Но…

***

В это самое время Эрид прятался за бронзовой колонной от двух стражников. Покои своего сюзерена скельтры охраняли тщательно: во-первых, из-за оставленного там посоха, а во-вторых — из-за норова самого кагана. Если он узнает, что кто-то не то что хотел выкрасть эссенцию, а даже просто дышал рядом с его опочивальней, то страже придётся не сладко.

Если бы дракон не связал себя обещанием не привлекать внимания, то он бы просто-напросто сбросил человеческий облик и одним своим видом поверг солдат в ужас и бегство. Но драконья туша, с какого бока не посмотри — довольно приметное явление, и по определению не может оставаться незамеченной. Да ещё и эти тесные пространства, которые люди именуют коридорами — даже в дворцовых рамках они оставались неудобными. Стоит только ему обзавестись крыльями, как девять из десяти колонн окажутся безвозвратно испорченными. А ведь в планы принцессы вовсе не входило разрушение её родового замка.

Он ловко переметнулся на несколько колонн вперёд. Бронза была холодной, как и кожа оборотня. На тёмных пьедесталах переплетались руны. В таких интерьерах даже свирепые скельтры будут чувствовать себя вполне сносно. Они любили металл.

Эрид двигался как заправский наёмный убийца, первоклассный вор, или одарённый танцор. Кто угодно мог бы залюбоваться и позавидовать такому умению сливаться с тенями. Движения плавные и бесшумные, выверенные до совершенства. Талант, совершенно не присущий его торитт — Агата при всей своей изящности то и дело что-то роняла, опрокидывала и производила столько шума, что выдавала своё присутствие на километр вперёд.

Чтобы справиться со стражей, Эриду и не нужно было обращаться змеем. Оборотень по определению сильнее и быстрее человека, и даже эти верзилы ему не противники. Как бы то ни было, ни убивать, ни показываться кому-либо на глаза дракон не собирался. К тому же, стражники казались на удивление приятными ребятами. Для скельтров, разумеется.

— Я снёс его голову одним ударом, а потом намотал его кишки на дубовый сук! — с умилением рассказывал один.

— В порохе нет такого азарта, как в оружии настоящих воинов: в топоре, — со знанием дела отвечал второй.

Мужчины увлечённо меняли темы одну за другой. От обсуждения кровавых потасовок они переходили к обсуждению женщин, а затем и политики. Взгляды стражников на эти вещи, насколько мог судить Эрид, исходя из своих знаний их языка, не отличались оригинальностью. Единственно интересной была новость о том, что кто-то из скельтров раздобыл у фьёлов щепотку наркотической муки. Вероятно, в данный момент он находился на присяге вместе с другими гостями, и не мог в красках описать своих впечатлений, о чём сокрушались любознательные стражи. Им уже наскучило стоять у опочивальни кагана. Необычное заключалось в том, что скельтры впитывали ненависть к фьёлам с молоком матери, а чтобы добровольно перенять их привычки — это что-то из ряда вон. Кем бы ни был тот варвар, он рисковал репутацией.

Эрид был терпелив, но по возможности предпочитал сокращать ожидание. Так как и он, и скельтры испытывали раздражение от сложившейся ситуации, — в независимости от того, что для обеих сторон ситуация представлялась по-разному, — он решил действовать. Как бы поступили на его месте другие драконы? Они упивались своим огненным могуществом и, где могли, всем его демонстрировали. Эрид огляделся. Его молнии, которыми он так же справедливо гордился, сейчас бесполезны. А вот огонь мог бы здорово отвлечь внимание стражи. Если бы вкусы придворных архитекторов были немного мягче, и они больше использовали в отделке дерево, то один разряд мог бы привести к небольшому пожару. Но как на зло, кроме камня и металла ничего поблизости не было, не считая увесистой портьеры с вышитым гербом, которая прикрывала брешь в облицовке. Может, оно и к лучшему: фиолетовый огонь наведёт на определённые догадки. У мужчины мелькнула дурацкая мысль и он бесшумно направился в сторону геральдической занавески. В замке давно пользовались электричеством, но ради поддержания атмосферы размещали на стенах настоящие факелы, тёплым светом озаряющие камни всех пород. Эти старомодные приспособления должны нравиться погрязшим в средневековье скельтрам. Факелы можно встретить в любом месте дворца. Но только не здесь. По воле неизвестного конструктора приняв форму диковинных зверей, лампы в этом коридоре сияли статичным электрическим светом.

