Но тем не менее: такая вероятность была.

Канаты трещали, винты работали. Машина рассекала воздух, иногда покачивалась, чтобы аттракцион не переставал казаться опасным. Ада села прямо на палубе, игнорируя скамью, и свесила руку между прутьями, ловя попутный ветер. Ей было грустно, но приятно, а на косые взгляды команды она просто не обращала внимания. Девушка почти задремала, когда до её слуха донеслись тревожные голоса. Она нехотя распахнула глаза. Экипаж пристально всматривался куда-то вдаль, в сторону уже исчезнувшего с поля зрения дворца. Ада проследила за их взглядом. Сердце радостно и предательски подпрыгнуло в груди: крылатый силуэт вырастал на глазах, и птице не принадлежал. Это был дракон.

Аде не раз доводилось слышать о том, что пилоты враждуют с летающими змеями. Первых нервировало присутствие в небе огромных, непредсказуемых существ, вторые это самое небо попросту ревновали. Экипаж личного королевского флота, в отличии от других воздушных моряков, более терпелив и подготовлен в этом плане. Однако даже первоклассные пилоты заметно нервничали, наблюдая, как чёрная туша приближается к ним с такой скоростью, словно собиралась протаранить корабль. Некоторые с недоумением смотрели на Аду, будто бы она могла тут что-то прояснить.

Дракон за несколько минут не только догнал судно, но и поднялся над ним, вызвав у людей вздох облегчения: если бы чудовище не сделало этого, то задело бы своими крыльями металлический корпус, а может, порвало паруса. Насколько девушка знала, именно за подобные шутки пилоты терпеть не могли оборотней. Сначала люди не поняли, почему дракон попросту не облетел корабль стороной, но когда монстр исчез, и на палубу с грохотом приземлился одетый в чёрное мужчина, вопросы отпали сами собой.

На несколько секунд Эрид так и застыл, на корточках, одной рукой опираясь в шершавый металл. Потом резко распрямился и посмотрел на перекошенные лица пилотов. Надо отдать им должное, никто даже не охнул, глядя на это вторжение.

— Прошу простить и не обращать на меня внимание. Мне нужно перекинуться парой слов с вашей пассажиркой.

Ему поклонились, как того требовал этикет. Старший дракон был важной шишкой, и избегать церемоний люди не решались. Вряд ли возможно не обращать внимания на человека, который прямо с неба рухнул на корабль, предварительно долетев до него на собственных крыльях, но экипаж не лыком был шит. Пока пилоты делали вид, что целиком и полностью сосредоточенны на управлении судном, Эрид бодрым шагом подошёл к баронессе и протянул ей руку. Ада проигнорировала этот жест, и осталась сидеть на голом полу.

— Мне и тут хорошо.

Дракон не растерялся и попросту уселся рядом. На ветру длинные пышные волосы приняли живописный и хаотичный вид. Ада отметила, что у него они доходили до плеч, как у покойной Сиены, и погрустнела пуще прежнего.

— Веришь ли, наша уважаемая королева не сочла нужным сказать мне, что сегодня ты улетаешь. Зато отправила на встречу в академию, вместо Агаты. Это сразу показалось мне странным. Хотя, конечно, то, что я покинул приём посреди увлекательной речи ректора, расценят как не менее странный поступок. Знаешь, белый тебе не идёт.

— Только за этим прилетел? — бросила Ада. На счёт белого девушка знала и сама. К лицу ей были тёмные цвета и чёрно-белые полоски.

— Попрощаться хотел, оленёнок. Неужели думала, что я позволю просто так тебя увезти?

Она молчала долго. Ведь говорить совсем не хотелось: к чему? Потом всё же сдалась.

— Меня уже увезли.

— Что ж, найти след вашего убогого корабля мне не составило труда и…

— Увезли, не спрашивая моего мнения! Выставили! Можно сказать, выбросили как лишний хлам.

Что на неё нашло? С тех пор, как Ада оказалась в параллели, она научилась злиться так, как это делали её царственные родственники: холодно, отчётливо, не смущаясь и не заикаясь. Не считая, конечно, последней стычки с матерью. Она вообще стала увереннее, хотя с каждым днём теряла в своих правах. Только иногда к холоду примешивался юношеский запал.

