Вполне возможно, эти существа не были злыми. Просто не хотели принимать в свои ряды раньше времени.

Когда становилось немного легче, девушка бурчала что-то невразумительное и сбегала на скалистый утёс. Там она бродила босиком, сутулилась и смолила одну сигарету за другой, что не вязалось с традиционными представлениями о том, как ведут себя внучки королев. Сначала маги хотели отобрать смердящее порождение иного мира, но потом решили, что это ни к чему: запасы «Синего Ганди» стремительно подходили к концу.

Со временем маги пришли к выводу, что эта Астор была забавной. Смешная, лысая, она рисовала полосы на бритой голове, используя сок водорослей, которые здесь употребляли в пищу. Медитировать у Ады получалось через раз, но погружаться в себя и думать о своём девушка умела. Половину книг, что ей дали, полукровка не осилила, объяснив это ненавистью к точным наукам, а вот философская и мистическая теория неожиданно её затянули. Вначале баронесса проводила параллель со своей прежней учёбой в университете, однако с каждым годом нагрузка увеличивалась и становилась более изощрённой. Недуг делался сильнее, а книги сложней. Это сводило с ума.

Фером скручивал и кидал на стены. Настал момент, когда Ада отчаялась настолько, что стала беспрекословно слушаться своих наставников. Она безропотно вставала до рассвета и драила полы в резиденции старейшин. Даже если девушка не верила в то, что эта монотонная работа, которая вела её по кругу в зданиях-цилиндрах, помогает очистить разум, а также закалить дух и тело — она не возражала. Это была не притворная покорность, которой некогда обманула магов её мать, а элементарная усталость и ужас неизвестного. Ада забивала послушанием всё своё время, чтобы на страх его уже не оставалось.

То, чему другие Астор здесь учились, ей не совсем подходило. Они находили в своих душах ниточки, которые связывали их со вселенной, — Муном, как её тут называли, — и с их помощью обменивались энергией с большой и многоликой землёй королевства. Основная часть этой энергии обеспечивала почти безграничную власть над огненными чудовищами.

После того как Ада впервые прошла Коридор времён, а потом перескочила пространственную параллель, фером всё норовил перехватить бразды правления. Девушка оказалась связана с Муном сильнее, чем кто-либо другой, так как в ней была энергия сразу двух существ: самой Ады, как представительницы царского рода, а также оборотня, который так и не появился на свет, и не мог разделить с ней этот груз. Доведи Агата до конца своё обучение у магов, она бы знала, что родившийся в иной параллели ребёнок обречён на муки: сколько бы золота ни разбавляло кровь Астор, они всё-таки оставались людьми — существами ненадёжными и слабыми.

Всякий раз, только магам начинало казаться, что их средства надолго успокоили фером, как девушка снова впадала в состояние, граничащее с комой. Иногда она вскакивала по ночам, инстинктивно зажимая рот, чтобы не закричать. Иногда просыпалась в слезах. Самая беззвёздная ночь не могла сравниться с той темнотой, что поедала её разум. Несколько раз Аду находили в невменяемом состоянии на берегу океана или на краю утёса. Она покорно позволяла увести себя, но на контакт идти не хотела.

— Что с тобой? Что ты видишь? — звучали голоса.

— Оставьте меня.

— Мы пытаемся помочь тебе, — не унимались маги.

— Отвалите! — получали они. Ада говорила глухо, полушёпотом, едва улавливая смысл собственных слов. Выглядело и звучало это страшно. Она не видела и не слышала себя, но знала, что это так.

Спустя четыре года маги решили сменить тактику. Они извлекли на свет давно забытые манускрипты, которые веками считались выдумкой какого-то бритоголового отшельника, отличившегося несвойственной для магов фантазией. Пока тексты подвергались тщательному разбору, Аду пичкали эликсирами, медитациями и уборкой дворовых территорий. Двумя последними вещами тут занимались абсолютно все, но девушке приходилось вкалывать больше других, чтобы как можно дольше продержаться в сознании.

