— Я не знаю.

Линь Цюши замолчал.

— Я не знаю, ни куда он отправился, ни куда он мог отправиться, — спокойным тоном добавил Жуань Наньчжу. — Он с самого первого похода за дверь вступил в Обсидиан. Обсидиан всегда будет его домом.

Линь Цюши поднял на Жуань Наньчжу потерянный взгляд.

Тот тихо вздохнул и заключил его в объятия, запечатлев на лбу утешительный поцелуй.

— Некоторые вещи предопределены заранее.

— Даже смерть? — пробормотал Линь Цюши.

— Разумеется, и смерть тоже, — ответил Жуань Наньчжу. — Все умирают, рано или поздно.

— Но к ним смерть… пришла так рано, — они были ещё совсем молоды, почти ничего не увидели в этой жизни, у них должно было быть больше времени.

— Небеса несправедливы.

Если бы близнецы Чэн родились здоровыми, не попали бы за дверь. Двери — это испытание, которое подарило им немного больше времени, чтобы они смогли ещё насладиться этим миром. Но милосердию приходит конец, и нет ничего больнее, чем падать с небес на землю, из рая в ад.

Тем вечером Жуань Наньчжу с Линь Цюши спали вместе, и Линь Цюши спросил его:

— Чэн Исе добыл ту, другую, подсказку?

— Да.

Линь Цюши замолчал.

— За некоторые вещи рано или поздно придётся расплачиваться, — вздохнул Жуань Наньчжу. — И цена будет намного страшнее, чем ты можешь себе представить.

Линь Цюши хотел добавить что-то ещё, но Жуань Наньчжу вдруг положил конфету ему в рот. Тогда он спросил, с конфетой во рту:

— Как твои успехи в отказе от сигарет?

— Прекрасно.

Линь Цюши не знал, что ещё сказать. В последнее время он молчал всё дольше и всё чаще.

Жуань Наньчжу, будто чувствуя его беспомощность, прижал Линь Цюши покрепче и прошептал:

— Спи.

Закрыв глаза, Линь Цюши погрузился в глубокий сон.

Смерть Чэн Цяньли будто бы разрушила царящую в коттедже иллюзию спокойствия, ей на смену пришла тяжёлая атмосфера безысходности.

Лу Яньсюэ стала часто плакать за приготовлением еды, наверное, вид каких-то блюд напоминал ей о человеке, который их любил.

Когда Тост понял, что хозяина не стало, он долгое время не мог прийти в себя, и только в компании Каштана нашёл утешение.

Сам Линь Цюши до сих пор не мог поверить, что близнецы ушли. Ему всё казалось, что он зайдёт в гостиную и увидит сидящего на диване Чэн Цяньли, который смотрит телевизор и смеётся. Но однажды вечером и эта иллюзия разбилась вдребезги.

В тот день Линь Цюши спустился по лестнице и заметил, что по телевизору идёт фильм ужасов, а на диване, завернувшись в плед, сидит кто-то явно очень напуганный. При виде этой картины у Линь Цюши вырвалось:

— Цяньли?!

Но из пледа показалось лицо Е Няо, который тихо позвал:

— Цюши?

Стоило тому повернуться, и Линь Цюши наконец осознал, что больше никогда не увидит Чэн Цяньли. Это чувство невозможно описать словами, как будто кто-то лопнул пузырь, которым он пытался себя обмануть, и пришлось столкнуться со страшной, кровоточащей реальностью.

— Нет, ничего, — Линь Цюши развернулся.

Е Няо позвал его ещё раз, но тот сразу отправился на второй этаж, и на лице парня так и застыло беспокойство. Потому что он разглядел, как по щекам Линь Цюши покатились слёзы в тот момент, когда он увидел лицо Е Няо. Наверное, Линь Цюши почему-то принял его за Чэн Цяньли… В душе Е Няо с сожалением вздохнул. Если бы он пораньше присоединился к Обсидиану, может быть, сейчас переживал бы случившуюся трагедию вместе со всеми и не оказался бы в некой эмоциональной изоляции.

Только вернувшись в комнату, Линь Цюши заметил, что плачет. Когда Чэн Цяньли не стало, он не проронил ни слезинки, но теперь не смог сдержаться.

Он сел на кровать и неожиданно для себя понял, почему Чэн Исе решил уйти. Потому что в этом доме повсюду остались напоминания о Чэн Цяньли, которые, подобно тупому ножу, резали без крови.

Линь Цюши лёг, тяжело вздохнул, пытаясь расслабиться, и погрузился в полудрёму.

Жуань Наньчжу вернулся поздно ночью, а увидев свернувшегося на кровати Линь Цюши, не стал будить, только осторожно накрыл его пледом.

