушка прикрыла глаза. Лёгкая мечтательная улыбка блуждала на её губах.

«Тесно – это ж ведь совсем неплохо… Мы будем стоять с ним под деревом, прижавшись друг к другу – он уж точно не сможет этого избежать… Я возьму его за руку, сожму пальцы покрепче… Мне ведь страшно! Я ужасно напугана погоней! Кто поможет, кто утешит, кто защитит бедную слабую девицу? Только такой благородный и смелый витязь… прячущийся от гусей…»

…Благородный витязь слегка отстранился. Посмотрел на льнущую к нему девицу с высоты своего роста. Почувствовав его взгляд, девица подняла голову и встретилась с ним глазами.

- Что? – спросила шёпотом, едва двигая губами: эти звенящие мгновения случайной и краткой близости были ей так ценны – не хотелось потерять ни секундочки!

А он… Он решил всё испортить? Задать какие-нибудь прозаические вопросы? Обсудить дальнейшие планы по пряткам и перебежкам до следующего укрытия? Или… напомнить ей о Пепелюшке, чтобы она не больно-то сильно прижималась…

- Только не говори мне ничего про Пепелюшку! – взмолилась она.

- Какую ещё Пепелюшку? – удивился Медведь и склонился к лицу девицы. – Ты задремала, и тебе приснился сон?

Он улыбнулся и прикоснулся губами к её виску.

…Кира вздрогнула и очнулась.

Не шевелясь и почти не дыша она лежала на траве, таращась в свод своей яблоневой беседки и опасаясь ненароком развеять зыбкий флёр того волшебства, что ощутила мгновением ранее. Казалось, его присутствие, его запах, прикосновение губ – они ещё здесь, вокруг неё, с ней… Она цеплялась за эти щемящие ощущения, но морок быстро рассеивался, оставляя после себя сладкую боль почти материализовавшейся, но внезапно растаявшей сонным дурманом мечты.

- Что же это такое? – обиженно вопросила она.

Потом выбралась из-под дерева и высыпала в траву рассованные по карманам яблоки.

Постепенно, незаметно для себя, Кира прибавляла шаг. Она торопливо взбегала на холмы, через которые переваливала дорога и с нетерпением вглядывалась в горизонт – ну скоро что ль?