— Даю тебе три минуты. Либо сам выметайся, либо я тебя выкину.
Ли Дунъюань:
— …
Он молча выпил глоток Ванцзая и повернулся к Линь Цюши, состроив жалобный вид.
Линь Цюши не нашёлся с ответом. Он подумал: «Чего ты на меня смотришь? Думаешь, я смогу его задобрить?»
Жуань Наньчжу начал закатывать рукава:
— Вижу, ты выбрал второе.
Ли Дунъюань допил остатки, развернулся и быстро вышел. Он знал, что Жуань Наньчжу не шутит. Этот сукин сын ещё и не такое может вытворить.
Линь Цюши отвёл взгляд от удаляющегося силуэта Ли Дунъюаня. Однако заметил, что Жуань Наньчжу смотрит на него, и невольно ощутил, как спина покрылась холодным потом.
— Что? — неловко усмехнулся он.
Жуань Наньчжу:
— Вы с ним приятелями заделались?
Линь Цюши вытянулся по струнке и тут же стал оправдываться:
— Ничего подобного, я кроме его имени ничего не знаю, мы даже парой фраз не перекинулись!
— А зачем он только что на тебя смотрел?
Линь Цюши:
— …
Да откуда я знаю?!
В голосе Жуань Наньчжу послышался металл:
— Держись от него подальше. Ли Дунъюань не так прост, как кажется.
Линь Цюши закивал так, будто хотел подбородком растолочь чесночную головку в ступке. А потом из сильнейшего инстинкта самосохранения ещё раз выразил горячую любовь к Обсидиану, глубочайшее презрение к Белому оленю и яростную неприязнь к Ли Дунъюаню лично.
Выражение лица Жуань Наньчжу нисколько не изменилось, но, похоже, он был рад это услышать — удовлетворённо кивнул, развернулся и ушёл к себе.
Когда он исчез из виду, Линь Цюши спросил остальных:
— Этот Ли Дунъюань, он что, специально хотел рассорить меня с Жуань Наньчжу?
Чэн Цяньли неподалёку как хомяк набивал рот вкусняшками, а на предположение Линь Цюши охотно согласился:
— Точно. Он такой и есть — подлое свиное копыто.
Линь Цюши удивился, услышав от него такие выражения:
— Ты где этому научился?
— Из сериала!
Линь Цюши посмотрел на название сериала, который как раз шёл по телевизору, в верхнем левом углу значилось: «Наложница, сбежавшая от деспотичного господина».
Линь Цюши:
— Поменьше бы… смотрел такое.
И так IQ ниже среднего, а с такими сериалами он вообще дурачком станет.
В общем, у Белого оленя настала чёрная полоса — внутренние распри смешались с внешними конфликтами, а самое неприятное заключалось в том, что они провинились перед Чжан Ицином.
Линь Цюши вообще-то думал, что его это не касается, и можно просто посмотреть на спектакль со стороны, но спустя пару дней ему позвонила Тань Цзаоцзао. Только он нажал «принять», как услышал в трубке её всхлипы:
— Цюши, я не знаю, что мне делать, ты просто обязан мне помочь!
— Что случилось?
— Давай увидимся. Я угощаю. Поговорим, не торопясь.
Линь Цюши согласился.
Вечером они встретились в отдельной комнате ресторана. Тань Цзаоцзао сделала заказ и приступила к своему рассказу. Вообще-то Линь Цюши и так догадался, что причина их встречи каким-то образом связана с Чжан Ицином. Тань Цзаоцзао поведала, что тот, едва выйдя из двери, стал ужасно раздражительным, закрылся в своём особняке, сидит там безвылазно, а ещё у него появились склонности к членовредительству.
Линь Цюши сделал глоток чая.
— Что с ним произошло за дверью?
— Я спрашивала, но он наотрез отказался отвечать. Он такой упрямый, и если бы послушал меня и не пошёл в Белый олень, ничего подобного с ним бы точно не случилось… — Она горестно усмехнулась. — Но теперь уже поздно, ведь он рассердил Жуань-гэ.
— И зачем ты позвала меня?
Тань Цзаоцзао даже понизила голос:
— Я хотела спросить, получится ли у тебя уговорить Жуань-гэ помочь ему…
Линь Цюши вздохнул:
— А сама ты как считаешь?
— Мне знаком упрямый характер Жуань-гэ, — Женщина крутилась в шоу-бизнесе уже давно и встречала разных людей, вот только с Жуань Наньчжу ей было не совладать никаким способом. — Но с тобой он действительно ведёт себя иначе.