Но тот всё равно проснулся и сонный позвал:

— Наньчжу.

Жуань Наньчжу присел рядом.

— Я здесь.

— Я скучаю по Цяньли.

— Я тоже, — честно признался Жуань Наньчжу. — Каждый раз, глядя на Тоста, я вспоминаю о нём.

Вспоминаю, как Цяньли обнимал пёсика, вспоминаю его лучезарную детскую улыбку.

— Что нужно делать в такие моменты? — спросил Линь Цюши. — Ещё я скучаю по У Ци и Тань Цзаоцзао. — Все они оказались недолгими гостями в его жизни, пришли и почти сразу ушли.

— Придётся потерпеть, — ответил Жуань Наньчжу. — Потерпи, и всё пройдёт.

Из-за спокойного тона, которым Жуань Наньчжу это сказал, Линь Цюши вдруг почувствовал боль в сердце. После смерти Чэн Цяньли почти все обитатели коттеджа пребывали в состоянии нервного срыва, и только Жуань Наньчжу занялся организацией похорон — сообщил родителям близнецов, связался с бюро ритуальных услуг, выбрал время для церемонии.

Линь Цюши не знал, сколько раз Жуань Наньчжу приходилось пройти через подобное, чтобы сделаться таким хладнокровным.

Тот сразу понял, о чём он думает, вздохнул и почему-то улыбнулся со словами:

— Не стоит так обо мне печалиться, всё на самом деле не настолько ужасно, как ты себе представляешь.

Человек привыкает ко всему.

Через три месяца после своего отъезда Чэн Исе прислал в Обсидиан письмо без обратного адреса, где написал, что с ним всё хорошо, и просил не беспокоиться за него.

Лу Яньсюэ узнала о письме первой: глядя на знакомый почерк, она тут же заплакала так сильно, что чуть не упала без чувств. Прижав конверт к груди, она всхлипнула:

— Ну что за несносный ребёнок, почему он только сейчас написал, вот ведь…

 — Мы можем узнать, где он? — спросил Чэнь Фэй, обращаясь к Жуань Наньчжу.

Тот прочитал письмо, затем взял из рук Лу Яньсюэ конверт и покачал головой:

— Ни единой зацепки. Он очень осторожен.

Чэнь Фэй вздохнул.

— Он вернётся? — спросил И Маньмань, который не так близко общался с Чэн Исе, но Чэн Цяньли был его другом.

— Не знаю, — Жуань Наньчжу не мог дать точного ответа.

— Неважно, вернётся он или нет, главное, чтобы ему самому было хорошо, — после этих слов Лу Яньсюэ вновь заплакала. — Но как же он будет один… Он справится?

Ответа на её вопрос не знал никто. Но даже если Чэн Исе будет трудно, он должен справиться. Помня о времени, которое Чэн Цяньли выменял для него ценой собственной жизни, Чэн Исе ни за что не опустил бы руки.

Линь Цюши, глядя на почерк на конверте, долго ничего не говорил.

До тех пор пока Жуань Наньчжу не увёл его в комнату и не заговорил с ним:

— Цюши, мне кажется, ты в последнее время не в порядке.

— Хм?

— Ты постоянно зависаешь, — добавил Жуань Наньчжу. — Не замечаешь за собой? — Он чуть нахмурился, не отводя глаз от лица Линь Цюши.

— Я зависаю? — не понял Линь Цюши. — Правда?

Жуань Наньчжу ничего не сказал, но его взгляд дал Линь Цюши ответ.

— Ох, — Линь Цюши потёр лицо ладонями. — Я просто немного устал.

— Давай съездим отдохнуть.

— А? — Линь Цюши совсем не ожидал от Жуань Наньчжу подобного предложения, поэтому замер ненадолго, вновь улетая мыслями куда-то далеко, пока Жуань Наньчжу мягко не потрепал его за щеку.

— Опять завис?

Заметив, что действительно витает в своих мыслях, да ещё прямо на глазах Жуань Наньчжу, Линь Цюши неловко кашлянул и виновато прошептал:

— Прости.

Жуань Наньчжу вздохнул.

Видя, что состояние Линь Цюши оставляет желать лучшего, Жуань Наньчжу немедленно приступил к организации путешествия для двоих.

Весной всё живое пробуждается и наполняется счастьем, но из-за гибели Чэн Цяньли для жителей коттеджа нынешняя весна стала ещё более тяжёлой, чем холодная зима.

Линь Цюши даже не успел запечатлеть в памяти распускающиеся на деревьях почки — когда он наконец пришёл в себя, лето уже было в самом разгаре.