— Похоже, он просочился из моего рюкзака… — Он открыл молнию и показал, что лежало внутри.
Каждый раз, отправляясь за дверь, они брали с собой какие-то необходимые вещи и запас еды, и сейчас всё это также находилось в рюкзаке Линь Цюши. Но кроме всего прочего мужчина увидел единственную особенную вещь — дневник. Тот самый, из мира «Сестрицыного барабана». Жуань Наньчжу тогда вынес книжицу и отдал Линь Цюши.
— Дело в нём?
Раньше Жуань Наньчжу говорил, что дневник младшей сестры, должно быть, несёт какую-то особую функцию, но Линь Цюши никак не мог выяснить, в чём именно она заключается. Он и не ожидал, что сегодня книжица сослужит ему немалую службу.
Линь Цюши взял дневник, открыл и увидел кое-что, чего раньше там не было, — на первой же странице выделялся написанный кроваво-красным иероглиф «смерть». Перечёркнутый чёрным крестом.
— Думаю, да, — заключил Жуань Наньчжу. — Хорошо, что ты взял его с собой.
Линь Цюши горько усмехнулся:
— Я и в прошлый раз его брал, на всякий случай… Но сколько раз он может так помочь?
Жуань Наньчжу покачал головой.
— Не думаю, что очень много. Всё-таки дверь была низкого уровня, и предметы, вынесенные из неё, не обладают особой мощью. Самое большее — два раза.
Линь Цюши вздохнул.
— Как хорошо, что я всё-таки вышел.
Жуань Наньчжу согласно хмыкнул.
— Пойдём.
Чем чаще попадаешь за дверь, тем более обычным делом воспринимается риск для жизни. Линь Цюши повезло, что он оказался в команде Жуань Наньчжу. Благодаря этому он никогда по-настоящему не чувствовал себя в опасности. И только пережив эту дверь, Линь Цюши наконец чётко осознал, что может погибнуть за дверью в любой момент.
Проход оказался очень длинным, но всю дорогу они оба молчали.
Только когда уже почти дошли до конца, Жуань Наньчжу повернулся к Линь Цюши и спросил:
— Испугался?
Линь Цюши покачал головой.
Жуань Наньчжу:
— Нет?
Линь Цюши честно ответил:
— У меня было ощущение, что это вовсе не так страшно, как кажется. — Он говорил о смерти.
Жуань Наньчжу его слова заставили чуть нахмуриться. Он несколько секунд смотрел на Линь Цюши внимательным взглядом, таким, будто впервые увидел человека перед собой.
Линь Цюши это показалось очень странным.
— Что такое?
— Ничего, — Жуань Наньчжу не стал больше ничего спрашивать.
Они покинули спасительный тоннель и вернулись в реальность. Линь Цюши снова появился на диване в гостиной. Он хотел было встать и отправиться наверх, чтобы найти Жуань Наньчжу, но стоило ему подняться, как тело охватила слабость, в глазах потемнело, и он просто повалился на пол. А когда открыл глаза, обнаружил себя в больничной палате с капельницей в руке.
Чэн Цяньли сидел рядом и играл в телефон. Увидев, что тот проснулся, юноша вздохнул:
— Цюши!.. Ну почему ты такой невезучий? Остальные выходят из дверей более здоровыми, а ты каждый раз попадаешь в больницу…
— Я и сам не знаю, — ответил Линь Цюши.
Даже сейчас на его шее остался чёрный синяк от рук, который выглядел так, будто мужчина подвергся жестоким пыткам. Врач даже собирался сообщить в полицию, но, к счастью, Жуань Наньчжу всё уладил.
— Как он это объяснил? — полюбопытствовал Линь Цюши.
Лицо Чэн Цяньли странно дёрнулось.
— Уверен, что хочешь знать?
— Хочу!
— Он сказал, что у вас такой фетиш…
Линь Цюши:
— …
Проклятье… Так вот почему медсестра, которая пришла сменить капельницу, так странно на него смотрела.
Что ж, его доброе имя теперь уничтожено навсегда. Линь Цюши уставился в потолок и подумал, что в следующий раз обязательно нужно сменить больницу. Ведь чёрт его знает, а вдруг, выходя из двери, он получит какое-нибудь интимное ранение?
Чэн Цяньли сообщил Жуань Наньчжу о пробуждении Линь Цюши, и очень скоро тот уже был в палате.
В мужском облике он всегда выглядел равнодушно-отстранённым, даже когда приходил навещать больного.
— Как себя чувствуешь? — спросил Жуань Наньчжу.
— Более… менее. — На самом деле не очень хорошо, даже говорить Линь Цюши мог с трудом.
