Вначале он истерил, однако, когда женщина ему всё рассказала, кое-как успокоился. И, разумеется, проникся глубочайшим доверием к «спасительнице».

— Вот так просто взял и поверил? – Жуань Наньчжу отнёсся к этому с превеликим презрением.

— Его можно понять, — заметил Линь Цюши. – У каждого при попадании за дверь может случиться синдром утёнка¹.

¹В биологии – эффект импринтинга, когда детёныши животных или птиц признают первый увиденный объект своей мамой.

Жуань Наньчжу бросил на него взгляд:

— А у тебя почему не было такого синдрома?

Линь Цюши:

— …

Погодите, почему мы вдруг заговорили обо мне?

— Я что, недостаточно красива? – не унимался Жуань Наньчжу.

Линь Цюши ничего не оставалось, кроме как оставить стыд и объяснить:

— Вообще-то у меня тоже был…

— Правда? – усомнился Жуань Наньчжу.

— Правда, правда. – Линь Цюши поспешил сменить тему: — Нужно в комнату заселиться.

Здесь комнаты оказались двухместными, и они, конечно же, сразу заняли одну. Линь Синпин поселилась с Гу Юаньсы, а Цуй Сюэи – с новеньким, которого заприметила Линь Синпин.

Остальные тоже быстро разделились на пары и разошлись по комнатам, чтобы поскорее уснуть.

Когда они только оказались здесь, было ещё светло, но прошло совсем немного времени, и за окнами совсем стемнело. К тому же шёл дождь, и темнота спустилась такая, что невозможно было разглядеть даже пальцев вытянутой руки.

Войдя в комнату, Линь Цюши зажёг свет.

Лампа светила очень тускло, её едва хватало на то, чтобы осветить помещение.

Вместо кровати на полу лежали самые простые татами. Линь Цюши умылся и сразу устроился спать. От шума дождя у него немного заболела голова.

Жуань Наньчжу лёг рядом. Кажется, за дверью он даже уменьшился немного, и теперь маленьким комочком съёжился под одеялом, вызывая непреодолимое желание его пожалеть.

Этот образ настолько сильно отличался от привычного, бесстрастного и сдержанного, что Линь Цюши не удержался от того, чтобы посмотреть на него подольше.

Тот, заметив его взгляд, спросил:

— Я тебе так сильно нравлюсь?

Линь Цюши почему-то вспомнил то, что ему сказал Гу Лунмин в прошлой двери и, прищурившись, спросил:

— Скажи, ты раньше за дверью очень плохо спал, верно?

— Ага, — честно признался Жуань Наньчжу. – Я практически не мог уснуть.

— Я думал, что не могу уснуть только я один…

— Но ты же всегда отлично засыпаешь, когда спишь вместе со мной.

Линь Цюши погрузился в молчание.

Жуань Наньчжу встал, подвинул свой татами поближе к Линь Цюши и сказал:

— Значит, будем спать вместе?

Линь Цюши молча согласился.

Под шум дождя Жуань Наньчжу прикорнул на плече Линь Цюши. Скоро его дыхание стало ровным.

Линь Цюши, охваченный дрёмой, тоже закрыл глаза.

Из-за чувствительного слуха у него болела голова от ударов капель о землю, и он никак не мог погрузиться в глубокий сон. Находясь между сном и явью, мужчина вдруг уловил доносящуюся снаружи мелодию детской песенки.

Сначала звук был очень тихим и заглушался дождём, но постепенно песенка стала громче и окончательно разбудила Линь Цюши.

Он расслышал слова:

Такеко, такеко, птичка в клетке,

Хочет птичка улететь до самого рассвета.

Покатилась черепаха, и журавль упал.

Кто стоит за тобой? А ну-ка отвечай!

Песенка повторялась снова и снова, звонкие детские голоса в ночи наводили настоящий ужас.

Линь Цюши как раз колебался, стоит ли будить Жуань Наньчжу, когда тот сам тихо спросил:

— О чём они поют?

Он не обладал таким же слухом, как Линь Цюши, и потому слышал лишь обрывки песни сквозь шум дождя.

— Это детская песня, — пояснил Линь Цюши. – Пересказать её тебе?

— Нет, — возразил Жуань Наньчжу. – Мы пока не знаем, каково её назначение. Лучше набери на телефоне.

Линь Цюши кивнул, достал телефон и напечатал песню на экране, затем протянул его Жуань Наньчжу.