Линь Цюши так и застыл.
Тань Цзаоцзао:
— Ты разве не замечаешь?
Линь Цюши, подумав, ответил:
— Наньчжу правда относится ко мне очень хорошо.
— Вот видишь. Ты даже называешь его по имени.
— Вообще-то я хотел звать его Жуань-гэ, — мужчина обречённо вздохнул. — Но я ведь старше, не могу же я называть его Жуань-ди2?
2Ди — суффикс со значением «младший брат», в противопоставление «старший брат».
Тань Цзаоцзао:
— …
Она об этом как-то не подумала.
Линь Цюши действительно пытался называть Жуань Наньчжу «Жуань-гэ», но тот сам запретил ему это делать. Кроме того, весьма жестоко указал на то, что ему только двадцать пять, на целый год меньше, чем двадцатишестилетнему Линь Цюши.
Когда Линь Цюши это узнал, он всей душой прочувствовал, как беспощадно время.
Слушая его, Тань Цзаоцзао нашла это очень забавным, но решила, что смеяться сейчас совсем не к месту, поэтому сдержалась и сказала:
— В общем, Цюши, ты единственный, кому под силу уговорить Жуань-гэ. Ну помоги мне! Пожалуйста.
Следует сказать, что когда красивая девушка начинает ластиться и что-то выпрашивать, это выглядит настолько мило, что отказать невозможно. Но Линь Цюши сохранил разум незамутнённым — он был не из тех, кто легко терял голову от женских штучек. Иначе он бы не оставался один-одинёшенек целых двадцать шесть лет…
Если подумать, осознание весьма прискорбное.
Мужчина ответил:
— Дело не в том, что я не хочу тебе помогать. Просто я совсем не уверен, что у меня получится его убедить. Давай так. Я с ним поговорю, но если он всё-таки откажет, тут уж я ничего не смогу сделать.
Тань Цзаоцзао вздохнула. Ей ничего не оставалось, кроме как согласиться.
На самом деле в кругах попавших за дверь существовало немало таких вот организаций, которые «брали подработки». Но подобных Жуань Наньчжу профессионалов, которые могли обеспечить высокий процент выживаемости и безопасность клиентов, — раз, два, и обчёлся. К тому же, только в Обсидиане занимались добычей подсказок в промышленных масштабах. Другие организации, даже если их собственные члены оказывались за дверью, не могли гарантировать каждому наличие нужной подсказки.
В общем говоря, Обсидиан был лучшим выбором. Но Чжан Ицину тогда, как назло, понадобилось пойти на поводу у Белого оленя. Теперь, стоило только упомянуть Белый олень, Тань Цзаоцзао скрежетала зубами от ярости и ругала Ли Дунъюаня последними словами…
Они ещё немного поболтали и разошлись. Линь Цюши за рулём вернулся в коттедж, а едва переступил порог, увидел нескольких незнакомцев, которые сидели в гостиной и о чём-то говорили с Жуань Наньчжу.
Заметив, что он вернулся, Жуань Наньчжу подозвал Линь Цюши.
Тот послушно подошёл.
— Садись, — Жуань Наньчжу указал на кресло. — И слушай.
Линь Цюши кивнул.
Послушав какую-то часть разговора, Линь Цюши понял: эти люди пришли купить подсказки. И как раз торговались с Жуань Наньчжу, чтобы тот сбросил цену.
Предметом торга оказались подсказки для дверей низкого уровня, в основном третьего или четвёртого. Попадались и несколько подсказок для пятого уровня, а для шестого — только одна. И к тому же её цена сейчас обозначалась восьмизначным числом.
Линь Цюши уже достаточно долгое время общался с Жуань Наньчжу, но ни разу ему не приходило в голову, насколько драгоценной вещью могут быть подсказки. Однако развернувшаяся перед ним картина заставила его наглядно понять, о чём говорила Тань Цзаоцзао.
— Жуань-гэ, мы же не отказываемся, но цена всё-таки слишком высока. — Один из незнакомцев выглядел как лидер другой организации. Он сухо усмехнулся: — Мы уже не первый раз сотрудничаем. Неужели нельзя хоть немного сбросить?
Жуань Наньчжу ответил:
— Это небольшая цена. — Он взял со стола стакан с водой, отпил немного и спокойно продолжил: — Вы с жизнью скоро попрощаетесь, зачем вам столько денег?