— Моя принцесса, — тихо ответил Эрид, — иногда быть лишним и ненужным — значит быть уникальным.

— Ага, конечно.

— Не веришь мне?

Она ему не просто верила, а доверяла как никому прежде. За что уже не раз себя корила. Однако отличить кристально чистую правду от банального утешения девушка была в состоянии.

— Ты уникален. Настолько, что первую половину жизни провёл изгоем, а во вторую стал незаменим для целой империи. У меня другая ситуация, я лохом родилась, я лохом и помру. И нечего закатывать глаза, всё так и есть! Меня отправили в неизвестность и запретили появляться в столице. Ты же вернёшься к государственной службе. К Агате, к Авроре и… Варге. Верши историю с первыми и развлекайся со второй.

Вся речь её была токсична, особенно под конец. Она себя ненавидела.

Дракон прикрыл глаза и тихо рассмеялся.

— Ты сама хоть видишь, как ревнуешь? Или опять всё будешь отрицать? Раньше тебя донимали вопросами другие, кого это не касалось, но теперь спрашиваю я.

Улыбка молодого человека вышла грустной. Вопрос, изначально планировавшийся как издёвка, на середине фразы зазвучал с другой интонацией.

— Не вижу ничего, зеркал здесь нету.

— Да?

Своё отражение с неправильной перспективой она смутно видела в глазах на против. И чувствовала себя последней лгуньей.

— Правда, да.

Эрид легонько толкнул её в локоть, будто побуждая к действию. Он глядел своим фирменным проницательным взглядом, и Ада люто, всей душой ненавидела дракона за то, как приятно находиться ей под этим прицелом. Как же не хотелось, чтобы этот момент заканчивался.

— Мне нужно что-то большее, чем правда.

Она сдалась. Первый раунд проигран, но игра лишь началась, хотя Ада плохо понимала правила. Что за допрос, что за пытка?! Но пусть. Лишь бы не улетал как можно дольше.

— Всё я вижу. И это меня бесит.

Ада отвернулась, не зная, покраснела она или побледнела. Возможно, из-за сильного ветра кожа и так изменила окрас, но рисковать не стоило.

— Что ещё ты чувствуешь? Скажи мне. Поверь, терять уже нечего, всё равно бритоголовые сектанты спрячут тебя от мира на несколько лет. А после ты, может быть, станешь совсем другим человеком.

Девушка забыла об осторожности и с любопытством уставилась на дракона.

— Бритоголовые?

— Да. Лысые, все как один, включая женщин, что я категорически не одобряю. Но не переживай, тех, кто прибывает к ним на время, с целью получить новые знания, они насильно брить не станут. Однако, мы отвлеклись. Это что, румянец?

— Пошёл…

Резкий порыв ветра и крик одного из матросов заглушил озвученный Адой адрес, но оборотень обладал прекрасным слухом. Он ухмыльнулся, задумался и провёл языком по пересохшим от ветреной погоды губам. Девушка поспешила переключить внимание на что-нибудь другое, понимая, что иначе станет пунцовой как помидор. И принялась обдумывать свой ответ.

— Что я чувствую, кроме сонливости? — начала она. — Мне кажется, ты должен бы знать. Во-первых, умер человек, который был мне родным. Жил себе на свете, и вдруг его не стало. Я всё ждала, что мир изменится, а он остался таким же. Небо, разве что, потемнело, и все вокруг вырядились в белый траур — королева, как никак. Но ведь мне она приходилась бабушкой, и мы не успели толком познакомиться, увы. И теперь мне очень, очень её жаль! Ты видел, как умирают те, кто дорог тебе, и понимаешь, какого это, возможно даже лучше меня. — Ада перевела дух, она начала тараторить, и воздуха не хватало. — Ну а во-вторых, собственная мать целиком и полностью поддержала идею прогнать меня взашей. Можно сказать, проявила инициативу, и обошлась со мной как с вещью. Это ты тем более должен понимать, так как с тобой Агата поступила не многим лучше. Даже хуже, если только не принимать во внимание, что я для неё дочь, а ты — всего лишь слуга. Мы оба могли стать для неё друзьями, но ни ты, ни я так и не удостоились этой чести… Пошла она!