Кляня на все лады ситуацию, Эрид отправился на поиски огня. В скором времени они увенчались успехом — стоило только спуститься вниз по винтовой лестнице, предназначенной для прислуги. Там он напугал своим появлением нескольких служанок и лакея. Девушки взвизгнули и шарахнулись в сторону, а лакей разинул рот, издав неоднозначное «ээ?». Ускорив, от греха подальше, шаг, Эрид успел услышать, как за его спиной раздался настоящий взрыв шепотков — недоумённых, взволнованных и отчасти восхищённых. У него чесался язык отпустить пару комментариев, а затем добить каким-нибудь фокусом, но следовало сдержать эти порывы. Глупые, надо сказать, а ведь оборотню казалось, что он уже отвык от озорства. Люди редко отличались адекватной реакцией при появлении драконов, а уж простолюдины тем более. Покойный старик Алонсо не в счёт. Он был исключением. Единственным в своём роде.

Миновав тёмные закоулки, по которым перемещалась почти так же бесшумно, как и он, прислуга, Эрид оказался в очередном коридоре. Стоило только дракону принцессы сделать шаг в нужном направлении, как он почувствовал себя на прицеле чьего-то пристального взгляда. Медленно, с досадой и надменностью человека, который думал, что врасплох его застать невозможно, Эрид обернулся. Вплотную к стене стоял механический заяц с циферблатом вместо брюха и жутким, неживым взглядом смотрел прямо в душу. Большой, высотой с семилетнего ребёнка. Гравировка на его передних, больше подходящих бобру резцах, тонкой вязью покрывала металл. Будь это животное из крови и плоти, из него бы получился превосходный хищник. Стрелка на часах передвинулась, и заяц нервно стукнул железной лапой по паркету. Мысленно Эрид похвалил себя за выбранный маршрут: в последнее время длинноухих тварей старались размещать в малолюдных местах, так как они нередко сбоили. Заяц ещё раз царапнул внушительными когтями по полу и поскакал, звеня железными суставами, своей дорогой. Проводив его взглядом, Эрид вовремя заметил три фигуры, которые как раз показались из-за угла. Ему в очередной раз пришлось сливаться с тенью, пока фьёлы — а это были именно они — не пройдут мимо. Странно, что они, принадлежа к свите высшего порядка, не присутствовали на присяге, которая должна была продолжаться ещё не меньше часа. Среди прочих физиономий дракон узнал ведуна. Тот в довольно резких выражениях, что было нетипично для добреньких островитян, распекал своих спутников за медленные темпы строительства. Язык фьёлов Эрид знал несколько лучше, чем язык скельтров, но он усомнился в том, насколько правильно ему удалось перевести. Ведь «строительство флота по распоряжению королевы» никак не вязалось с миролюбивой политикой, которую проводила Сиена, да и фьёлы никогда не отличались в подобных мероприятиях. Они и города-то свои не столько строили, сколько просто обустраивали гроты. Впрочем, это мало волновало дракона. Как только опасность миновала, факел был похищен со стены.

Подпалить портьеру оказалось плёвым делом. С минуту Эрид наблюдал, как пламя пожирает шёлковые нити и целеустремлённо уничтожает вышитый герб. Дым постепенно распространялся всё дальше, и вот стража уже начала удивлённо принюхиваться, спрашивать друг у друга, что случилось и приходить в нервное возбуждение. Для них пожар был неприятностью, но вместе с тем и возможностью отвлечься от безделья.

Вскоре к горластой охране присоединились вопли кого-то из слуг. Огонь не мог перекинуться на весь замок: всюду вокруг портьеры находился камень и металл, так что большого урона не стоило ожидать. Во всяком случае, Эрид искренне в это верил. Пока скельтры временно покинули свой пост и переместились в другой конец коридора, он проскользнул к двери — бесшумно, как наёмник. И усмехнулся.