Иной раз она забывала всё, кроме собственного имени. А также ещё двух. Не помнила, как и почему оказалась здесь, а не на парах в университете или дома, в отцовской квартире. Ада не понимала, отчего ей так паршиво, и откуда на голове вместо коротких волнистых волос взялся какой-то ёршик. Возникало много вопросов, ответы на которые она и не думала искать — не хотелось, не было сил.

От года к году кризисы учащались. Ада уже давно выкурила все сигареты, научилась спать по четыре часа, и снова отрастила волосы до прежней длины. Он заметно похудела, лицо потеряло детскую пухлость, а глаза казались ещё более огромными, нежели раньше. Благодаря им девушка выглядела по-прежнему юной, хотя по меркам этой параллели была уже вполне взрослой женщиной двадцати восьми лет. С мироощущением и самочувствием старухи, ко всему прочему.

Только имена не давали окончательно отдаться на милость апатии и космической дряни, доставшейся Аде по наследству. Каждое из этих имён вызывало смутные и самостоятельные чувства. От одного веяло теплотой и надёжностью, а ещё вызывающей свободой и исключениями из правил. Эти впечатления перекатывались по натянутой струне, от низа живота до ключицы, и немного отдавали гарью.

Второе имя раздражало и напоминало об обиде. Оно ничем не пахло и отстреливало в голове — от виска к виску.

Маги поглядывали на Аду и увеличивали темп своих научных изысканий.

Когда манускрипты затёрли до дыр, голоса поделились на «за» и «против», а состояние Ады стало критическим, старейшины взялись за дело. Без обиняков они раскрыли перед ней свои карты. Сначала девушка решила, что в этих людях внезапно проснулось чувство юмора, и над нею просто издеваются.

— Что? Какой-такой оборотень? Я?! Не верю, нет. Не могу такого даже представить!

Однако, пришлось. Как объясняли маги, человеческое тело не приспособлено для той силы, что блуждала по её венам. Такими темпами внучке покойной королевы не оставалось ничего, кроме как помереть в ближайшие два или три года. Как раз этому Ада верила охотно, фером прикончит её — это ясно как божий день. А вот поверить в то, что из неё, при помощи магии, можно сделать оборотня, оказалось не просто. Наставникам пришлось несколько дней вдалбливать ей в голову, что это единственный шанс на спасение. Маги не скрывали, что у них может ничего не выйти: подобный эксперимент проводился лишь однажды, и до недавнего времени упоминания о нём считались обыкновенной средневековой сказкой. И даже там испытуемым был чистокровный Астор, родившийся в этой параллели, и у которого имелся — как у всех в династии — собственный дракон. В случае с Адой никто не мог поручиться за успех. Но, когда единственный альтернативный вариант, это смерть, выбирать не приходится.

Когда она не пребывала в апатии, то засыпала вопросами относительно своей будущей сущности. Маги туманно обещали, что девушка станет самой неказистой представительницей народа огня: сможет менять свой обычный человеческий облик на личину хилого, крылатого змея. Скорее всего, выдыхать пламя из лёгких она никогда не научится. Однако этого будет достаточно, чтобы энергия ферома перестала разрушать свою носительницу. Зато Ада, вероятно, сможет летать. Эта новость так ей понравилась, что на какое-то время настроение стало вполне сносным.

В конце концов старейшинам надоели допросы, и они отправили свою ученицу опустошать рыболовные сети. Работа заняла целый день и половину ночи.

***

Девушка думала, что на кануне этого события её избавят от ежедневных хлопот, но не тут-то было. Как всегда, на рассвете она пошла драить пол, равнодушно таская полную бадью с места на место. Потом скудно позавтракала, и остаток дня провела за чтением и медитацией. Когда стемнело, в подбитую прутьями дверь кельи постучали два раза. Аде сказали не обуваться и снять пояс.

Её привели на самый высокий утёс, с плоским каменистым участком на вершине. Было полнолуние — время, так любимое сочинителями страшных историй и сумасшедшими. От магов не укрылась саркастичная усмешка на измождённом лице Ады.