Тот внимательно посмотрел на слова песни.

— Это японская детская песенка. Довольно известная. – Он вернул телефон.

Линь Цюши покачал головой – он такой песни раньше не слышал.

— На самом деле это игра. Дети становятся в круг, — тихо начал объяснять Жуань Наньчжу, — а в центре на корточках сидит ребёнок, играющий «они»². Он закрывает глаза, и если, когда песня остановится, сможет угадать, кто стоит за его спиной, то угаданный становится «демоном» вместо него.

²О́ни — в японской мифологии большие злобные клыкастые и рогатые человекоподобные демоны с красной, голубой или чёрной кожей, живущие в Дзигоку, японском аналоге ада.

— Выходит, снаружи дети играют в эту игру?

Ливень был таким сильным, что ему совсем не казалось, что чьи-то дети и впрямь будут посреди ночи играть на улице. Очевидно, что это проделки какой-то нечисти.

— Да, — сказал Жуань Наньчжу. – В этот раз у нас нет подсказки, нужно проявлять крайнюю осторожность.

— А что если подсказка есть у них? – на этот счёт Линь Цюши посещали сомнения.

— Может, и есть, но с какой стати они будут делиться ей со смертниками? – усмехнулся Жуань Наньчжу. – Всё-таки они должны сделать всё возможное, чтобы нас убить.

Линь Цюши его понял.

***

Песенка звучала почти всю ночь, а потом постепенно стихла.

Дождь тоже шумел до самого утра, а на рассвете небо наконец немного просветлело.

Линь Цюши не спал всю ночь из-за шума воды и только под утро ненадолго сомкнул глаза, но тут снаружи раздался стук.

— Кто там? – спросил Жуань Наньчжу.

— Это я, — раздался голос Линь Синпин. – Вы до сих пор спите?

— Линь-цзе, я хочу ещё поспать! Идите пока на завтрак.

Кажется, Линь Синпин его просьба озадачила:

— Вы серьёзно можете спокойно спать в таком месте?

Жуань Наньчжу прощебетал:

— С моим любимым я везде могу спать спокойно.

Линь Синпин:

— …

Набрав полный рот собачьего корма, женщина едва не задохнулась, но в итоге, бросив «Давайте быстрее вставайте», удалилась.

Послушав её тон, Линь Цюши мог с девяностопроцентной уверенностью сказать, что в душе Линь Синпин называет Жуань Наньчжу безголовой курицей.

Он посмотрел на Жуань Наньчжу:

— Мы правда не пойдём на завтрак?

— Ты же не выспался ночью. Поспи ещё немного, я пока встану.

— Не нужно, я не так уж сильно хочу спать. – Он поднялся с татами. – Пойдём завтракать.

— Ладно.

Они переоделись, умылись, открыли дверь и вышли в коридор.

На пороге Линь Цюши вдруг застыл, посмотрел куда-то и с сомнением спросил:

— Что это? Оно висело там вчера вечером?

Проследив за его взглядом, Жуань Наньчжу увидел в конце коридора куколку из белой ткани, японский амулет, способный, по поверьям, остановить дождь. Только эта кукла казалась слишком уж большой, размером почти с баскетбольный мяч. Чёрной тушью на ней были схематично изображены черты лица.

— Нет, вчера её там не было, – уверенно ответил Жуань Наньчжу.

Линь Цюши тоже считал, что вчера ничего подобного не видел, просто боялся ошибиться, вот и спросил, чтобы удостовериться. Но если уж Жуань Наньчжу подтвердил, что кукла появилась только сегодня, значит, так и есть.

Они подошли ближе и посмотрели на куклу, подвешенную достаточно низко, чтобы её можно было снять.

— Снимем посмотреть? – спросил Линь Цюши, не решаясь необдуманно трогать что-либо в этом мире.

— Давай лучше я.

У Жуань Наньчжу были свои козыри в рукаве, поэтому он протянул руку и снял куклу с потолка.

Однако, стоило ему взять подозрительную штуковину в руки, мужчина изменился в лице, посмотрел на Линь Цюши и тихо сказал:

— Внутри… похоже, завёрнута чья-то голова.

Заметка от автора: Кое-что поясню. Дверь принадлежит Цуй Сюэи, который в прошлый раз украл двери девушки У Ци. Он был предыдущим «заместителем». В этот раз заместителем выступает Гу Юаньсы, у него нет своих дверей, поэтому он должен убить того, у кого они есть, и заполучить его двери себе.