— Ничего, сейчас твоё тело быстро восстанавливается, ещё пара-тройка дней, и будешь как новенький.
Линь Цюши кивнул.
Потом Жуань Наньчжу ушёл, при этом Линь Цюши своими глазами видел, что дверь в палату оккупировала стайка медсестёр, которые ну очень странными взглядами смотрели на них. Сначала Линь Цюши решил, что девушки заинтересовались Жуань Наньчжу, но в итоге последующие несколько дней ему пришлось столкнуться с вопросами вроде:
— Это твой парень? Сколько вы уже вместе?
Линь Цюши:
— …
А Чэн Цяньли, этот мелкий гадёныш, только похихикивал в сторонке, радуясь горю, свалившемуся на Линь Цюши. Когда того выписывали, доктор деликатно посоветовал ему не увлекаться сверх меры такими опасными пристрастиями. Тогда-то юноша не выдержал — показывая на Линь Цюши пальцем, он громко захохотал, да так, что из глаз потекли слёзы.
Линь Цюши от возмущения чуть не пнул его по голове.
И всё же он не осмелился предъявить претензии Жуань Наньчжу. Всё-таки в реальном мире Жуань Наньчжу вовсе не походил на человека, который стал бы за такое извиняться.
Выписавшись из больницы, Линь Цюши некоторое время восстанавливался в коттедже, при этом до него дошли кое-какие слухи из их «профессиональных» кругов. Поговаривали, что люди из Белого оленя сильно напортачили, когда повели друга Тань Цзаоцзао, Чжан Ицина, через его вторую дверь, и этот король экрана едва не попрощался с жизнью… Стоит вспомнить, что именно вторая дверь считается самой лёгкой.
Линь Цюши немало удивился такой новости:
— Едва не попрощался с жизнью? Но как? Ведь Ли Дунъюань не мог такого допустить?
Чэн Цяньли, хоть и не отличался сообразительностью, а когда дело касалось слухов, чувствовал себя как рыба в воде. Он ответил:
— В тот раз Ли Дунъюань не повёл его лично. Просто Белому оленю не повезло — у них завёлся предатель. Но это полбеды, он ещё и подкинул им фальшивую подсказку!
Линь Цюши:
— …
Услышав об этом, Линь Цюши немедленно вспомнил о фальшивых записках, которые Жуань Наньчжу подсунул Ли Дунъюаню.
И совершенно ясно, что Линь Цюши не единственный, кому это пришло в голову. Потому что на следующий же день в коттедж явился Ли Дунъюань и потребовал объяснений.
— Жуань Наньчжу, ты не достоин зваться человеком! — Надо сказать, что, в сравнении с миром за дверью, реальный Ли Дунъюань с его кукольным лицом в гневе и вовсе походил на чихуахуа. Пока он стоял на пороге и топал ногами, обитатели коттеджа смотрели на него и умилялись.
Лу Яньсюэ как раз собиралась обсудить с Линь Цюши сегодняшнее меню на ужин, а когда увидела Ли Дунъюаня, в ней сразу проснулись материнские чувства:
— Юаньюань, может, попьёшь чего-нибудь?
Ли Дунъюань:
— Ты кого, чёрт подери, Юаньюанем назвала…
Лу Яньсюэ вместо ответа достала из холодильника бутылочку Ванцзая1 и протянула Ли Дунъюаню.
1Ванцзай — марка сладкого молочного напитка, в основном для детей, по вкусу напоминает разбавленную сгущёнку.
Тот было отказался, но уже так долго кричал, что на самом деле захотел пить. Поэтому всё-таки принял бутылочку и сделал пару глотков.
От его жалкого вида Линь Цюши испытал жгучее желание рассмеяться.
Но Ли Дунъюань сразу это заметил и разгневанно прошипел:
— Линь Цюши, а чего ты смеёшься? Тебе смешно, а меня Жуань Наньчжу чуть не свёл в могилу…
Линь Цюши спокойно отозвался:
— Я не смеялся.
Тот окинул его подозрительным взглядом:
— Не смеялся? А чего трясёшься?
— Мне холодно, — Линь Цюши посмотрел на жару за окном и тут же добавил: — Холодно на сердце.
Ли Дунъюань:
— …
У вас в Обсидиане все такие умники, как я погляжу!
Ли Дунъюань ещё немного поскандалил, когда Жуань Наньчжу наконец соизволил спуститься. Он был одет в простую белую рубашку и прямые джинсы — наряд обыкновеннее некуда, но на нём всё равно смотрелся как на модели во время показа мод. Мужчина подошёл к Ли Дунъюаню, посмотрел на него с высоты своих метр девяноста и сказал:
